Эмильен с подозрительностью повернулась в его сторону.
– Только не говорите, что вы убеждённый пацифист. Вам ведь приходилось участвовать в вооружённых конфликтах? Если власть на корабле сменится, я хочу быть уверена, что она не перейдёт в руки ещё более… психически нестабильных личностей. Так какого рода были эти конфликты, Эйнсток?
Эйнсток воззрился на доктора Лиувиллен так, словно это не она сейчас пыталась в чём-то уличить его, а напротив – он сам в любую секунду ждал от неё какой-то подлянки, как от замершей перед броском ядовитой змеи.
– Космофлот объединённой армии, – наконец проговорил Эйн сухо и с расстановкой. – Антитеррористические операции в шестнадцати человеческих колониях на границе Внешнего Кольца.
Брови Брэда резво поползли вверх. Антитеррористическое подразделение? Ларай не считал себя так уж хорошо разбирающимся в людях, но заподозрить в Эйне участника боевых действий – да ещё и стольких – не рискнул бы, даже пустив в ход всё своё воображение. Брэд никогда бы не подумал, что таких юных, сразу после учебки – ко всему прочему ещё и гражданской, – могут отправлять на передовую. Разве что за выдающиеся способности. И это, в свою очередь, заставляло взглянуть на Эйнстока совершенно по-другому.
– Я имел в виду несколько иное, Эйн, – вернулся к предыдущему вопросу Ларай. – Пилот… чаще общается с капитаном, видит на порядок больше, нежели техник.
– Не думаю, что обладаю достаточным мастерством дипломатии, чтобы убедить Штрудля добровольно сложить полномочия, – Эйн чуть качнул головой, краем глаза продолжая внимательно следить за Эмильен. – Однако могу попробовать оказать тебе любую посильную для меня помощь.
– Подожди минутку, Брэд, – Эми поморщилась. – Вы не сказали, на чьей стороне этого конфликта вы были, Эйнсток.
– Это ведь очевидно, доктор Лиувиллен. На стороне террористов, – от убийственно серьёзного тона пилота становилось не по себе. – Посмотрите мне в глаза. Разве вы сейчас не видите в них непреодолимого желания захватить власть на корабле, загрузить его пластидом и взорвать о ближайшую густонаселённую колонию вместе со всем экипажем?
Неожиданное и совершенно неуместное хихиканье заставило Брэда мигом обернуться. Видимо, Ррагне, в отличие от ошарашенно хлопающей глазами Эми, эта странноватая шутка пришлась по вкусу. Или же пришелица находила ситуацию комичной в целом.
До этого момента девушка вела себя тихо. Однако полное нескрываемого любопытства желтоглазое зырканье всё равно изрядно нервировало.
– Ещё вопросы, Эмильен? – нарушил затянувшееся молчание Брэд, нахмурившись.
– Неудачное время для шуток, – доктор досадливо поджала губы, вновь отводя взгляд. – Больше вопросов нет. Пока. Кроме самого первого, на который никто ещё не ответил. Кто будет капитаном? Ты, Брэд?
– Я не хочу этого звания. Но ответственность возьму на себя.
– Поддерживаю, – кивнула Эмильен. – Но с условием. Бесспорно, все решения, не требующие отлагательств, будешь принимать ты, как капитан. Но я думаю, остальные решения касательно нашего выживания будет правильным принимать сообща.
Брэд вздохнул: кажется, Эмильен совершенно не понимала неуместности понятия «демократия» на корабле в принципе и в их нелёгкой ситуации – в частности.
– Если это будет необходимо, – сдержанно отозвался он.
Брэд полностью отдавал себе отчёт, что собирается нарушить одну из самых ключевых статей Кодекса гражданского космофлота. Тот факт, что капитан Штрудль сам преступил закон, служил не слишком-то убедительным оправданием. Но малодушно идти на попятную Ларай не намеревался.
* * *
Привычным, доведённым до автоматизма движением пистолет перекочевал из магнитной кобуры в ладонь Кристофа. Пальцы по-хозяйски и почти ласково прошлись по чуть шершавой рукоятке, прежде чем опустить оружие на стол. Старый добрый крупнокалиберный «Талион» – наградной, с гравировкой имени – был тем немногим, что осталось у Криса от времён его службы на благо Космофлота объединённой армии.
Магазин на двадцать один безгильзовый патрон скользнул в ладонь и был тут же отложен в сторону. Кристоф снял затворную раму и размеренно прошёлся по поверхности матово поблёскивающего металла куском нанокомпозитной ткани, сбрасывающей статическое электричество. Разбор оружия всегда успокаивал Криса: не столько из-за монотонности движений, сколько за счёт уверенности в том, что всё работает как надо.
Вопреки ожиданиям фантастов прошлого, развитие технологий не принесло человечеству ручных бластеров, лазерных винтовок или световых мечей. Пойдя по этому пути, конструкторы достаточно быстро убедились в невысокой эффективности подобного оружия для ближнего боя – простой дымовой шашки приличной мощности оказывалось достаточно, чтобы блокировать световой пучок
[10], так что лазеры остались прерогативой корабельного вооружения.
Но и порох довольно скоро исчерпал возможности для дальнейшего развития. Последним из качественных улучшений смогла выступить только технология электромагнитного ускорения. Она позволяла пуле, разогнанной с нуля пороховыми газами, на выходе получать в разы бóльшую скорость и убойную силу, но многократно увеличивала вес оружия из-за стволовых ускорителей, дополнительных аккумуляторов и компенсаторов отдачи. Всё это перевело так называемую винтовку Гаусса исключительно в силовые структуры.
Выход же человечества в «большой космос» и заселение планет с отличными от земных условиями и вовсе сделали использование огнестрельного оружия не только проблематичным, но и опасным. Так, в невесомости отдача отшвыривала стрелка с чудовищной силой. А при наличии кислородной атмосферы – например, на борту корабля – в дело вступали и другие упрямые законы физики: при такой скорости снаряжение стрелка неминуемо воспламенялось.
Соответственно, на планетах с повышенной гравитацией картина была прямо противоположной: пуля не пролетала и половины пути, меняя траекторию под тяжестью собственного веса.
Качественного прорыва удалось добиться лишь к концу XXI века, вскоре после Первого Контакта, сделав ставку на управляемый термоядерный синтез. Поговаривали, будто основа новой технологии была выкуплена, а то и выкрадена у илмеров – цивилизации системы Ню Феникса. Физики-ядерщики Земли с пеной у рта утверждали, что успехом человечество обязано исключительно их многолетним исследованиям. Результат тем не менее был гораздо важнее первопричин: контроль управляемого термоядерного синтеза достиг столь впечатляющих результатов, что уже не требовал строительства огромных реакторов. А вскоре и вовсе удалось добиться такой компактности стеллараторов
[11] и излучательно-спусковых блоков, что оружие на основе импульсных систем УТС
[12], обойдя проблему отдачи, окончательно укоренилось на вооружении человечества.
