Европейцы воспринимают Гонконг как город с интересной историей, уникальное место для урбанистического и природного туризма, как финансовый центр. Для большей части китайцев Гонконг — большой торговый центр, где спускают деньги, но не задерживаются. Гонконгские власти тоже не любят, когда у них надолго задерживаются китайцы. Гражданам материковой части для въезда в специальный административный регион нужно разрешение, условия получения которого регулярно обновляются. В начале 2020 года китайцы могли находиться в Гонконге не более семи дней и повторно въезжать обратно не ранее чем через неделю после выезда. Основной части материковых китайцев не нужна даже неделя: визитеры приезжают с утра, закупаются товарами для себя, детским молоком и подгузниками (наиболее ходовые покупки, судя по баулам, которые тащат через границу) для знакомых и возвращаются назад. Некоторое время назад в метрополитене появился однодневный билет с тарифом, по которому выгодно ехать от китайской границы и обратно.
Шопинг в Гонконге действительно комфортен и удобен. Под покупки приспособлены огромные пространства центральной части острова Гонконг и материкового Коулуна. Гигантские торговые центры и бутики соединены переходами и надземными тротуарами. Магазины с кондиционерами приветливо раскрывают двери посетителям, внутри торгового пространства часто распыляют парфюмерию, а услужливый персонал подскажет, где найти нужный товар, вручит карту торгового комплекса или проводит до магазина. В этой ароматной прохладе комфортно расставаться с деньгами.
Серьёзная проблема торговых центров Гонконга — это опять же китайцы. Нигде я не видел такого скопления народа на торговой площади даже в рабочий день, никогда не наблюдал очередей в дорогущие бутики, куда пускают по номеркам. Читатель может представить, что стоит получасовую очередь в магазин брендов Prada, Louis Vuitton или Dior, чтобы потратить тысячи долларов на обновки? В Гонконге это обычное дело. Живая очередь растягивается на десятки метров, перед входом посетителям выдают номерок, который отслеживается на электронном табло.
Некоторые китайцы стоят в очередях с пакетами денег, перетянутых резинками. Обычно это те наличные, которые не хотят афишировать внутри Китая и которые безопасно потратить в Гонконге. Уже внутри бутика эти люди, в спортивных костюмах набирают вещи, а после выбора, раскладывают наличку на столах и начинают подсчёт. Официальная валюта Гонконга — гонконгский доллар, но магазины и кафе с удовольствием принимают юани. Во время подсчёта и упаковки вещей китайцы громко разговаривают и создают вокруг себя лишнюю суету персонала. Некоторые ведут себя так же, как большой начальник в кафе, разве что не курят и не плюются. После покупки товар часто упаковывается не в фирменные пакты бренда, а в челночные полосатые сумки, в которых и доставляется на территорию материка.
В Макао китайцы удовлетворяют потребность в азартных играх и доступном сексе. Внутри Китая казино запрещены, так как китайцы слишком азартны и проигрывали бы там все деньги. Макао — бывшая португальская колония, которая в старой части сохранила европейскую архитектуру. С точки зрения туризма город ничем не примечателен: в Европе есть города и более красивые, и более ухоженные. Но все меняется вечером. С наступлением сумерек новые районы Макао начинают мигать яркой иллюминацией, зазывая посетителей в казино. Казино и бордели часто расположены в одном здании: клиент не совершает лишних движений и сосредоточен на тратах и платных удовольствиях.
О тратах в Макао ходят легенды: по слухам, там проигрывают имущество, закладывают бизнес, расстаются с фамильными украшениями. Объём наличных денег, ежедневно проходящих через кассы, превышает годовой ВВП небольшого европейского государства.
Китайцы не живут в Макао, как и в Гонконге. Туда граждан Поднебесной привозят на вечер или на выходные и забирают обратно. Дорога домой предоплачена: ведь турист может проиграть деньги со всех счетов, опустошить кредитные карты и заложить ценности. Азартный китаец будет проклинать Макао после возвращения, но через некоторое время вернётся.
То, что нельзя потратить в Китае, можно потратить в Гонконге и Макао. Если спросить китайца, является ли Гонконг и Макао частью Поднебесной, житель материковой части ответит, конечно же, да; если задать подобный вопрос гражданину специального административного региона, он ответит, конечно, нет. Другое дело что без Китая Гонконг и Макао уже не выживет, ведь должен же кто-то опустошать бутики и спускать деньги на развлечения.
* * *
В 2016 году общественность взбудоражила новость, что в Китае отменили закон «одна семья — один ребёнок», и теперь стоит ждать бурного роста китайского населения. Но бума рождаемости в Китае не случилось. Первые два года новорожденных стало больше (около 18 млн в год), а после рождаемость вернулась к прежним показателям (около 15 млн в год). Отмена закона убрала юридическое ограничение, которое не работало.
Среди моих партнёров лишь несколько человек — единственные дети в семьях (одна — дочь партийного работника, который на описанные ниже ухищрения не имел права). У других есть брат или сестра, нередко в семье насчитывается по три ребёнка. При этом никто не уезжал заграницу, не платил налога на детей и вёл привычный образ жизни.
Раньше жёсткое ограничение на одного ребёнка действовало только в густонаселённых районах страны (юг и юго-восток). В северных и восточных провинциях иметь двух детей разрешалось. Также действовало правило: если муж или жена — единственный ребёнок у родителей, два ребёнка разрешаются.
Некоторые партнёры проводили махинации с идентификационными картами (китайский внутренний документ вместо паспорта и свидетельства о рождении). Детей регистрировали детей в родных провинциях и городах, а жили с ними на юго-востоке. У таких детей, разумеется были ограничения на места в детских садах, с них требовали плату за дошкольное и школьное образование. Но так как качественного бесплатного образования в Китае нет, необходимость платить чуть больше не смущала.
Третий ребёнок в китайской семье нелегален при любых обстоятельствах, но и это можно обойти. Поделюсь рассказами от поставщиков Вильяма и Алисы. Механизм сокрытия детей, судя по всему, отработан несколькими поколениями.
Вильям и Алиса, были третьими детьми в семьях. Малыши родились не в тех городах, где жили семьи: Вильям появился на свет в родной провинции отца, а Алиса — в городе, где жила бабушка. При рождении дети получили идентификационные карты по месту рождения, где и оставались с мамами первый год жизни. Далее судьба сложилась по-разному. Старший брат Вильяма учился в соседнем городе, жил в интернате и дома появлялся редко. Поэтому Вильям жил с родителями как обычный ребёнок, который не мозолил глаза ни соседям, ни органам опеки. Что касается Алисы, то большую часть детства, школьные годы и даже студенчество она жила с бабушкой, так как с родителями оставались её старшие брат и сестра. Мать и отец «прятали» младшую дочь в далёкой провинции и видели ребенка только во время каникул, когда семья собиралась вместе. Полноценно семья объединилась уже после совершеннолетия Алисы и окончания вуза. Бабушка тогда уже умерла.
