Кажется, Эйнсток спал.
Глава 30
Диагностика программного обеспечения запущена.
Несколько лет назад, когда Эйнсток ещё только учился мыслить самостоятельно, он сделал для себя чрезвычайно озадачивающее и столь же чрезвычайно неприятное открытие: его программное обеспечение способно допускать ошибки.
Впервые это произошло, когда отряд, в котором числился безымянный киборг СС4-6, был заброшен в колонию Новый Сиам, подвергшуюся нападению гарргола. Во время зачистки отряд наткнулся на питомник диких животных: Новый Сиам должен был стать точной копией субэкваториальной Азии, флора и фауна выращивались из привезённых с Земли семян и эмбрионов. Клетки и загоны были повреждены после атаки, многие животные погибли. Одному крупному слону удалось разломать ограждение и вырваться за внутренний периметр: от свободы его отделял лишь уже обесточенный внешний забор. И киборг СС4-6. Система распознала совпадения с каталогом опасных противников и сигнализировала об угрозе. Система настаивала на немедленном уничтожении. Но странное тянущее чувство в районе солнечного сплетения заставило киборга помедлить. А потом и вовсе отойти в сторону и позволить животному скрыться в лесу. На недовольный окрик командира он отозвался безразличным: «Рациональная экономия боеприпасов». Но дело было не в этом. Он и сам не понимал, в чём именно.
Диагностика завершена. Ошибок не обнаружено. Повтор операции. Диагностика программного обеспечения запущена.
В другой раз Эйнсток ощутил противоречие иного рода. Когда экипаж «Ориона-16» бросил его на необитаемой планете во время ремонтной стоянки, система сигнализировала, что потенциальный источник опасности в виде недружелюбно настроенной команды покинул зону досягаемости. Что можно расслабиться. Но расслабиться не получалось. Фантомное ощущение чего-то острого в горле мешало дышать, навязчиво хотелось сглотнуть, но это желание не было обусловлено физической потребностью. Тогда Эйн так и не смог определить, что это было за ощущение. Но оно ему определённо не понравилось.
Были и другие случаи. Много случаев.
Диагностика завершена. Ошибок не обнаружено. Повтор операции. Диагностика программного обеспечения запущена.
Вот и сейчас Эйну казалось, что в системе есть какая-то ошибка. Процессор фиксировал процент ущерба и скорость восстановления. Процессор пунктуально сообщал данные о каждом повреждённом участке организма и временно снижал чувствительность нервных окончаний настолько, чтобы это не препятствовало регенерации. Но процессор ничего не говорил об источнике болезненной пульсации где-то под рёбрами. Не видел его, не мог локализовать. Не мог отключить или обезболить. Что-то было не в порядке. Гораздо большем непорядке, чем раздробленные кости, пробитое лёгкое, повреждённые мышцы и травмированная гортань вместе взятые.
Диагностика завершена. Ошибок не обнаружено. Повтор операции. Диагностика программного обеспечения запущена.
Приходила Эмильен – узнать о его самочувствии. Снова заглядывал Брэд. Эрих – непривычно трезвый и несколько бледный – заходил каждый час и подвешивал на штатив новый пакет глюкозы для внутривенного вливания: в ближайшее время Эйнстоку предстояло питаться исключительно таким способом. Ррагна и вовсе не покидала палату.
Они вели себя так, будто ничего не произошло. Улыбались, разговаривали. Ничего не просили за то, что спасли ему жизнь. За то, что рисковали собственными. Странно. Нелогично. Неправильно. Или правильно?.. Эйнсток не знал.
Причина, которую назвал ему Брэд, не выдерживала аргументированной критики. Но искать аргументы отчего-то не хотелось. Нетипичный ход мыслей. Вера – прерогатива человеческого мышления. Киборг не может верить или не верить. Но Эйн хотел бы. Хотел, чтобы это оказалось правдой. Хотя бы отчасти. Хотя бы в том, что Брэд говорил лично за себя.
Эйнсток не знал, как соотнести между собой переполнявшие его противоречивые эмоции. Не знал, как их назвать. Не знал, как выразить. Наверное, именно поэтому его угнетала невозможность говорить. Периодический анализ системы не давал оптимистичных прогнозов: при общем масштабе повреждений гортань и связки будут далеко не первым, на восстановление чего пойдут все ресурсы организма. Это беспокоило.
Нет. Не это.
Диагностика завершена. Ошибок не обнаружено. Повтор операции. Диагностика программного обеспечения запущена.
Возможно, это были последствия ЭМИ-удара. Возможно, пострадало что-то важное. Сломалось. Сломалось настолько глубоко, что этого не видела даже система. Эйнсток не знал, возможно ли подобное. Неопределённость тревожила. Или не только неопределённость.
Диагностика прервана.
Ррагна. С ней было что-то не так. Она выглядела странно. Непривычно. Взъерошенная, с припухшими глазами, с искусанными в кровь губами и отпечатком каркаса кушетки на щеке – она казалась… иной. Непонятной. И красивой. Красивее, чем раньше. Это было нелогично.
Она не отходила от Эйна ни на шаг. Заботливо поправляла одеяло, осторожно гладила покалеченную руку. Украдкой вытирала беззвучные слёзы, когда думала, что Эйнсток не смотрит в её сторону. Улыбалась. Но почему-то избегала встречаться с ним взглядом. И ничего не говорила.
Прошло чуть менее трёх суток, когда состояние Эйна улучшилось настолько, что уже не требовало постоянного наблюдения. Ходить получалось с большим трудом – жёстко зафиксированное колено не сгибалось, – но он всё равно настоял на немедленном возвращении на корабль: время задержки на станции, по мнению Эйна, и без того было критическим. Особенно после учинённого шума.
Однако быстро убраться с «Корда-2» не вышло: за время отсутствия Эйнстока Штрудль таки вынудил пленницу приступить к взлому отсека с оружием. И теперь нельзя было запускать двигатели, чтобы не создавать мощных электромагнитных помех, до тех пор, пока она не завершит очередной этап.
Сам капитан при встрече лишь сухо кивнул ему. Эйнсток ответил тем же. Со слов Брэда он знал, что практически все решения по спасательной операции принимал именно Штрудль. Это тоже было странно. Но хотя бы логично.
Ещё Брэд рассказал ему о Баргане. О том, что тот помог с поисками. О том, что хотел поговорить. Эйнсток хотел отправить в «Антигравитацию» сообщение, но андроид пришёл сам. Правда, говорить он ничего не стал. Только отправил Эйну запрос на доступ к архивам его памяти. Эйнсток не возражал. Зачем бы они ни понадобились Баргану, это было меньшее, чем можно было отплатить за то, что тот фактически спас его. Дважды.
Ждать вылета предстояло ещё как минимум пять-шесть часов.
Капитан и Брэд контролировали пленницу, Эрих отсыпался в общей каюте. Профессор, сочувственно поохав над видом Эйнстока и быстро убедившись, что поддерживать разговор тот совершенно не способен, пожелал ему скорейшего выздоровления и вновь умчался в лабораторию. Эмильен дежурила в медотсеке. С Йесси Эйнсток лишь мельком пересёкся в кают-компании. Та поспешила ретироваться, но прежде всё же сумела выдавить из себя короткое приветствие. Пожалуй, это можно было счесть прогрессом. Ррагна отсиживалась где-то на инженерной палубе: Эйн не видел её с тех пор, как они вместе поднялись на борт.
