В начале 60-х годов скромный труженик, работавший в небольшом госпитале провинциального города в Шотландии, остановился на мысли: почему при простых переломах костей выздоровление наступает без лихорадки, при сложных же, т. е. открытых, всегда наблюдается нагноение, лихорадка и нередко смерть? Вдумываясь в это явление, он пришел к заключению, что всякая рана должна заживать чрез первое натяжение, без нагноения; все осложнения ран зависят от заразного начала, зародыши которого носятся в атмосферном воздухе. Заключения эти построены были под влиянием идей Pasteur’a. Знаменитый опыт Pasteur’a, давший толчок для развития учения о влиянии бродильных начал гниения, состоит в следующем: наливается свежая моча в две склянки, тщательно заткнутые пробкой и снабженные открытыми стеклянными трубками; трубка первой склянки обращена прямо вверх, трубка второй – изогнута книзу. В склянке с отвесной трубкой наступает разложение мочи через сутки или двое суток; в склянке же, снабженной коленчатой трубкой, моча не разлагается в течение нескольких недель. В той и другой склянке воздух проникает до мочи; но, очевидно, не воздух составляет причину разложения ее, а примесь к воздуху особых бродил (микроорганизмов), которые в силу физического закона падают отвесно и проникают через волосное отверстие трубки первой склянки до мочи; они не могут западать в склянку с изогнутой трубкой. Пораженный простотою и наглядностью этого опыта, уверовав в существование бродильных начал в воздухе, начал, составляющих исключительную причину разложения и гниения органических веществ, Joseph Lister с железной настойчивостью стал работать в этом направлении. Он создал обезгниливающий способ оперирования и лечения и выработал классическую противогнилостную повязку. Нет надобности останавливаться на подробностях листеровских приемов: они достаточно известны. Но нельзя не остановиться на том значении их, благодаря коему совершился в хирургии небывалый переворот: Lister’у обязана наука одним из величайших приобретений, и разве только введение в хирургии хлороформа может быть поставлено наравне с листеровским лечением ран. Всего нагляднее можно представить это, сравнивая исходы оперативного лечения в период хирургии долистеровский и послелистеровский.
Malgaigne
[68], положивший начало медицинской статистике, дает следующие выводы: из 563 случаев ампутаций и вычленений (exarticulatio) умерло 300, т. е. получилось 53,2 % смерти.
Paul
[69] собрал 5060 случаев операций на конечностях (ампутаций и вычленений). Из тех умерло 1997, т. е. 39,4 % смерти. Война – эта травматическая эпидемия, по выражению Пирогова, – представляет обширнейшее поле для хирургических наблюдений. На этом поле ясно обнаруживаются военно-санитарные средства воюющего народа и качество врачебно-хирургической его деятельности. Возьмем, по предложению Пирогова, ампутацию бедра как мерило хирургической деятельности на войне и посмотрим, что показывают цифры. Во время Крымской войны 1854–1856 гг. у французов дали ампутации бедра:
Во время немецко-французской войны 1870–1871 гг. у немцев (по статистике Billroth, Beck и др.) дали ампутации бедра:
Во время последней Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. получился вместе для первичных и вторичных ампутаций бедра 71 % смерти
[70].
С 1864 г. появляются отчеты Lister, начавшего свои попытки обезгниливания. В Glasgow infirmary Lister показал, что ампутации и вычленения на конечностях дали при обыкновенном способе лечения 45,7 % смерти (из 35 умерло 16), при безгнилостном – 15 % (из 40 умерло 6). Наблюдения эти дороги особенно тем, что собраны в одной и той же больнице
[71].
В Эдинбурге Syme из 120 случаев ампутаций и вычленений потерял в течение 4 лет 25 умерших от ранных осложнений, т. е. 20,8 % смерти, Lister в тот же промежуток времени из 123 случаев ампутаций и вычленений не потерял от ранных осложнений ни одного больного
[72]. В King’s College Hospital (London) Lister из 207 тяжелых операций вообще имел 14 смертельных исходов, или 6,7 % смерти.
Принимая во внимание эти статистические цифры, собранные в трех городах, при госпитальных условиях, не вполне удовлетворительных в гигиеническом отношении, можно смело утверждать, что ранные осложнения при помощи обезгниливания сводятся почти к нулю.
У проф. Volkmann’a в Галле был весьма дурно устроенный и плохо содержимый госпиталь: ватерклозеты открывались в палаты, под палатами больных лежали трупы, потому что не имелось особого для них помещения. При таких условиях обстановки исходы операций и ранений были самые убийственные. Доходило до того, что Volkmann решался закрыть свою клинику. Но, прежде чем исполнить это отчаянное решение, он пожелал испробовать способ обезгниливания при лечении ран. На первых же порах все изменилось: в течение 2 лет (1872–1874) получился всего один случай смерти от гнойного заражения и один от рожи; кроме того, наблюдалось еще 8 случаев рожи под безгнилостными повязками. Позднее же, когда хирург освоился вполне с приемами обезгниливания, почти совсем исчезли ранные осложнения, так что из 139 случаев ампутаций и вычленений, сделанных в клинике Volkmann, умерло всего 4, но не от ранных осложнений, а от других случайных причин
[73].
В Мюнхене в клинике проф. Nussbaum’a гигиенические условия не были так неблагоприятны, как в Галле. Тем не менее большинство оперированных и раненых погибло там от гнойного заражения; почти все оперированные и раненые перенесли рожу, раны заражались госпитальным омертвением; дошло до того, что 80 % в клинике поражались госпитальным омертвением. И вот после введения обезгниливания и гнойное заражение, и рожа, и госпитальное омертвение исчезают, хотя гигиенические условия и вся обстановка клиники осталась без перемены: введены были только начала обеззараживания.
Lucas Championniere во Франции, применивши листеровские начала, находит, что гнойное гнилостное заражение и госпитальное омертвение исчезают под влиянием обезгниливающего лечения, а рожа показывается гораздо реже, чем при обыкновенных способах лечения
[74].
С 1880 г. введены приемы обезгниливания в хирургической факультетской клинике в Москве. Мы имеем право сказать, что в хирургической факультетской клинике Московского университета почти совсем исчезли ранные осложнения. Я давно уже лишен возможности показывать своим слушателям случаи гнойного заражения, госпитального омертвения или рожи
[75].
