Хольцшу вспоминал, как Яшин «бросился на шею Хайманну и крепко его обнял. У обоих были очень близкие отношения. Оба общались на русском, а я стоял рядом и не понимал ни слова. Яшин говорил медленно и спокойно». Когда Хольцшу в 1988 году стал главным редактором «Kicker», Хайманн занял место издателя. Они часто говорили о Яшине. Хольцшу: «Он восхищался спокойствием вратаря, его способностью читать игру. Он всегда говорил, что Яшин был лучшим вратарем в мире».
Друг немцев
Некоторые игроки немецкой сборной смогли поближе познакомиться с Яшиным, среди прочих были Франц Беккенбауэр, Уве Зеелер, Вилли Шульц и Карл-Хайнц Шнеллингер.
Из этой четверки с Яшиным больше всех общался Беккенбауэр, поскольку он был самым молодым – на 16 лет моложе Яшина. «Кайзер» встретился с вратарем впервые на футбольном поле в полуфинале чемпионата мира в 1966 году, затем они виделись на игре со сборной мира в Рио в 1968 году, на чемпионате мира в 1970 году в Мексике и на товарищеских матчах в Германии и Москве. Беккенбауэр: «Прежде всего он подкупал своим чувством юмора, сердечностью и честностью – эти качества чувствовались в каждом его слове еще до того, как переводчик, его друг и бывший игрок сборной Геннадий Логофет успевал перевести». По словам Беккенбауэра, Яшин был личностью, которых крайне мало в мире футбола. Он излучал человеческое тепло, которое в спорте не так часто встречается.
Когда Беккенбауэр приезжал в Москву, он гостил у Яшина по адресу: Чапаевский переулок, 18, кв. 24. «Лев с гордостью показал мне квартиру: просторная гостиная, в которой шкафы и полки были заполнены сувенирами со всего мира. В спальне супругов висела голова льва. В третьей комнате, которую раньше занимали дочери Елена и Ирина, висел портрет Ленина, а в кухне, убранной до блеска, уже готовились блюда к столу. «Немного поменьше, чем твой дом, Франц? – спросил Лев и с усмешкой посмотрел на меня. – Зато мне как сотруднику Спорткомитета и бывшему игроку «Динамо» не нужно платить за аренду».
Когда Лев и Валентина Яшины пригласили гостя за стол, «тот ломился не только от напитков – водки, коньяка и шампанского, также были тарелки с русскими закусками: мясом, красной рыбой, осетриной, цыпленком, икрой и двумя тарелками с великолепным омаром» (Беккенбауэр). «Кайзер» стал жертвой русского гостеприимства. Лотар Ших, как настоящий знаток России, вспоминал: «Мои сотрудницы из России несколько лет назад рассказали, как они впервые побывали в Германии и по воскресеньям ходили в гости на обед. После еды они думали: «Какие невероятно жадные люди эти немцы. Одна закуска на всех, одно основное блюдо на всех и один десерт. Со стола быстро убирают, лишь бы никто не успел доесть». Их можно понять, если знать, как подают на стол в России. О русском гостеприимстве действительно ходят легенды. Если к русскому приходят гости, а продуктов недостаточно, то он непременно попросит что-то у соседа или залезет в долги, лишь бы угодить гостям. Все варится и жарится, замешивается и трется, вымачивается и квасится, выпекается и жарится на гриле до тех пор, пока еды не будет столько, что уже невозможно съесть. В России люди едят по-другому, нежели в Германии. Заготавливается большое количество закусок, как холодных, так и горячих, супы, хлеб, рыба, овощи, мясо, потроха, сырые продукты. Все это сервируется и на протяжении целого вечера остается на столе. В ходе вечера подаются основные блюда – рыба, мясо и жаркое. Позже подают десерт: пироги, мороженое, выпечку, шоколадные конфеты и, конечно, чай или кофе. И все это время закуски остаются на столе. Русская поговорка гласит: «Если скатерть видно, значит, хозяин жадина». Когда гости уходят, каждый забирает что-нибудь из остатков еды домой».
