– В одиночку – нет. Возьмёте с собой Юковски. Дальше пятисот метров от корабля не отходить, держать связь с рубкой, по первому требованию возвращаться на борт. И не раньше завтрашнего утра.
– О-о-о, спасибо, капитан! – возликовал Штейн и не по годам резво ретировался в сторону верхней палубы, не дожидаясь, пока капитан передумает.
– Эйн-сток, – вновь подала голос Ррагна, когда инженерную палубу покинул и Штрудль, не преминув перед этим проследить, чтобы пилот вернул тейзер обратно в сейф. – Моя биомасса неверрроятность избавление вакуум? – тон пришелицы был до того спокоен, будто бы она осведомлялась, который час.
– Твоя… – Эйн сморгнул, не сразу уловив суть вопроса. – Не вполне понимаю логику.
– Беленький недовольство, – девушка развела руками. – Стрррах, – говорила ли рогатая об опасениях капитана на её счёт или о собственном страхе, она не уточнила. Переводчик же слишком сильно искажал интонации, чтобы понять это. – Суррровый нрав.
– Суровый, – Эйнсток кивнул, жестом указав ей идти вперёд. – Его корабль, его правила. Но бояться не нужно. Нет.
Заметно ссутулившись, Ррагна двинулась в сторону лестницы. Впрочем, и направившийся следом Эйн также не отличался жизнерадостностью. Ведь даже при довольно прохладном отношении к тесноте собственной каюты, мысль о переселении в общую – пусть и временно – навевала на него глубочайшую тоску.
– Камеррра? – вяло подала голос девушка, когда под мрачные размышления каждый о своём они достигли каюты пилота.
– В некотором роде, – Эйнсток позволил себе чуть заметную усмешку: не более двух суток назад он мысленно окрестил свою каморку точно так же. – Каюта. Моя. Заходи внутрь.
– Я не быть настррроена на горрризонтально физиология удовольственно, – не то усмехнулась, не то оскалилась Ррагна, стоя в дверях.
– А придётся, – Эйнсток сокрушённо пожал плечами, не сразу вникнув в смысл искажённых переводчиком слов. – О, – тут же сморгнул он, чуть замявшись. – Спать. Тебе придётся здесь спать.
– О-о-о, понятие, благоррродный, – пришелица как-то уж совсем ехидно усмехнулась, скользнув по пилоту преувеличенно оценивающим взглядом, но всё же шагнула в каюту.
– Момент, – Эйнсток зашёл следом и, не переставая искоса наблюдать за Ррагной, присел к тумбочке.
Его куртка была безнадёжно изгваздана жижей из капсулы, пропитанная ею же ткань футболки неприятно липла к коже, но переодеваться Эйну теперь предстояло где-нибудь в другом месте.
– Мои вещи, – проговорил он, когда из недр тумбочки была выужена сменная футболка с очередной размашистой надписью. «Harbinger». – Постарайся их не трогать. И всё остальное тоже. Пожалуйста.
– Запереть в тюрьма камеррра и просьба сидеть смирррно? – Ррагна уничижительно фыркнула. – Нелепость. Оставить меня с моё прискорррбие.
Пришелица плюхнулась на узкую койку, развалившись на ней с нарочитой вальяжностью. Тут же внимание её привлекли несколько кнопок на боку кровати, в одну из которых она не замедлила с той же демонстративностью ткнуть пальцем. Выскочившие из пазов ремни безопасности застали девушку врасплох, мигом стиснув поперёк груди и притянув спиной к кровати. Ей оставалось лишь яростно брыкаться и топать ногами по полу, издавая при этом не очень членораздельные, но очень ругательные звуки. Однако от её отчаянных попыток освободиться ремни только ещё больше затянулись, накрепко пленив беспокойную гостью.
– Помощь? – с преувеличенным участием поинтересовался Эйнсток, старательно сдерживая улыбку.
По правде говоря, у него даже промелькнул соблазн потихоньку улизнуть, оставив пришелицу ещё немного полежать вот так – в таком положении она уж точно не устроит тут разгром. Однако койка уже начинала угрожающе поскрипывать, так что от этого варианта пришлось с сожалением отказаться.
– О-о-о, что вы, сударь-благоррродство, – запыхавшаяся девушка нервно сдула с лица назойливую прядь. – Комфорт, удобство.
– Корректно, – охотно кивнул Эйн. – Я посмотрю. Интересно. Нет возражений?
– Любитель шутка, благородный? – Ррагна скептически ощерилась, обнажая короткие, но хищно заострённые клыки. – Развязывать. Пррросьба пожалуйста.
Ещё раз иронично усмехнувшись, Эйн приблизился к безвинно пленённой. Несколько ловких движений пальцев – и ремни послушно расползлись в стороны.
– Так комфорта больше? – с преувеличенной невозмутимостью поинтересовался Эйн, выпрямляясь.
– Опррределенно, – беззлобно фыркнув, Ррагна потянулась к одному из боковых карманов комбинезона и извлекла оттуда небольшой белый платочек с кружевной оборкой по краю. – Благоприятственное рррасположение, рыцарь-благородство.
С многозначительным видом платок был протянут Эйнстоку, и тот удостоил его таким озадаченным взглядом, будто бы Ррагна великодушно предлагала ему принять в подарок личинку хищного ксеноморфа.
– Это… зачем? – на всякий случай уточнил он, отчаянно не понимая, является ли сей жест какой-то культурной особенностью расы девушки или же щедрым предложением воспользоваться этой тряпочкой, дабы вытереть с себя синюю жижу.
– Трррадиция человек: дама благодарность рыцарь, – ответила Ррагна. – Нет ррразница, что в тюремная камера – единственно благодарррность.
– О, – по обыкновению, одна только эта буква получилась у Эйна красноречивее любых слов, умудряясь одновременно выразить и искреннее удивление, и неприкрытый скепсис.
Платок он всё же взял, осторожно подцепив двумя пальцами, словно ядовитое насекомое, и держал на вытянутой руке.
– Через некоторое время к тебе зайдёт медик, – медленно проговорил он. – И кстати. В этой «тюремной камере» я живу. Жил.
– Тебе место жизнь, мне – заключение, благоррродный, – прежнюю расслабленность словно ветром сдуло, и теперь Ррагна вновь принялась сверлить Эйна немигающим взглядом, заставляя неожиданно ощутить болезненный укол сочувствия: ей было страшно. Страшно оставаться здесь одной.
– Ненадолго, – Эйнсток остановился у выхода, задержав взгляд на янтарных глазах пришелицы. – Не знаю, что будет дальше. Знаю, что у живых есть шанс что-то изменить. Ты жива. Это уже немало. Мне всегда хватало.
– Жива… – еле слышно повторила девушка, уставившись куда-то в пространство перед собой. И лишь когда дверь за пилотом уже затворилась, тихо добавила: – Я… благодарность, Эйн-сток…
В наступившей тишине становилось всё явственнее слышно, как по металлу обшивки корабля, по амортизационным стойкам, по наглухо задраенной створке шлюза шуршит красно-бурый песок, неуловимо напоминая чей-то жутковатый вкрадчивый шёпот.
На безымянную планету медленно опускались серо-охристые сумерки.
Глава 7
Вахтенный журнал «Вайндо 34-2»
20 мая 2216, 01:40 по календарю Конфедерации
