@
Ни я, ни кто другой не может пройти эту дорогу за вас,
Вы должны пройти ее сами.
Она недалеко, она здесь, под рукой,
Может быть, с тех пор как вы родились, вы уже бывали на ней,
сами не зная о том,
Может быть, она проложена всюду, по земле, по воде.
@
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ДВЕ МИССИС АЙВОРИ
Шанхай, март 1919 года
Вайолет
После смерти Эдварда я каждый день садилась на каменную скамью, читала малышке Флоре и рассказывала ей, как отец ее любил, а она смотрела на меня так сосредоточенно, будто понимала, что я говорю. На четвертый день в ворота дома постучали. Я отложила книгу и пошла открывать. За воротами я обнаружила мрачного и серьезного мужчину, похожего на гробовщика.
Он снял шляпу и представился: мистер Дуглас из адвокатской конторы «Месси и Месси», которая представляет интересы «Торговой компании Айвори».
— Примите мои искренние соболезнования, — произнес он. — Жаль, что наша очередная встреча происходит при таких трагических обстоятельствах.
Я попыталась вспомнить, где мы виделись раньше. Мы с Эдвардом ходили к адвокату, чтобы определить, достаточно ли письма Лу Шина, в котором он предлагал мне этот дом, чтобы официально претендовать на недвижимость. Но тот человек выглядел совсем по-другому.
— Я должен был прийти раньше, — сказал мужчина. — Но чтобы поднять все документы, понадобилось некоторое время. Как вы знаете, мистер Айвори принял меры по финансовому обеспечению вас и вашей дочери.
Я узнала, что Эдвард написал адвокатам письмо, а Маленький Рам отнес им его. По дате было понятно, что он отправил его шесть дней назад, когда впервые почувствовал недомогание и сказал, что у него нет аппетита. Он уже тогда знал, что умрет.
Адвокат разложил передо мной бумаги. Эдвард заранее обговорил, что в случае его смерти все его средства, находящиеся в Шанхайском банке, немедленно переводятся на новый счет, открытый на имя его дочери, Флоры Айвори. Жене, матери его ребенка, будет дано полное право распоряжаться данными средствами. Эти деньги будут добавлены к той сумме, которая позже будет установлена в качестве наследства.
Мистер Дуглас склонился к малышке Флоре:
— Какое милое дитя. Я вижу в ней сходство и с вами, и с покойным мистером Айвори.
Он передал мне листок бумаги с напечатанным текстом и вписанными от руки именами и суммой в пятьдесят три тысячи семьсот шестьдесят пять долларов.
— Вам нужно только подписать здесь, чтобы принять его.
Сумма поражала — ее хватило бы на всю жизнь. Как умно поступил Эдвард, что положил деньги на имя Флоры. Она стала его наследницей, и эти деньги никогда и никто не сможет у нее отобрать. Я посмотрела на имя внизу документа: Минерва Лэмп Айвори.
— Я полагаю, ваше имя записано верно, — сказал адвокат. — Именно такая информация была в документах у юристов компании. Нам нужно только подтвердить ее с помощью вашего паспорта.
Эдвард никогда бы не назвал Минерву матерью его ребенка. Это бы очень его разозлило — как и меня. Я хотела рассказать правду, но понимала, что это опасно.
— Все верно, мистер Дуглас. Но у меня нет паспорта. Бывший слуга его украл. Я говорила сотруднику консульства, что скоро приду к ним, чтобы заменить паспорт… но в последнее время с этим возникли трудности, — у меня из глаз полились неподдельные слезы. Я не могла больше сказать ни слова.
— Можем ли мы помочь вам в этом деле и заверить документ от вашего имени? — спросил мистер Дуглас. — Понятно, что вдова, только что потерявшая супруга, не сможет выйти из дома. В консульстве легко найдутся записи о вашем паспорте и визе. Нам понадобится только ваша фотография.
— Вы слишком добры ко мне. Однако мне больно признаться в том, что я не регистрировала паспорт в консульстве. Когда я сошла с корабля, я так хотела скорее увидеть мужа, что меня привела в уныние длинная очередь к таможне. Я упросила охранника отпустить меня в местный туалет из-за тошноты. Я поступила неправильно. Но тогда мне так не казалось — я думала, что нет разницы, сейчас я зарегистрируюсь или позже. Мы с Эдвардом собирались это исправить и зарегистрировать Флору как гражданку Америки. Вот когда я обнаружила, что у меня в ящике стола нет паспорта. Я подозреваю, что его стащила служанка, сбежавшая месяц назад.
— Мы не в первый раз сталкиваемся с подобной проблемой. За американский паспорт можно выручить круглую сумму. Мы можем получить для вас новый паспорт с помощью моего знакомого сотрудника консульства. Он знает, что моему слову можно верить. Я лично поручусь, что вы на самом деле Минерва Лэмп Айвори. Я помню, как мистер Айвори представил мне вас как миссис Айвори, его жену. Кстати, вы что-нибудь еще предпринимали по поводу вашего дяди и дома, который он хотел вам оставить?
Только тогда я поняла, что мы с мистером Дугласом действительно уже встречались. Но за время, прошедшее с нашей последней встречи, он сбрил бороду и подстриг буйную шевелюру.
— Одновременно мы оформим свидетельство о рождении, — добавил мистер Дуглас. — Как звучит полное имя ребенка?
— Флора Вайолет Айвори, — сказала я без запинки. — Имя выбирал муж.
— Очень хорошее имя, милое и нежное. Мне понадобится только ваша фотография. У вас, случайно, не найдется одной?
Я пошла в спальню и отыскала сувенирную фотокарточку для клиентов и покровителей. На ней я была одета в обтягивающее платье и соблазнительно опиралась на пьедестал в фотостудии. Я аккуратно разрезала ее так, чтобы осталась только голова, и вернулась с более пристойным снимком, демонстрирующим улучшенную версию Минервы Лэмп Айвори.
После того как он ушел, я села на каменную скамью. Голова у меня кружилась от усилий, потраченных на обман. Мои актерские навыки в пределах цветочного дома были безупречны и естественны, но не в обстоятельствах, затрагивающих мое горе и будущее моего ребенка. Маленький Рам принес мне чай. Я спросила его, видел ли он, как Эдвард писал письмо.
Он утвердительно кивнул:
— Он просил меня не рассказывать вам об этом, и сказал, что это вас расстроит. Я не знаю, о чем говорилось в письме.
— Он был уже очень болен, когда его писал?
— У него была высокая температура и головная боль. Он попросил меня принести ему аспирин. Но он был еще в ясном уме.
В ту ночь мне снился похожий на ангела Эдвард, пишущий письмо. Сначала он мягко светился, но исписав лист, начал таять, пока не слился с тенями. Внезапно он появился снова в ярком сиянии. На этот раз, когда его образ померк, я осталась с чувством умиротворения, которое мне было так необходимо. Я допускала, что просто уснула и все это привиделось мне во сне. Но это неважно — мои чувства были настоящими.
