Не менее резко обозначилось непрочное состояние администрации и в отношении распределения санитарного персонала низшего порядка. Сестры милосердия приносят громадную пользу в госпиталях. Появление сестры милосердия вносит в госпиталь известную мораль, порядок и ту чистоту и опрятность, которые немыслимы при средствах военно-временного госпиталя с госпитальной его прислугой и которые незаметно становятся потребностью госпиталя по мере того, как присутствие сестры милосердия признается совершенно необходимым. Во многих госпиталях было мало сестер милосердия, в других совсем их не было; а между тем на театр военных действий отправлено было очень много сестер, которые должны были функционировать не только в госпиталях, но на главных перевязочных пунктах и в санитарных поездах. Первые наши раненые при переходе через Дунай 11 июня попали в Галацский госпиталь, который состоял из двух отделений; третье отделение его находилось в Фокшанах в расстоянии 12-часового пути частью железной дорогой и частью по шоссе. В Галацском госпитале не было сестер милосердия, случайно помогали две или три сестры из общины г-жи Сабининой, но они покинули госпиталь через два дня после прибытия раненых, получив назначение остаться в санитарных поездах. Мы просили сестер милосердия в Галацский госпиталь, нам их не давали; между тем в Фокшанах, где находилось 3-е отделение нашего (51) госпиталя, было 16 сестер милосердия княгини Шаховской, которые оставались там без дела, потому что в Фокшанах лежало в то время всего около 80 больных лихорадочных, ревматиков, с острыми и хроническими катаральными поражениями дыхательных путей. Переписка о присылке сестер милосердия для ухода за ранеными в Галаце продолжалась более трех недель; много телеграмм было послано в главную квартиру; мы просили, наконец, перевести сестер милосердия из Фокшан в Галац – так и не дождались сестер. То отвечали, что нельзя переводить сестер милосердия из одного госпиталя в другой, то обещали прислать немедленно сестер, вновь прибывших из России, наконец заявили, что без разрешения инспектора госпиталей нельзя делать никаких назначений сестрам. Но мы обращались постоянно к инспектору военно-временных госпиталей! На театре военных действий находились сестры милосердия разных общин. Некоторые были в непосредственном распоряжении Общества Красного Креста, другие – инспектора госпиталей; были, кажется, и почти независимые общины. Если бы все сестры милосердия отданы были в распоряжение полевого военно-медицинского инспектора, то распределение их сделалось бы более равномерным и целесообразным. Общество Красного Креста предлагает в распоряжение военного ведомства лиц санитарных вообще, в том числе и сестер милосердия; отдавая их в распоряжение военного ведомства, оно должно предоставить ему право распределения сестер по госпиталям сообразно действительным нуждам. Тогда устраняется легко возможность тех случайностей, на которые мы указали.
У нас были еще братья милосердия и санитары. О первых ничего не могу сказать, не встречался с ними на войне. Братьями милосердия могли бы быть монахи, если бы представилась возможность привлечь их для ухода за ранеными. Санитары у нас были; их поставляло Общество Красного Креста. Это какой-то неопределенный санитарный элемент, положение которого на театре войны не выяснялось до сих пор. Лица этого элемента часто не были подготовлены к исполнению фельдшерских обязанностей, они тяготились обязанностями госпитальных служителей, а что они делали, мало кому известно. Для военно-временных госпиталей нужны были фельдшеры, без сомнения, в большей мере, чем санитары. Но хорошо подготовленных фельдшеров было мало; люди военного ведомства, носившие звание фельдшера, ничем не отличались от госпитальных служителей; иногда тем только отличались от них, что были менее дисциплинированы, что составляло уже немаловажное неудобство в госпитале. При достаточном числе сестер милосердия можно обойтись без фельдшеров, но нельзя обойтись без госпитальной прислуги. Это одна из самых слабых сторон нашего госпитального устройства. На каждое отделение госпиталя полагается 90 человек прислуги. Предполагается, что эта прислуга подготовлена. Это неверно. Если исключить из этого числа поваров, мастеров и кучеров, то для исполнения обязанностей госпитальных служителей остается очень ограниченное число. Самый тяжелый труд выпадает на долю этих людей; мы требуем от них работы в течение чуть ли не 20 часов в сутки, а содержание их между тем очень незавидное: никто об них не заботится, но всякий требует непомерного труда. Настоящая война показала еще раз неудовлетворительность этой стороны госпитального дела и обнаружила нашу несостоятельность. Нетрудно было организовать отряды низшей санитарной прислуги для госпиталей, если бы поставлен был вопрос об этом надлежащим образом. Здесь опять указываем на средства Общества Красного Креста, которые несравненно производительнее могли бы быть употреблены на вербование госпитальных служителей, чем на приглашение санитаров, братьев милосердия и других, мало подготовленных для дела лиц. На главном сортировочном пункте в Дервишко-село после битвы 30 и 31 августа под Плевном положение врачей было невозможное: при средствах одного госпиталя нужно было оказать пособие тысячам раненых. Прислуги не хватало. Наличный состав госпитальных служителей до того измучился, что жалко было видеть бедных людей. Взято было более сотни людей из команды слабосильных; помощь от них была невелика, потому что едва оправившиеся от болезни люди не могли нести тяжкой госпитальной службы, особенно при тех обстоятельствах, которые представились после битвы 30 августа. Общество Красного Креста хлопотало об организации летучих отрядов, которые должны были появляться на главных перевязочных пунктах и переходить быстро из одного госпиталя в другой, смотря по нуждам военного времени. Деятельность летучих отрядов осталась пока в теоретических соображениях; мысль об организовании их привлекательна, на практике же из этого ничего не вышло. Но как плодотворно было бы учреждение отрядов хорошей рабочей силы в виде госпитальных служителей, которых во всякое время можно было бы пересылать в тот или другой госпиталь, смотря по действительной нужде! Случайные переполнения госпиталей в военное время представляют обычное и неизбежное явление; а при этих переполнениях чувствуется всего более потребность во врачах и в рабочей силе низшего санитарного персонала – нужна бывает госпитальная прислуга.
