D. Неизвестные нам члены контрастной группы
Здесь недостатки нашей выборки меньше, чем в остальном материале. У нас сложилось впечатление, что расследование эффективнее всего велось в губерниях Оппланн, Хедмарк и Осло. Что касается двух первых губерний, то они отличаются современным развитием, однако, тем не менее, там нетрудно получить представление о происходящем. Осло в данном отношении, имеет более слабые позиции. В этой губернии мы менее уверены в том, что охватили желаемый процент респондентов, чем в остальных губерниях.
Благодаря прозрачным условиям в первых двух губерниях мы взяли себе за правило спрашивать у респондентов, с которыми у нас установился хороший контакт, не знают ли они других людей – особенно в данной губернии, – которые также служили охранниками. Таким образом мы получили информацию о трех охранниках, которые не были осуждены. Позднее мы связались с ними. Двое наотрез отказались с нами разговаривать, а третий, менее смекалистый, охотно ответил на наши вопросы.
Мы считаем тот факт, что обнаружили лишь троих новых охранников, подтверждением эффективности расследования. Как следует из раздела о ситуации проведения интервью, мы постепенно установили хорошие отношения с большинством респондентов. В ходе беседы они нередко называли других охранников из своего округа. Однако за исключением указанных трех случаев, не возникло новых имен, которых бы мы еще не знали.
Здесь можно возразить, что они пытались, возможно, скрыть некоторые имена. Это вполне понятно, если речь идет о мучителях и/или убийцах, однако, как мы уже указывали ранее, такие попытки имеют мало шансов. Можно также указать еще на два обстоятельства. Первое – это то, что суды не относились более сурово к тем, кто был также осужден за охрану заключенных, по сравнению с теми, кто был осужден за иную работу в качестве охранника. Второе – обычно дела не возобновляются, когда выясняется, что кто-либо был охранником в лагере, если этот человек не оказался виновным в жестоком обращении и убийстве. Первое обстоятельство было по всей вероятности известно охранникам лагерей.
Существует возможность того, что имеются отдельные «круги» лагерных охранников, которые знают друг друга и не были осуждены за службу в качестве охранников, причем другие лагерные охранники их не знают. Однако маловероятно, что подобные «круги», ни один член которых не был привлечен к ответственности, были большими.
Наш вывод гласит, что мы изучили подавляющее большинство дел в губерниях Оппланн и Хедмарк, удовлетворяющих нашим критериям. Насчет Осло мы менее уверены.
E. Известные нам члены контрастной группы, с которыми мы не установили личный контакт
Количество таковых довольно велико, принимая во внимание характер данной группы.
I. Адреса четырех членов данной группы мы искали долго, лично ездили по некоторым адресам, пока не зашли в тупик и не отказались от этой затеи.
II. Адреса еще троих членов нам наконец-то удалось найти, однако они жили так далеко, и мы узнали их адреса так поздно, что решили не связываться с ними, дабы избежать больших затрат. Один из них имел вид на жительство в Довре. Когда мы написали по этому адресу, то получили еще один адрес в Осло. Когда мы через неделю пришли по адресу в Осло, выяснилось, что он опять уехал в Довре, причем навсегда. Другой находился в санатории где-то недалеко от Бергена и должен был вот-вот приехать домой, но так и не появился до того, как мы закончили нашу работу. Третий проживал в Хордаланне, а это довольно далеко.
III. Нам удалось раздобыть адреса еще троих человек, когда все интервью уже были проведены и полным ходом шла их обработка. Можно критиковать нас за то, что мы не попытались провести с ними интервью, однако у нас просто не было ресурсов для разъездов. Настал такой момент, когда надо было подвести черту под длительной работой по поиску новых имен, судебных дел и адресов. Еще пять человек попали в сферу нашего внимания уже после того, как мы почти закончили обработку материала. Мы включили в наше исследование сведения об их личных данных, почерпнутые из документов, но отправляться на поиски уже не было возможно. Причина того, что мы узнали и выяснили отдельные имена и адреса так поздно, заключается, прежде всего, в том, что наши исходные данные были неполными. Запросы направлялись в различные полицейские управления, потом в Директорат по исчислению компенсаций, налагаемых на тех, кто сотрудничал с оккупационными войсками, чтобы получить дело. Затем выяснялось, что оттуда дело было выдано в другую инстанцию, и так далее до бесконечности. Мы находились в зависимости от целого ряда государственных учреждений, которые нам впрочем очень помогли. Однако поиск отдельных дел, выяснение места жительства и адреса занимали нередко очень много времени.
IV. Трое охранников отказались сотрудничать. Двое были довольно состоятельными и их социальное положение было выше среднего по данной группе. Нам показалось, что им было неприятно ворошить прошлое. Кроме того, они боялись еще раз оказаться замешанными в нехорошем деле, и поэтому отказались дать интервью. С одним из них мы говорили полтора часа, а с другим – два часа, однако ничего интересного выяснить не удалось. Мы упоминаем об этом, чтобы подтвердить наше предположение о причине отказа сотрудничать. Оба этих охранника были приведены другими в качестве примеров особо добрых охранников. Можно считать это удивительным совпадением, ибо в ходе нашего исследования нам попалось не так много примеров особо добрых охранников.
Третий человек, отказавшийся с нами сотрудничать, не произвел на нас особого впечатления. Он сразу же наотрез отказался, причем довольно сердитым голосом. Наши уговоры ни к чему не привели.
Трудно сказать что-либо определенное насчет значения того факта, что мы не смогли охватить этих 20 человек в нашем исследовании. У нас практически нет никаких интересных гипотез насчет их отличия от остальных.
F. Распределение по губерниям
Мы уже указывали на недостатки нашей выборки охранников по губерниям, упомянув, что это было вызвано необходимостью. Хедмарк и Оппланн – типичные губернии Восточной Норвегии, а когда мы добавляем к ним Осло, то это еще более усугубляет ситуацию.
Однако ситуация несколько выравнивается, если мы обратимся к такому показателю, как безработица. Если взять все работоспособное население Норвегии в 1942 г. в возрасте старше 15 лет, застрахованное от безработицы, то количество безработных в процентном соотношении распределялось по губерниям следующим образом:
