– Не нужно, капитан, – бесстрастно отозвался пилот. – Я понимаю.
Эйнсток действительно понимал. Десять человек – именно таким числом значилась максимальная вместимость корабля для двухсот двадцати восьми дней автономного перелёта – времени, необходимого БУЭ на трёхкратное самостоятельное обнуление. Загрузку до тридцати человек допускали экстренные меры: с условием, что в открытом космосе и без пополнения ресурсов корабль будет находиться не более восьми суток. И если путь до ближайших признаков цивилизации окажется слишком долог, то взятие на борт выживших обернётся для них не спасением, а просто отсроченной смертью. А заодно – и смертью для всего экипажа.
Шанс на спасение для семи человек или почти гарантированная гибель для пары дюжин?.. Взгляд капитана красноречивее всяких слов говорил, что подобная дилемма его ничуть не занимает.
– Прекрасно, – холодно отрезал Кристоф. – Выполняй. Возьмёшь с собой одного из медиков. Гаста. Перед выходом получишь одноразовый код и возьмёшь тейзер.
Эйнсток кивнул. Тейзеры, а иными словами – дистанционные электрошокеры, стреляющие заряженными дротиками или электропулями, были достаточно полезной штукой. Попадание заряда в тело вызывало кратковременный паралич, поэтому тейзеры имели большую популярность как для самообороны, так и для вооружения армии и силовых структур. Гражданские модели отличались относительно слабыми поражающими свойствами и небольшой дальностью боя и считались даже не оружием, а нелетальным средством самозащиты. Никакого специального разрешения на их хранение не требовалось. Все три единицы шокеров, имеющихся на корабле, относились к гражданским. Но тем не менее хранились в закрытом сейфе. Эйнсток считал это логичной мерой безопасности.
А вот должен ли будет Эйн использовать тейзер в целях самообороны в случае всё ещё не скинутой со счетов засады или же против возможных выживших, если те будут не согласны с политикой капитана на их счёт, Штрудль оставил ему домыслить самостоятельно.
Не успел Эйнсток сделать и шага из рубки, как наперерез ему скользнула доктор Лиувиллен.
– Я пойду вместе с Эйнстоком, капитан, – непреклонно проговорила она, словно бы даже не спрашивая разрешения Штрудля, а просто ставя его в известность. – Я должна проверить состояние выживших. Если они там есть. Эрих присмотрит за Брэдом. Может быть, он и хороший медбрат, но сомневаюсь, что его знаний хватит на помощь представителям других рас.
– Капитан, капитан Штрудль! – появившийся в рубке профессор Штейн, кажется, пришёл по пятам за доктором и также беззастенчиво подслушивал. – Разрешите и мне! Я, конечно, понимаю, во мне как в медике будет немного толку, хоть я и, между прочим, закончил теоретические курсы первой помощи Красного Креста ещё двадцать лет назад и вполне способен оказать наипервейшую медицинскую помощь! Вверенная моим заботам госпожа Юковски сейчас спокойно отдыхает в общей каюте и ни в чём не нуждается! Да-да, и с транспортировкой я готов помочь – не тащить же госпожу Лиувиллен, в конце концов, всех пострадавших! О, Эйнсток, не подумайте, что я сомневаюсь в ваших силах, – осёкся профессор, обращая свою тираду уже к пилоту. – Вы же понимаете, что одному вам не справиться, если пострадавших будет слишком много, да и как вы, капитан, говорили? Бортовые самописцы? Это тоже дело нелёгкое, – профессор нервно потеребил халат. – Да и наверняка подвернётся оказия собрать пару проб почвы. Состав может превзойти все наши ожидания! Капитан, разрешите мне тоже пойти!
Судя по выражению лица Штрудля, больше всего ему сейчас хотелось с видом вселенской скорби вскинуть ладонь ко лбу, однако он лишь устало потёр переносицу:
– Вы можете пойти. Пойти на спасательную миссию, а не на выгул с пробирками, профессор. Так что потрудитесь выполнять поставленные задачи.
Восторженно выдохнув, профессор унёсся в сторону лаборатории.
– Доктор Лиувиллен, – подал голос Эйнсток, проводив Штейна взглядом, – захватите портативный сканер. Он пригодится при поиске выживших.
Эйн направился в сторону лестницы. Ему хотелось как можно скорее увидеть разбившийся корабль. И дело было не только в картах. Эйну нравилась теория о карме. Когда-то не столь уж давно его самого почти на грани смерти подобрали с необитаемой планеты на задворках Внешнего Кольца. И Эйн был глубоко убеждён, что такие долги просто необходимо оплачивать.
Спустившись на инженерную палубу, Эйнсток на всякий случай ещё раз сверился с показателями датчиков и решил не надевать скафандр. Состав атмосферы и температура вполне годились для недолгого пребывания, а стеснять движения без нужды Эйнсток не любил. Давление на планете также являлось вполне приемлемым, а сила гравитации лишь немногим отличалась от привычной 1 g, благо в меньшую сторону.
Во всём этом не было ничего удивительного: миф об уникальности Земли как о единственной во Вселенной планете, пригодной для жизни, был развенчан ещё исследователями середины XXI века. А после выхода людей в «большой космос» и вовсе выяснилось, что планеты земного типа не такая уж редкость. Земля же, на заре зарождения культуры почитаемая центром мира, оказалась лишь периферией не слишком разведанного Содружеством сектора Внешнего Кольца. Что, в свою очередь, тут же было использовано человечеством для активной колонизации окрестных планет и систем, так что рефлексировать по поводу своей неисключительности времени не нашлось. Гораздо важнее было в кратчайшие сроки стать той силой, с которой считалась бы соседи по Вселенной. Люди никогда не любили ощущать себя вторым сортом.
– Доступ разрешён, – любезно сообщила Небула, когда Эйн протянул руку к сейфу с тейзерами.
Уже пристёгивая шокер к поясу, Эйнсток краем глаза заметил суетливо прошмыгнувшего профессора Штейна, позвякивающего охапкой каких-то приборов, распиханных, кажется, даже по карманам бессменного халата. Наверное, именно по этой причине он так же, как и Эйн, проигнорировал скафандр. Или же просто забыл о нём в предвкушении предстоящей вылазки.
Доктор Лиувиллен с огромной медицинской сумкой через плечо точно так же проигнорировала отсек со скафандрами. Никаких распоряжений относительно тейзера для неё капитан не давал, поэтому пилот только пожал плечами, закрывая сейф. Оно и к лучшему. Так Эйну было гораздо спокойнее.
Наскоро перетянув растрепавшийся хвост на затылке и закрепив на поясе интерком, Эйнсток направился к шлюзу.
С глухим шипением закрывшийся внутренний створ, пара нажатий сенсорных клавиш, ещё несколько секунд в ожидании выравнивания давления – и вскоре члены импровизированной спасательной группы ступили на поверхность безымянной планеты. Красновато-бурая, безжизненная, она была покрыта лишь каменистыми холмами, по которым сухой холодный ветер гонял песчано-пылевой позёмок. Внешние датчики «Вайндо» оценивали температуру окружающей среды как плюс четырнадцать градусов по Цельсию. Однако из-за ветра воздух казался гораздо холоднее, заставляя жалеть об отсутствии герметичного скафандра с автономной терморегуляцией. Местное светило огромным охристо-оранжевым шаром висело низко над горизонтом. Воздух, хоть и отдавал серным привкусом и неприятно царапал горло, был вполне сносным для дыхания.