Самая зоркая администрация не всегда может предотвратить затруднения, представляемые случайностями войны, и непосильное, неравномерное распределение труда неминуемо выпадает на долю врачей и санитарного персонала. Своевременное и целесообразное распределение военно-временных госпиталей на театре военных действий составляет одну из трудных задач полевой военно-медицинской администрации. Нельзя сказать, что задача эта разрешилась удовлетворительно во время настоящей войны. Мы видели чрезмерное переполнение госпиталей вследствие недостаточного числа их и несоответственного территориального распределения. Вероятно, полевое военно-медицинское управление получало извещение о предстоящих делах и посвящаемо было заранее в те планы, сообразно с которыми следовало распределять госпитальные учреждения. Если, несмотря на это, госпитали распределялись не вовремя и нецелесообразно, вина падает на медицинскую администрацию. Здесь мы указываем на явление, которое, по нашему мнению, составляет ближайшую причину многих упущений и недоразумений в области полевой военно-медицинской администрации, – именно на дуализм во главе администрации. Полевой военно-медицинский инспектор есть врач; а полевой инспектор госпиталей есть генерал-майор, никогда, может быть, в жизни своей не интересовавшийся госпитальным делом и, не получивши специального медицинского образования, не имеющий средств изучить это дело основательно. Выбор места для военно-временных госпиталей, открывание их, снабжение всем необходимым для ведения хозяйственной части в госпиталях, одним словом, все дело организации тех учреждений, в которых должны функционировать врачи, в которых будут помещены тысячи раненых, здоровье и жизнь которых доверяется врачебному персоналу, – все это дело отдано в руки лица некомпетентного. Я говорю некомпетентного, не рискуя погрешить против истины: нельзя возлагать создание госпитальных учреждений и ведение всего строя госпитального дела на лиц, не получивших специального образования и специальной подготовки. Ведь инспектор военно-временных госпиталей является представителем прав и власти, равных правам и власти полевого военно-медицинского инспектора. Допустим идеальную гармонию в образе действий этих представителей власти; даже в таком случае госпитальное дело будет тормозиться оттого, что не будет единства инициативы, не будет быстроты действия там, где всякая потеря времени представляет крупную административную ошибку. Насколько же более будет оно тормозиться в том случае, когда полная гармония не имеет места? А последнее предположение естественнее первого. В дуализме представителей власти медицинского управления лежит одна из существенных причин многих недоразумений при ведении госпитального нашего дела на войне. Единство инициативы, единство действия необходимы, и преимущественно необходимы они на театре военных действий. Полевой военно-медицинский инспектор должен быть представителем санитарного дела, в его руках должна быть сосредоточена вся власть. Инспектором госпиталей или лицом, на которое возложено будет ведение хозяйственной стороны санитарного дела, должен быть непременно врач, путем долгого опыта изучивший госпитальное дело. Он подчиняется полевому военно-медицинскому инспектору. Таким лицом должен явиться тот врач, который прошел в служебной своей карьере чрез все горнило госпитального дела в качестве ординатора старшего врача, госпитального консультанта и, наконец, главного врача госпиталя. Поручите ведение госпитального дела подготовленному лицу и затем требуйте научного ведения дела. Невозможны будут тогда порядки вроде теперешних: чиновники особых поручений инспектора госпиталей, агенты его или правые руки суть лица, точно так же никогда в жизни своей не интересовавшиеся госпиталями, и только с того дня, когда получили назначение, принялись горячо за устроение госпиталей. Это было действительное устроение наперекор не только научным требованиям, но даже и простой логике. В Галаце под госпиталь наняли старую зараженную румынскую казарму. Нанимал и устроил чиновник особых поручений, г. С., который сделал эту вонючую казарму еще более невозможной для жилища вообще тем, что западную, капитальную стену здания имбибировал фекальными жидкостями, устроив отхожие места по собственному соображению
[13]. В гор. Фокшанах под госпиталь занята была старая румынская казарма без всяких гигиенических приспособлений. В Яссах под военно-временный госпиталь наняли (за большие деньги) половину старой румынской больницы с глухим внутренним коридором, с гнилыми полами и оконными рамами и др. Такие погрешности невозможны при ведении госпитального дела специалистами-врачами, для которых обязательны известные научные требования; требования же эти игнорируются людьми непосвященными, которые при устройстве госпиталей, при выборе для них места руководствуются всякими другими соображениями, только не научными, направленными к улучшению санитарных выгод госпитального помещения.
