Более пытливые умы не довольствовались, однако ж, подобными объяснениями осложнений ран и не хотели оставаться беспомощными наблюдателями. Доискиваясь ближайших причин этих осложнений, они пытались объяснить себе сущность их, и все чаще и чаще стали раздаваться голоса о вредном влиянии воздуха на заживление ран. Это вредное влияние некоторые врачи приписывали действию кислорода воздуха или каким-то посторонним примесям к нему. Знаменитый хирург XVI столетия Ambrosius Paraeus писал в своей хирургии: «Ergo salubris ille demum аёг estimandus est, qui serenus, tenuis, purus, et in omnem partem liber et patens existit, qui procul abest ab omni cadaverosa caesorum animantium, aliarurnve quarum libet rerum putrentium inquinatione, qui Ion – ge dissitus est astagnis, paludibus etc».
Подобные заявления, не имевшие фактической почвы, оставались в области гадательных предположений. На основании их тем не менее прибегали к употреблению всяких весьма сложных мазей, в состав которых входили бальзамические, смолистые начала и разные другие снадобья; мази приготовлялись при помощи разлагающихся жиров. При посредстве этих мазей вносились в раны вещества, которые вредно влияли и препятствовали заживлению их. Врачи же не замечали всего этого и наперекор логике старались изобретать еще более сложные мази, как будто бы в них-то и заключалось спасение.
В 1809 г. Kern (в Вене) выступил с совершенно противоположным взглядом на дело лечения ран. Протестуя против существовавших в то время приемов вообще, он перестал употреблять мази, фабрикованные ad schedulam longissimam; далее он стал отвергать всякое лечение ран и ограничивался тем, что орошал рану тепловатой водой два раза в течение суток, на остальное же время прикрывал ее куском ветоши, смоченным в чистой воде. Это было начало открытого лечения ран, способа, окончательно разработанного в 20-х годах нашего столетия.
Между тем все настойчивее твердили о вредном влиянии воздуха на раны, в воздухе предполагался источник всех неблагоприятных осложнений ран. Как бы в ответ на эти заявления стали делать попытки лечить раны вне влияния атмосферного воздуха. Первые подобные попытки сделаны были во Франции; но методы, предложенные с этой целью, так мало соответствовали сущности требования и были так неудовлетворительны, что не могли найти широкого применения. Так, Jules Guerin предложил лечить раны в безвоздушном пространстве. Он придумал для этого род цилиндрического из каучука мешка, который надевался плотно на культю ампутированного члена. Соединив мешок с пневматическим насосом, выкачивают из него воздух. Рана остается, таким образом, вне влияния атмосферного воздуха; но в то же время она находится и вне атмосферного давления, так что в ней поддерживается состояние сильной гиперемии. При этом методе, однако ж, никогда не получается абсолютно безвоздушное пространство. Еще нужно заметить, что каучуковый мешок легко налаживается на культю ампутированного члена; но нелегко наладить его на рану, находящуюся где-либо на голове или на туловище.
Bouisson предполагал устранить влияние воздуха на рану иным путем – он иссушал поверхность раны. Сильная струя сухого воздуха, пущенная на поверхность раны, увлекает частицы влаги и способствует образованию струпа на поверхности ее. Струп составляет естественную покрывающую повязку, защищающую рану от влияния воздуха. Заживление раны происходит под струпом. Способ Bouisson’a есть подражание естественному заживлению небольших раненых поверхностей. Применение его в больших размерах представляется практически неосуществимым.
Alphonse Guerin, наконец, придумал свою ватную повязку, которая также предназначалась для устранения влияния воздуха на рану. Она представляет фильтр для воздуха, приходящего в соприкосновение с раной; фильтр приготовляется из такого вещества (ваты), которым естествоиспытатель пользуется для фильтрования воздуха при самых тонких опытах. Свежая рана обмывается камфорным спиртом; затем покрывается несколькими слоями ваты, обхватывающими культю далеко повыше раны. Все закрепляется оборотами бинта. Ватная повязка меняется через 4 или 5 дней.
Нельзя не видеть в историческом развитии способов лечения ран преемственной последовательности и зависимости их от основной идеи: в окружающей нас среде, в атмосферном воздухе, заключается источник осложнения ран. Эта идея, подкрепленная успехами микологии, вызвала противогнилостный метод лечения ран, составляющий одно из величайших приобретений в хирургии. С этим методом соединено имя Lister’a. В основании листеровского метода лечения ран положена карболовая кислота. Может быть, впоследствии найдены будут и другие равносильные средства, но покамест употребляется почти исключительно карболовая кислота как средство, в свойствах которого всего легче найти ответ на все теоретические вопросы о причинах осложнения ран. Lemaire первый указал на значение карболовой кислоты по отношению к низшим организмам. Опыты же Pasteur’a послужили руководящей нитью для первых попыток Lister’a, который стал на точку отправления Pasteur’a и допустил, что причина осложнения ран обусловливается присутствием зародышей низших организмов (coccobacteria) в атмосферном воздухе. Он принялся за опыты, задачей которых было уничтожить влияние этих организмов на раны. Для этого взята была карболовая кислота. Сначала употреблялись водные растворы ее различной крепости; далее – соединение карболовой кислоты с маслом; позднее из масляной смеси карболовой кислоты с порошком мела приготовлялось тесто – карболовое тесто, которое употреблялось отдельно или вместе с цинковыми и свинцовыми листами для герметического закупоривания ран. Путем таких долгих и сложных опытов и проб Lister дошел до современного метода лечения ран, идея которого состоит в уничтожении низших организмов в воздухе, прилегающем к ране непосредственно. Для этого употребляются только водные растворы карболовой кислоты. Растворы должны представлять такое процентное содержание карболовой кислоты, которое убивало бы жизнь низших организмов и в то же время не раздражило бы раны. Lister употребляет водные растворы карболовой кислоты следующей крепости: 1 %, 2 %, 3 % (для парового оросителя Segfl) и 5 %. Для перевязки сосудов и для сшивания ран он употребляет только струнную нить, приготовленную особым образом. Обмыв рану 5 % раствором карболовой кислоты и образовав над ней слой атмосферы, насыщенной парами 1 % или 2 % раствора карболовой кислоты, приступает к перевязке ее. Рана покрывается непосредственно слоем тафты (protective silk), причем имеется в виду, чтобы слой перевязки, лежащий на ране непосредственно, не раздражал бы ее, а защищал бы от раздражающего влияния карболовой кислоты. После тафты следуют 8 слоев листеровской марли в таком порядке, что между двумя верхними слоями вставляется непроницаемая ткань – makintosh. Тафта покрывает только рану. Слои марли заходят за края раны на несколько сантиметров, для того чтобы стекающая с поверхности раны жидкость проходила через многие слои обеззараживающей марли и не подвергалась бы преждевременно разложению. Все части повязки непременно карболизованы.
При этом методе лечения достигается безгнилостное заживление ран, и не только на свежих ранах, но иногда и на гноящихся уже. Для обеззаражения гнойных полостей и застарелых свищей прибегают к обмыванию их раствором Zinci chlorati (1 часть на 12 частей воды); затем орошают 1/2 % или 2 % раствором карболовой кислоты и накладывают листеровскую перевязку.
