Мы полагаем, что существование на театре военных действий таких аномалий вредно, оно деморализует солдата и производит подавляющее впечатление на общество, которому остаются неизвестными ближайшие причины кажущихся упущений и кажущихся нужд нашего воина. На территории военных действий должно быть господство мундира и дисциплины; тут должно быть все нивелировано, все госпитальные учреждения должны быть одинаковые. Нивелируя все, мы достигаем поднятия довольства в госпиталях военного ведомства и уменьшения бесполезной роскоши частных лазаретов. Гораздо рациональнее избыток средств употребить на заготовление теплой одежды для раненых, белья и платья вообще, на улучшение и разнообразие
[15] пищи в военно-временных госпиталях, чем на голландское белье и другие предметы роскоши в частных лазаретах. Распределяя более целесообразно пожертвования частных лиц, мы достигли бы, без сомнения, значительного улучшения в состоянии военно-временных госпиталей и устранили бы много зол, которые теперь тяжело ложатся на госпитальное наше дело.
Общество Красного Креста понимает свою задачу своеобразно, но неверно. Оно хлопочет о создании самостоятельных учреждений на войне, ставит эти учреждения параллельно учреждениям военного ведомства; заботясь о поддержании своих учреждений, оно мало интересуется состоянием учреждений военного ведомства, отдавая им только часть своей деятельности, тогда как ему следовало бы, мы полагаем, посвятить всю свою деятельность исключительно на пособие военно-временным госпиталям, отдав все свои средства на улучшение состояния этих учреждений. Таким же образом должны поступать и все другие частные общества, предлагающие свою помощь на войне. Вместо гармонии и единства цели мы наблюдаем какой-то антагонизм между военным ведомством и Обществом Красного Креста и вследствие того ошибочное распределение средств в одном учреждении и недостатки, неизбежные в другом.
Без частной помощи немыслимо ведение войны в наше время. Современная война есть война всего народа, всего государства, на всех сторонах жизни народной отражается влияние войны. Усовершенствование огнестрельного оружия, беспрерывно изобретаемые новые орудия истребления требуют громадных жертв; соответственно размерам жертв требуется и напряжение народных сил для борьбы. Народ инстинктивно чувствует это, и все слои общества сочувственно откликнулись на приглашение помочь материальными средствами. Собранные средства не малы; нужно только дать им целесообразное назначение. Мы сказали уже, в каком виде должна выразиться деятельность Общества Красного Креста на театре военных действий, где Общество предлагает свои средства для покрытия нужд военных госпитальных учреждений: оно должно бы только помогать, не задаваясь никоим образом мыслью о какой-то самостоятельной деятельности. Являясь в такой пассивной, но в то же время высокоблаготворной роли на театре военных действий, Общество Красного Креста принимает на себя в то же время значительную долю бремени по организации госпитальных учреждений в тылу действующей армии внутри страны.
Здесь можно предоставить широкую арену для самостоятельной деятельности и Обществу Красного Креста, и другим обществам, которые предлагают денежные средства на устройство госпиталей и содержание их. Вообще, здесь легко указать путь для эксплуатации тех материальных богатств, которые общество охотно жертвует на покрытие нужд военного времени. Беря на себя устройство больниц внутри страны и содержание в них больных и раненых, Общество Красного Креста приносит пользу не только в смысле сбережения финансов военного ведомства, но оно приносит чувствительную пользу еще к тем, что снимает с военного ведомства значительную часть забот об организации госпиталей в тылу действующей армии. Проведя такую границу между двумя сферами деятельности, Общество Красного Креста открывает себе простор и становится в то выгодное положение, при котором без труда устранились бы всевозможные поводы для столкновений и пререканий с военным ведомством. Пользуясь простором, Общество Красного Креста может придавать тот или другой вид своим больничным учреждениям, может допустить известный комфорт содержания раненых, не рискуя впасть в ту ошибку, на которую мы указали выше. Разнообразие типа больниц, более или менее неравномерное распределение довольства в содержании больных и раненых, разнообразие ухода – все это совершенно естественно в больницах внутри страны, и все это положительно невозможно, по нашему мнению, на театре военных действий.
В Обществе Красного Креста мы имеем громадную силу материальную и нравственную, которая влияет благотворно на дух действующей армии: идя в бой, жертвуя собой, солдат должен сознавать, что за ним в лице Общества Красного Креста весь народ, вся нравственная сила его, направленная к тому, чтоб явиться на помощь всюду, где будет чувствоваться нужда. Нужно подумать о способе эксплуатировать эту громадную силу наиболее целесообразным образом ввиду избежания погрешностей, которые постоянно встречаются и у нас, и у других народов. Общество наше жертвует средства на нужды войны охотно; это благородное побуждение поддерживается наглядными доказательствами, что жертвуемые средства эксплуатируются надлежащим образом. Противоположное чувство пробуждается в обществе при виде разных ошибок и недоразумений, которыми так богата деятельность Общества Красного Креста в настоящую войну. Последствия данного порядка естественны: не только энергия общества ослабевает, оскудевает материальная помощь, но посредственно все это может отражаться на духе действующей нашей армии. Никто не станет отвергать истины того факта, что постоянно повторяющийся вопль о нуждах и беспорядках в наших госпитальных учреждениях и на поле брани вообще действует подавляющим образом на общество и неприятно стимулирует нашего солдата.
Санитарное состояние нашей армии представляет слишком веские доказательства прогресса, в организации госпитального дела сделано много улучшений; но… не следует увлекаться, забывая слабые стороны этого весьма сложного и весьма трудного дела на войне. Бедствия войны имеют и свою светлую сторону: они отрезвляют народы, пробуждая дремлющие силы и обнаруживая те слабые стороны социального строя, которые долгое время оставались бы скрытыми и неоцененными истинным образом.
