Итак, операции пришлось производить в тот период времени, который особенно неблагоприятен для этого, потому что время для производства первичных операций было пропущено. Операции производились на раненых, которые были перевезены при неблагоприятных условиях в неудобных повозках. Как совершался переезд от Плевны до Зимницы, мы говорили уже. Нужно прибавить, что для переезда между этими городами потребно от 1/2 до 2 суток. На всем пути не было сделано никаких приготовлений, не было питательных пунктов – раненые в течение переезда не ели и приезжали в Зимницу изнуренными и голодными. Влияние поспешного переезда действовало пагубно; нельзя не согласиться с этим, если припомнить, что многие раненые прошли пешком расстояние от Плевны до Зимницы. В этом нужно видеть, между прочим, причину огромной смертности; умирали от гнилостного заражения. Уже в первые дни по прибытии раненых в Зимницу на одном 63-м госпитале наблюдалось 7 случаев омертвения конечностей: 3 случая омертвения верхней конечности и 4 случая омертвения нижней конечности (собственно голени). Сохранились ли какие-нибудь сведения о движении раненых в 63-м военно-временном госпитале за этот период времени, мне неизвестно, но у меня имеются данные относительно тех раненых, которые были оперированы.
13 августа 1877 г. вместе с ассистентами отправился я на Шипку по приказанию, полученному из главной квартиры. Мы прибыли в Габрово 15 августа в 8 часов. Габрово лежит у подножья подъема на гору Св. Николая, на которой в описываемое время происходил в течение уже нескольких дней ожесточенный бой, продолжавшийся еще беспрерывно, о чем свидетельствовали раскаты пушечных выстрелов. На окраине города в здании гимназии устроен был главный перевязочный пункт средствами одной 14-й пехотной дивизии. Все залы двухэтажного здания гимназии и коридоры наполнены были ранеными; на заднем просторном дворе лежали также раненые, для которых устроены были навесы из брезентов. В день приезда нашего находилось в Габрове около 700 человек раненых, включая сюда и раненых, находившихся в особом отделении монастыря. Раненых подвозили постоянно.
Оставаться в Габрове они не могли: здесь был перевязочный и сортировочный пункт, с которого все раненые должны были быть отправлены в военно-временные госпитали Трнова и далее. Задача эта скоро выяснилась. Бой на Шипке составляет самое блестящее дело в истории последней турецкой войны: он стоил нам громадных жертв – мы имели около 2500 раненых. Все они прошли чрез Габрово, в котором находился один только лазарет 14-й пехотной дивизии. Но и деятельность санитарного персонала поистине выше всех похвал: она достойна героев, павших жертвами славного шипкинского боя. Успехом санитарной деятельности в Габрове мы обязаны энергии и самоотвержению двух почтеннейших деятелей – корпусного врача А. Ю. Каракина и Н. В. Глебова.
Итак, задача наша в Габрове состояла в том, чтобы транспортировать всех раненых в ближайшие госпитали, оказав необходимое пособие тем, которые в нем нуждались непосредственно. Впереди здания гимназии, со стороны улицы, раскинута была палатка, в которой помещались только оперированные; все же остальные раненые помещались или внутри здания, или во дворе под навесом в ожидании очереди транспорта. После боя 18 июля мы имели возможность убедиться в пагубном влиянии неудобного транспорта на раненых, особенно на оперированных. Ввиду этого мы задались мыслью сортировать всех раненых и пускать в транспорт только ранения мягких частей с простыми повязками; все случаи с переломами конечностей и с проникающими ранами сочленений пускались в транспорт только после наложения неподвижных гипсовых повязок. Оперированных мы предполагали оставить на некоторое время в габровском лазарете, по крайней мере до тех пор, пока минует период первых воспалительных явлений в ранах. К последней категории причислялись и проникающие раны больших полостей тела, т. е. черепной, грудной и брюшной.
План деятельности был определен. Перевозочные наши средства состояли из крестьянских телег, в которые впрягались волы или буйволы; нельзя сказать, чтобы на этих телегах чувствовали себя хорошо раненые, особенно если принять во внимание, что торная дорога была в плохом состоянии и не всегда можно было добывать достаточное количество сена и соломы для подстилки в телегах. Эти побочные обстоятельства побудили еще строже отнестись к наложению неподвижных повязок всем, которые в них нуждались. В течение 5 суток, от 15 до 20 августа, наложено было в Габрове около 170 гипсовых повязок, из которых около 50 гипсовых повязок, наложенных в виде штанов на нижние конечности, 40 – на голень и около 80 гипсовых повязок наложено было на верхние конечности. При сложных переломах бедра, при проникающих огнестрельных ранах коленного и тазобедренных сочленений гипсовая повязка накладывалась в виде штанов с поясом вокруг таза и с включением в повязку и противоположного здорового бедра; где нужно было фиксировать абсолютно тазобедренное сочленение, например при проникающих ранах сочленения с раздроблением головки и шейки бедра, там накладывались гипсовые штаны со включением всего бедра и колена противоположной здоровой стороны. Накладывание такой повязки нелегко, требует многих рук; немного облегчается дело прилаживанием снаряда Эсмарха. Одному из младших ординаторов, г. Модестову, принадлежит счастливая мысль упрощения и чрезвычайного облегчения при накладывании гипсовой повязки на нижние конечности и преимущественно при накладывании гипсовых штанов. Он поступает следующим образом: установив на земле или между двумя лавками обыкновенные лазаретные носилки на ножках, он стягивает холст их до половины; верхняя половина тела раненого лежит на носилках так, что край сдвинутого холста приходится на крестце больного; протягиваются поперек два бинта, один на уровне подколенных впадин, другой на уровне пяток. Бинты дают точку опоры нижним конечностям. Больной лежит покойно и может выдержать такое положение в течение получаса и более. Если нет надобности производить вытягивание переломленной конечности, то всю повязку может наложить одно лицо. По простоте своей и по удобству применения этот способ накладывания гипсовой повязки на нижние конечности заслуживает полного внимания; он может быть поставлен наряду с лучшими (к несчастью, весьма сложными) предложениями, которые были делаемы до сих пор. Способ этот драгоценен, наконец, и потому, что не требует никаких особых приспособлений и заготовлений в военное время.
Много гипсовых повязок наложено было и на верхние конечности. Очень часто употреблялась гипсовая коробка при переломах в верхней трети плеча, при проникающих ранах верхнеплечевого сочленения и при обширных ранениях в области верхнего плеча и лопатки. Накладывалась она следующим образом: при проникающей ране, положим, верхнеплечевого левого сочленения подвязывалась под согнутую в локте конечность треугольная косынка, концы которой завязывались на шее; небольшая продолговатая ватная подушечка разъединяла плечо от туловища; несколько круговых оборотов бинта на уровне локтя и нижней части плеча прикрепляли конечность к туловищу. Если ранение в верхнеплечевой области обширно, то проводится косвенно бинт Вельпо, т. е. из-под локтя на противоположное, в данном случае правое, плечо; при небольшом ранении делается несколько восьмиобразных оборотов бинта чрез раненое плечо. Обороты бинта заливаются гипсом. Получается легкая, удобная и простая повязка; она с удобством может быть накладываема и после выпиливания верхнеплечевого сочленения. При этой повязке удобно применяется способ открытого лечения ран (без повязки), удобно применяется и листеровская перевязка ран.