За свою долгую карьеру Уве Зеелер принимал участие в четырех чемпионатах мира, как и Яшин – в 1958, 1962, 1966 и в 1970 годах, – и познакомился со многими международными футболистами: Пеле, Эйсебио, Бобби Муром, Бобби Чарлтоном, Йозефом Мазопустом и др. Незадолго до своего восьмидесятилетия он вспоминал о встречах с Яшиным: «Это было потрясающе, что мы оставались друзьями с Яшиным и другими русскими спортсменами, участвовавшими в чемпионате Европы, в то время, когда отношения между нашими странами были весьма напряженными. Это было началом удивительной дружбы, хотя на государственном уровне мы враждовали. Удивительно, насколько спорт отличается от политики».
Зеелер рассказывал об одном случае во время матча сборной Европы в 1964 году, в котором также принимали участие Шнеллингер и тренер сборной Хельмут Шён: «По вечерам Яшин приглашал нас пить водку. Нас, трех немцев, они приглашали пропустить по стопке в их комнатах. Мы были поражены. Все мы таращили глаза и спрашивали: «Почему именно мы?» Все знали о напряжении, царившем между нашими странами. Кроме нас там были и другие зарубежные игроки. Однако праздновать Яшин хотел именно с нами. Когда мы сказали: «Да, конечно, мы придем», – он был просто счастлив. Мы приняли приглашение выпить водки, и Хельмут Шён тоже пошел. Это было очень здорово и мило. Атмосфера была очень сердечной. Веселее и быть не могло. Когда мы покидали его комнату, было чувство, будто Яшин и двое других русских игроков были счастливы, что мы согласились прийти. Мы, как и они, разделяли политику и спорт. Конечно, они понимали, что мы отличались от политиков. Яшин всегда был приветлив с немцами. Он нас почти полюбил. А в Германии к нему относились с особой теплотой не только из-за его спортивных достижений, а в первую очередь из-за его поведения и манер. Без сомнения, Яшин был лучшим во всем – и как футболист, и как человек». После смерти Яшина жена Зеелера Илка и Валентина Яшина еще долгое время переписывались и отправляли друг другу открытки – хотя они ни разу не виделись. Женщины общались на смеси английского и немецкого языков.
«Он был фантастическим человеком»
Даже Вилли Шульц, давний товарищ Зеелера по «Гамбургу» и национальной сборной Германии, который был соседом Яшина во время игр сборной мира ФИФА в 1968 году в Рио, вспоминал о Яшине как о «фантастическом человеке». Яшин немного говорил на ломаном немецком. «Футболисты кое-как понимали друг друга, в общем и целом находили общий язык. В основном говорили о футболе. Руки у него были очень заметные – огромные, как грабли. Он был отличный парень не только потому, что был очень высоким человеком, таким, как и все хорошие футболисты. Бывают футболисты неприятные и заносчивые, но есть и великие профессионалы мирового уровня, как Яшин, – совершенно нормальные и уверенно стоящие на ногах». Позже Яшин окрестил защитника национальной сборной «Папа Шульц». Не по причине возраста. В конце концов, немец был всего на девять лет младше русского. Яшин: «Не так давно у нас шел фильм, в котором немецкого старшину называли «Папа Шульц», поэтому я теперь обращаюсь к своему товарищу по комнате в Рио «Папа Шульц». Впрочем, тот персонаж был положительный».
По словам Яшина, в футболе «остаются лишь те, у кого есть мужество и сила воли, те, кто постоянно совершенствует свое мастерство, кто учится на опыте других и не боится перенимать знания, накопленные предыдущими поколениями футболистов. Те, кто не бросает всё после первых неудач и находит в себе силы искоренять ошибки. Те, кто не дерет нос перед товарищами или командой, а ведет себя скромно и отзывчиво, при этом относится критично к себе и окружающим членам команды. Иными словами, футбол требует целого ряда хороших человеческих качеств». Таких, которыми, без сомнения, обладал Лев Яшин.