Перевозка раненых на войне
Статья «Перевозка раненых на войне» напечатана в «Медицинском вестнике», 1877, № 41, стр. 457–459; № 42, стр. 469–472.
Система рассеивания больных и раненых во время войны составляет одно из счастливейших приобретений военно-полевой хирургии. Нельзя, однако ж, сказать, что эта система разработана окончательно; в ней много пробелов, требующих разъяснения. Может быть, настоящая война даст ответ на некоторые вопросы. Посмотрим. Мы ограничимся рассмотрением некоторых обстоятельств, имеющих тесную связь с системой рассеивания раненых, и постараемся разъяснить их настолько, насколько представляется это возможным в настоящее время.
Война ведется с Турцией, которая в культурном отношении стоит ниже нашего отечества. По ту сторону Дуная кончилась железная дорога; мы перешли на грунтовые и шоссейные пути. Последних в Болгарии немного, да и существующие малоудовлетворительны. Знали мы, что нас ожидает в Болгарии, а все-таки не приготовились. Все наши заботы обращены были, по-видимому, на устройство приспособлений для перевозки раненых по железным дорогам. Мы имеем санитарные вагоны, приспособленные по системе Завадовского, по системе Городецкого, имеем хорошо приспособленные на пружинных подвесах вагоны Берлинского общества и др. Некоторые наши санитарные поезда на железных дорогах устроены не только хорошо и удобно, но даже роскошно. Что же мы сделали для перевозки раненых по грунтовым и шоссейным дорогам? Почти ничего. У нас есть несколько госпитальных линеек, но число их так ограничено сравнительно с действительной потребностью, что они составляют самое скромное подспорье при перевозке раненых. При современном огнестрельном оружии каждая битва дает очень большие потери в людях. Для перевозки раненых мы употребляем обыкновенные интендантские повозки, которыми пользуются для перевозки тяжестей в походе, и крестьянские телеги, в которых иногда только встречаются лошади, а обыкновенно – волы. Никаких приспособлений на этих повозках не делается. Хорошо, если можно бывало достаточно подостлать соломы; не то и без соломы обходились. Это первобытный способ перевозки раненых, который употреблялся в прежнее время и который в Сербии в прошедшем году вызывал в нас чувство негодования. Точно все, что говорилось и писалось во время войны прошедшего года, давно забыто, никого больше не занимает. Если картины, представляемые первобытным способом перевозки раненых на воловых телегах, по дурной дороге и в ненастную погоду, возмущают наблюдателя вообще, то как тяжело они действуют на чувства врача, сознающего к тому же громадный вред, причиняемый больным и раненым! Приведу в подтверждение сказанного несколько примеров из современной войны. В Галацский госпиталь доставлены были первые раненые при переправе чрез Дунай 11 нюня. Их не перевозили в телегах по скверным дорогам; павшие на правом берегу Дуная раненые положены были в лодки и доставлены на левый берег. Только легко раненные перевозились затем по городской мостовой до госпиталя; почти все остальные с тяжкими ранениями доставлены были в госпиталь на носилках. Результаты лечения на этих раненых (их было 95) получены замечательно благоприятные: из 5 случаев проникающих ран локтевого сустава с раздроблением сочленовных кондов костей выздоровели все, и только один из них подвергнут был операции (resectio); из 13 с проникающими ранами грудной полости выздоровело 10. 3 умерло в течение первых трех суток; 3 проникающие раны коленного сустава окончились выздоровлением при выжидательном способе лечения в неподвижных повязках. Такие благоприятные исходы зависели главным образом оттого, что раненые не подвергались влиянию дурной перевозки: галацские раненые не перевозились в телегах. Обстоятельство это получает громадное значение, если противопоставить описанные исходы другим, полученным при иных условиях. После битвы под Плевном, 18 июля, пришлось увезти раненых поспешно. На половине пути, в Болгарени, под влиянием паники 19 июля раненых наших провезли верст 5 или 6 вскачь; многие из них бежали пешком. Раненые прибыли в Зимничу чрез двое и чрез трое суток. Перевозились они тем же первобытным способом. Последствия были самые печальные. Мы не нашли в Зимниче ни одного из ампутированных на главных перевязочных пунктах 18 июля; был доставлен один раненый, которому сделана была (д-ром Духновским) на перевязочном пункте ампутация голени по способу Пирогова, да и тот умер в 63-м госпитале на 5-й день от гнилостного заражения. Гнилостное заражение (sepsis) производило страшное опустошение между ранеными под Плевном 18 июля, и это зависело преимущественно от крайне неудовлетворительного способа перевозки их на пространстве 60 верст. Из 17 больших ампутаций, сделанных в военно-временном госпитале, 63-м, в Зимниче умерло 9, а в соседнем госпитале № 47 умерли все ампутированные (около 30), как передавал мне проф. Левшин. Все операции сделаны были при невыгодных условиях вообще: они были межуточные, т. е. произведенные между 3-м и 9-м днями после ранения, состояние духа раненых было угнетено вследствие неудачи дела и последовательной паники, раненые голодали в течение 2 суток во время переезда. Битва под Плевном, 30 и 31 августа, опять представляет доказательные примеры: только небольшой процент ампутированных на главных перевязочных пунктах погиб; огромное большинство их выздоровело благодаря тому, что все ампутированные были задержаны на главном сортировочном пункте в 63-м госпитале близ Дервишко-село (у Болгарени). Несомненно, что задержание известного контингента раненых на главном сортировочном пункте близ Дервишко-село смягчило в высокой мере вредное влияние неудовлетворительного способа перевозки раненых.
