– Кодекс гражданского космофлота, – медленно проговорил Крис. – Мои законные полномочия позволяют мне как изолировать любое лицо, чьи действия угрожают безопасности судна, так и применить силу для подавления мятежа. Я склонен выбрать второе.
– Не рекомендую этого делать, – неожиданно подал голос молчавший доселе Трамп. Негромко, без угрозы или нажима, даже как-то обыденно.
Ответом ему послужила лишь холодно приподнятая бровь. И – переведённое в его сторону дуло пистолета.
– Ты говоришь, что готов взять на себя ответственность, Ларай, – напомнил Кристоф. Преувеличенно-невозмутимое лицо Трампа ему отчего-то неуловимо не нравилось, но шанса переиграть уже не было. – А как насчёт ответственности за жизнь других? Её ты тоже готов взять на себя? Прямо сейчас?
На челюстях Ларая отчетливо заиграли желваки. Видимо, на подобное он не рассчитывал.
– Ровно с момента снятия с вас полномочий капитана. И сейчас вы лишний раз подтверждаете мою уверенность в правильности этого решения. Хотите устроить перестрелку на корабле?
Крис мог бы продолжать попытки достучаться до здравого смысла Ларая. Доказывать ему, что настоящее капитанство не имеет ничего общего с глупой бравадой, которую он здесь устроил. Что у Кристофа есть полное право – моральное и законное – вообще перестрелять их всех к чертям собачьим за попытку мятежа. Что, в конце-то концов, управляющий ИИ не подчинится их приказам в обход капитанского, а значит – они и с места не сдвинут корабль. Кристоф мог бы продолжить разговор. Но уже осталась позади некая точка невозврата, после которой слова теряли смысл. Оставалось только действовать.
– Перестрелку? – дуло пистолета всё так же продолжало глядеть пилоту в грудь. – Раз ты настаиваешь, Ларай.
Грянул выстрел.
Всё произошло настолько быстро, что случившееся можно было принять за обман зрения: прогнув спину назад под каким-то немыслимым и совершенно невозможным для человеческого позвоночника углом, Трамп уклонился. Уклонился от пули. Пущенной в грудь. Почти в упор.
Кристоф раньше остальных понял, что произошло. Но что-либо сделать уже не успел: в следующее мгновение Эйнсток резко выпрямился в прыжке, с разворота посылая тело вперёд и оказываясь к ошарашенному Штрудлю вплотную. С пугающей лёгкостью и отчётливым хрустом рука капитана заломилась назад. Пистолет выскользнул из разжавшихся пальцев. Инерцией того же движения Эйн опрокинул капитана на пол с таким оглушительным грохотом, что присутствующим могло показаться, что в теле Кристофа не осталось ни единой целой кости. Быстрый удар двумя пальцами в шею заставил Штрудля захрипеть и затихнуть.
К тому моменту, как Брэд успел достать оружие и направить его в сторону капитана, всё было уже кончено. Ему оставалось только ошарашенно глядеть на неподвижного Штрудля, уложенного лицом в пол, и на Эйнстока, который… Закончить мысль он не успел: секунда – и Эйн оказался с Брэдом нос к носу. Пустой стеклянный взгляд смотрел куда-то сквозь него. Рука сомкнулась на предплечье Ларая, выворачивая на излом. Мгновением позже пальцы Эйнстока столь же неожиданно разжались: Брэд и глазом моргнуть не успел, как пистолет был вырван из его руки и отлетел в сторону, а Эйн отступил назад.
Взгляд зелёных глаз вновь приобрёл осмысленное выражение и теперь следил за каждым Брэдовым движением – неотрывно, настороженно. Но за этой настороженностью Лараю привиделось промелькнувшее смятение.
– Я не убил его, – несмотря на вроде бы бесстрастный тон, напружиненная поза выдавала готовность к броску. – Если бы я хотел причинить вред кому-то из вас, я бы давно это сделал. С момента, как я взошёл на борт, у меня было сто восемьдесят шесть возможностей захватить корабль и уничтожить весь экипаж, – медленно, с расстановкой продолжал говорить он, будто бы эта жуткая информация могла кого-то успокоить. – Но у меня не было намерения убивать кого-то или калечить. И до сих пор нет. Только если кто-то из вас не нападёт первым.
– А к чему кто-то могут на тебя нападать? – в дверном проёме показалась чуть всклокоченная рогатая голова: видимо, Ррагна всё это время с интересом наблюдала за происходящим. И, кажется, понимала сейчас ещё меньше, чем остальные.
Эйн некоторое время напряжённо вглядывался в её недоумевающую физиономию, прежде чем коротко отозваться:
– Я не знаю.
– Эйнсток, – проговорил Ларай, хотя на языке вертелось совершенно иное слово, очень ёмко и очень нецензурно характеризующее как ситуацию в целом, так и конкретно Брэдово к ней отношение в частности. – Что…
– Что я такое? – под пронизывающим взглядом Брэд почувствовал себя не лучше, чем под дулом пистолета двумя минутами ранее. – Доктор Лиувиллен знает.
Ларай машинально скосил глаза в сторону Эмильен, но та лишь молча таращилась на Эйна округлившимися глазами.
– CC4-6, – озвучил за неё пилот. – Боевой киборг четвёртого поколения, шестой в своей серии, производства Vita Perfectum Corporation. Бывшая собственность Космофлота объединённой армии.
– Киборг… – Эмильен вжалась в стену, будто бы всерьёз веря, что прикрытая спина сможет дать ей хоть малую толику безопасности. – К-как ты…
Кажется, она начала медленно оседать на пол, но Брэд уже не смотрел в её сторону.
Слишком. Много. Всего.
За годы военной службы Брэду пару раз случалось видеть киборгов, состоявших на вооружении Космофлота. А с одним из не состоявших даже довелось познакомиться гораздо ближе, чем хотелось бы, – забыть об этом никогда бы не позволил искусственный коленный сустав.
Ларай помнил их бесстрастные лица, помнил ничего не выражающие глаза. И после этого поверить в то, что Эйнсток – немногословный ироничный Эйнсток, настороженно глядящий сейчас из своего угла, – одна из этих машин в человеческом теле, было практически нереально. Но факты – упрямая штука.
– Кто объяснять для меня, что значить «киборг» и зачем все так резко сбледнуть об лицо? – прервала не успевшую затянуться паузу Ррагна, беззастенчиво рассматривая Эйна. Но, в отличие от остальных, без страха или изумления, лишь с любопытством. – От душевность обломать рог тому, кто стрельба в безоружность, вы считает не по-законным или чем в этом роде?
Брэд бросил в сторону пришелицы лишь мимолётный взгляд – время для лекции по киборгостроению было крайне неудачным. Однако Эйнсток неожиданно рассудил иначе:
– Корректно. Противозаконным. Для биомашины, все действия которой должны управляться исключительно программой процессора. Здесь, – Эйн медленно поднял руку к голове, коснувшись пальцами затылка. – Противозаконно, когда вместо исполнения системных команд киборг начинает думать. Быть личностью – противозаконно. Почему вы молчите, доктор Лиувиллен? Ответ на этот вопрос находится в вашей компетенции. О том, что такие, как я, – опасный «брак в серии». О том, как старательно VPC скрывает, что у этого «брака» есть самосознание. О том, как тщательно этот «брак» уничтожается. Вы боитесь меня, доктор Лиувиллен? Не стоит. Я боюсь вас больше. Всех вас. Потому что век управляемых космических кораблей и управляемых роботов – это век неуправляемых людей.
