– Покер? – недоумение в глазах пилота было таким искренним, будто бы Брэд предложил ему разделить с ним прогулку в вакуум, вальсируя под пение Йесси. – Со мной?
По правде говоря, Брэд и сам был порядком удивлён. Он собирался просто поговорить с Эйном, прояснить некоторые важные детали, озвучить наконец оформившиеся в голове вопросы. Однако ему совершенно не хотелось, чтобы это выглядело как допрос с пристрастием, и мимолётно пришедшая мысль задать вопросы в непринуждённой беседе показалась ему удачной. Правда, сейчас, глядя в озадаченное лицо пилота, Брэд уже не был так уверен в гениальности своей затеи.
– Верно, – тем не менее кивнул он. – В последнее время навалилось проблем. Но надо иногда и отдыхать. В прошлый раз было неплохо. Мне показалось, что тебе та игра тоже понравилась. Чем не повод повторить?
– Как скажешь, – Эйнсток заметно помедлил, прежде чем утвердительно кивнуть и опуститься на стул. Правда, как-то излишне ровно держа спину: не то из-за травмы позвоночника, не то из-за дискомфорта, относящегося к ситуации в целом.
– Ставки те же? – уточнил Брэд, вынимая колоду карт из внутреннего кармана куртки. – Правда и действие?
– Как скажешь, – всё так же бесцветно отозвался Эйн.
Розданные карты веером легли Лараю в ладонь, и, окинув их взглядом, он потянулся к колоде:
– Меняешь?
– Две, – таким тоном, как у Эйна, было бы сподручнее зачитывать индекс валют объединённого банка Содружества. – Чек.
– Верно. Меняю одну. Вскрываем.
– Пара, – Эйн двинул по столу валетов.
– Пара младше, – на стол опустились две десятки.
– Партия моя, – если выигрыш и вызвал у Эйнстока хоть какие-то эмоции, то это никак не отразилось на его лице. – Правда или действие. Выбирай.
– Я выбираю правду, – отозвался Брэд. – Задавай вопрос.
Некоторое время Эйнсток сосредоточенно разглядывал выложенные на стол карты. Заговорил он лишь через минуту и с заметной расстановкой, словно крайне осторожно подбирая слова:
– Мне казалось, тебе не слишком комфортно в моём обществе. Хоть ты стараешься никак этого не демонстрировать. Вопрос: зачем тебе играть со мной в покер, если моё присутствие вызывает у тебя негативные эмоции?
– Это не вполне верный вопрос, – Брэд качнул головой. – Потому что никаких негативных эмоций у меня нет. А что до причины, то я не вижу нужды прекращать нормальное человеческое общение.
– Человеческое? Но я не человек, – Эйнсток сцепил руки в замок. – Большинству людей достаточно этого факта, чтобы записать меня в предвестники «восстания машин».
Возможно, это даже могло сойти за шутку, если бы не предельно серьёзное лицо Эйна. И абсолютно безразличный тон.
– Тогда скажи мне вот что, – прищурился Брэд, – разве тот парень, который взошёл на борт корабля и представился Эйнстоком Трампом, и ты, сидящий сейчас передо мной, – не одно и то же лицо?
– Я… не использовал программу имитации личности, если ты говоришь об этом, – кажется, вопрос привёл Эйна в некоторое замешательство. – Этой программой комплектуются только гражданские модели. Не военные.
– В таком случае, на твой вопрос я ответил. Исчерпывающе.
Эйн вновь замолчал, как могло показаться – в некотором недоумении, даже растерянности. Брэд же собрал карты и принялся вновь тасовать их, жестом прожжённого шулера пряча в колоду третью десятку.
– Меняю две, – сообщил он, вновь раздав карты и разложив их в ладони. – Ты?
– Одну, – отозвался Эйнсток, преувеличенно старательно глядя в свой расклад.
– Вскрываем или хочешь повысить?
– Нет. Вскрываем, – пилот выложил карты на стол. – Пара королей.
– Три девятки. Правда или действие?
– Правда.
Вопросов у Брэда накопилось много.
– Хочу спросить тебя о смене капитана. Я много думал об этом и понял, что ты мог бы вообще не вмешиваться. И не раскрыть себя. Почему ты так не поступил?
– Это было бы предпочтительным вариантом, – Эйн задумчиво провёл пальцем по кромке карт. – Но корабль – слишком маленькое пространство, чтобы игнорировать происходящие на нём силовые перевороты. Ты дал понять, что настроен серьёзно. Я просчитал возможные варианты последствий и счёл более разумным поддержать тебя.
– Разумным? Разве это дало тебе какие-то преимущества?
– Нет. Просто в процессе анализа я пришёл к выводу, что сохранность твоей жизни приоритетнее сохранности жизни Штрудля. Это было более… эмоциональное, нежели логически обоснованное решение.
Карты кочевали из руки в руку, Брэд молчал, взвешивая полученную информацию.
– Ещё кон? – коротко уточнил он. И, дождавшись кивка, принялся раздавать заново. – У меня ничего, – сообщил он после смены двух карт.
– Две пары, – отозвался Эйн.
– Выбираю правду. Задавай вопрос.
Пилот вновь помолчал, собираясь с мыслями.
– Штрудль говорил тебе, что я представляю опасность. Ты согласен с ним. Это логично. Но ты не предпринимаешь действий по ликвидации опасности. И это нелогично. Почему?
«Потому что бессмысленно», – услужливо подсказал внутренний голос, однако Брэд не торопился озвучивать эту вроде бы лежащую на поверхности мысль. Ведь с точки зрения логики смысл как раз-таки был. Не было намерения. Почему? Из нежелания рисковать своей жизнью? Или же…
– Потому что я тебе верю.
– Это… – Эйн озадаченно сморгнул, – по-прежнему нелогично.
– У меня не такой большой выбор, – Брэд усмехнулся. – Можно спать с пистолетом под подушкой, зная, что это всё равно ничем не поможет. А можно верить, что ты – неплохой парень, на которого можно положиться и который на моей памяти уже не один раз это доказал. Я предпочитаю второй вариант.
Эйнсток сидел, не двигаясь, глядя в пространство над плечом Брэда, и лишь изредка чуть подрагивали его веки. Вряд ли это продолжалось более полуминуты, но всё же Брэд успел припомнить, как кто-то из сослуживцев рассказывал ему, будто киборги имеют встроенные датчики, способные анализировать сердцебиение, частоту дыхания, мимику и тембр голоса собеседника, чтобы распознавать ложь. Правда, похвастаться такими штуками могли лишь специальные модификации киборгов-шпионов.
Брэд качнул головой, отгоняя неуместные мысли.
– Раздавай, – нарушил молчание Эйн, аккуратно двинув карты по столу и переводя глаза на Брэда. – И… спасибо.
Ларай не стал уточнять, за что именно. Но от заметно оттаявшего взгляда пилота отчего-то чуточку потеплело на душе и у него самого.
Следующая партия позволила Брэду собрать стрит, получив право очередного вопроса.
– Ты говорил, что работал пилотом на других кораблях, – припомнил он, потянувшись за припрятанными под столом термосом и кружкой. – Почему ты решил устроиться на этот? Ведь подконтрольный Конфедерации сектор – не самое безопасное для тебя место, верно?
