Но он облажался. Не предвидел, не просчитал, недооценил. И теперь ему приходится держать ответ. Не перед «теми, которые наверху», нет – произошедшее ещё не дошло до ушей начальства. И чем дольше так будет оставаться, тем лучше. Сейчас его главной проблемой был этот кошмарный человек в чёрно-сером капитанском мундире.
– Сначала они меняют маршрут и мне приходится искать их по всему Кольцу. Потом выясняется, что вместо неосведомлённых гражданских, как вы это гарантировали, груз охраняет боевой киборг. А вместо исследовательского оборудования на борту взрывчатка, – он продолжал говорить абсолютно спокойно, не изменяя тона, да только в спокойствии этом явно слышался лязг металла: – Вы знаете, что случается с теми, кто пытается меня подставить?
Холодный пот хлынул по спине с удвоенной силой. Дейву стоило величайших усилий продолжать смотреть собеседнику в глаза. Точнее – в один глаз, правый. Зрачок левого был парализован: огромным чёрным пятном он расплывался на всю радужку, не реагируя на изменения освещения. Выглядело это до того жутко, что Фардис старался лишний раз не смотреть. Его и без того едва ли не колотило от ужаса. Потому что он знал. Знал, что случается с теми, кем недоволен капитан одного из самых неуловимых и самых кровавых пиратских кораблей.
Несмотря на последнее обстоятельство, капитан Рихард Кальт совершенно не производил впечатления кровожадного маньяка, и внешность, за исключением глаз, имел самую заурядную. Тёмные волосы, крупные черты лица, прямой чуть заострённый нос, широкая линия рта и узкие губы. Однако человек по имени Харти – член его команды, через которого Дейв и вышел на «Байярд», – высказался по этому поводу весьма однозначно: «он может учтиво улыбаться, но мысленно он тебя уже расчленил и обоссал труп».
Сейчас капитан не улыбался. Более того, он был…
– Недоволен. Я очень недоволен вашей работой.
– Капитан Кальт, я уверяю вас, это какое-то недоразумение, ни в коем разе умышленно не направленное против вас! – затараторил Дейв, искренне надеясь, что через искажения связи не слышно, как норовит сорваться на фальцет его голос. – Обещаю, мы перепроверим всё, что касается экипажа…
– Я потерял двенадцать человек. И своё время. Вы компенсируете мне это, – бесстрастный голос невидимым лезвием прижимался к горлу, не давая дышать. – Иначе я склонен к тому, чтобы расторгнуть нашу сделку. В одностороннем порядке.
Дейв судорожно сглотнул. По чести сказать, он был бы безмерно счастлив, если бы ему больше никогда не пришлось иметь дело с этим жутким человеком. Но реальность была такова, что только этот человек знал, где сейчас находится треклятый «Вайндо». И только в его власти было предотвратить, чтобы об этом узнал кто-то ещё. Ведь если дойдёт до огласки… У Дейва мигом потемнело в глазах.
– Я жду от вас информации, – слова скрежетали, ввинчивались в уши кусками гнутой проволоки. – И если не дождусь в ближайшее время – буду действовать по собственному усмотрению. Без оглядки на ваши интересы.
Экран потух, но Фардис продолжал бездумно пялиться в него, боясь пошевелиться. Прошло не менее десяти минут, прежде чем он позволил себе шумно выдохнуть, судорожно перебирая в голове варианты. Ещё раз перетряхнуть архивы? Попробовать отследить загадочного киборга? Да только как это сделаешь без серийного номера… Отправить собственный поисковый отряд? Куда? Что он вообще мог сделать?
«Сбежать», – услужливо подсказал страх. Но этот вариант Дейв даже не рассматривал. И вовсе не из-за повышенного чувства ответственности, нет. Просто бежать было некуда. Просто не существовало такого места, где можно спрятаться. Просто в этом случае оставалось лишь делать ставки, что произойдёт раньше: выпотрошат ли Дейва пираты или на куски разорвёт Корпорация.
Одно неверное действие – и ему конец. Он должен всё исправить. Другого выхода нет.
Ведь если «Вайндо» дал отпор пиратам, экипаж уже слишком многое знает. Знает, что на борту. Возможно, даже знает, кто за этим стоит. А то и знал с самого начала.
И если это так – никто из них не должен заговорить.
* * *
Тишина, неожиданно обступившая Кристофа, отчего-то казалась ему неуютной. Словно бы вокруг – и на всём корабле, и на сотни световых лет во все стороны – не было больше ни единой души.
Отвратительное чувство.
Крис коротко выдохнул, раздражённо отгоняя неуместные мысли. Просто усталость. Просто за два года он так и не сумел привыкнуть, что на гражданских кораблях, в отличие от военных, бывает так тихо.
Проходя мимо рубки, Кристоф не стал заглядывать внутрь: чуть слышное шуршание по клавишам и уже едва ли не въевшийся в обшивку запах кофе и без того красноречиво говорили, что жестянка на месте. Интересно, эта тварь вообще спит? А то, может, и каюта ему совершенно ни к чему?
Крис мрачно усмехнулся и пошёл дальше: даже если и так, спать в каюте кибера он бы точно не стал. Иные варианты также не блистали разнообразием: медотсек или общая каюта. Меньше всего Кристофу сейчас хотелось выслушивать идиотские вопросы от бестолковой Юковски или суматошного профессора. В медотсеке же на ночное дежурство наверняка остался лишь один человек. Да, так будет проще.
Дверь отворилась почти без звука. Приглушённый синеватый свет выхватывал из полумрака очертания маленькой фигурки доктора Лиувиллен, калачиком свернувшейся на кушетке в дальнем углу. Спит. Отлично. Свободная койка у противоположной стены – то, что нужно.
Кристофу казалось, что он двигался совершенно бесшумно. Однако едва лишь он успел улечься и прикрыть глаза, как отчетливо различимое в тишине дыхание Эмильен стало беспокойным.
Крис слышал, как она, шелестя одеялом, садится на койке. Почти наяву видел, чувствовал кожей, как, проморгавшись в полумраке, пристально смотрит в его сторону.
– Кристоф, – тихо позвала она. – Ты в порядке?
– В абсолютном, – мрачно отозвался он. Надежда на спокойный сон, ещё пару минут обладавшая твёрдостью титана, теперь юркими змейками ртути утекала сквозь пальцы.
– Почему ты здесь? Тебе нужна помощь?
Глаза уже давно привыкли к скудному освещению, а поэтому теперь Кристоф не только слышал, но и видел из-под полуприкрытых ресниц, как Эмильен поднялась с койки и сделала шаг в его сторону.
– Мне. Нужна. Кровать, – с расстановкой произнес он. – И сон. В тишине.
– Кровать в твоей каюте внезапно стала неудобной? – Эмильен вопросительно изогнула бровь, а в тоне голоса прибавилось скепсиса.
Крис вздохнул, уже с трудом сдерживая раздражение. Чёрт подери, неужели слово «тишина» было сказано на каком-то другом языке?! И что теперь? Объяснять, оправдываться? А если нет? Попытается выгнать? Смешно. Чужой на собственном корабле.
– Сон в камере для заключённых, которой негласно сделали мою каюту, мало располагает к спокойствию и комфорту, – сквозь зубы процедил он.
– Ты оставил опасную пленницу одну?! – теперь на лице Эмильен отображалось негодование. – Тебе следовало связать её и оставить в грузовом отсеке или в душевой. В чём проблема? – доктор раздражённо повела плечами.
