7.2.3. Нагруженность теорией и несравнимость
Попперианская концепция содержала один момент, который в конечном счете привел к полному пересмотру всего вопроса. Действительно, когда Поппер говорил, что Т' должна быть способна объяснить объясняемые теории Т своим собственным новым путем и согласно своей новой точке зрения, он (неосторожно) допустил тем самым, что при переходе от Т к Т' происходит изменение значения. Но тогда схему В выше больше нельзя сохранить, поскольку было бы логической ошибкой игнорировать это изменение значения в формальной дедукции. Другими словами, ошибочно предполагать, что Т и Т' способны объяснить одно и то же объясняемое е, поскольку «е» означает две разные вещи, когда оно рассматривается как предложение в Т и когда оно рассматривается как предложение в Т'. Это, конечно, не было позицией Поппера, но это легко было увидеть как «незамеченное» следствие его доктрины теми философами науки, которые настолько прониклись духом «лингвистического поворота», что приняли и «семантический холизм» Куайна. Как мы уже видели, этот холизм утверждает, что никакое понятие в теории не имеет независимого значения – его значение всегда контекстно-зависимо (или нагружено теорией, как стали говорить позднее). Следствием этого является то, что две разные теории невозможно сравнить в терминах Дедуктивной Модели: они несоизмеримы. Хорошо известно также, что эта несоизмеримость, или несравнимость, была почти автоматически истолкована как невозможность говорить о прогрессе в науке в каком-либо корректном смысле (т. е. в смысле, допускаемом Дедуктивной Моделью), поскольку для того, чтобы говорить о прогрессе, в отличие от простого изменения, нам нужно сравнение
[393].
Излишне было бы представлять здесь хорошо известные альтернативные взгляды, которые такие люди, как Лакатос, Кун и Фейерабенд, предлагали для инерпретации смены тоерий. Нам достаточно заметить, что следствием их критики был отказ от Дедуктивной Модели и, более общо, отрицание идеи, что межтеоретические отношения вообще могут быть поняты как логические отношения. Это так независимо от того, идет ли речь об отношениях логического следования и совместимости или противоречивости и несовместимости, поскольку и те, и другие предполагают условия единства семантической формы, которое не выполняется в силу контекстной зависимости значений, о которых идет речь. Более общим следствием этого кризиса был отказ от представления, что научные теории – это системы предложений или высказываний (поскольку, в конце концов, отношения между высказываниями не могут не иметь логического характера). В этом духе несентенциальный подход к научным теориям (который тем не менее сохранил все черты формальной строгости, традиционные для профессиональной философии науки) был разработан такими людьми, как Саппес, Адамс и Снид, последний из которых предложил также новые пути объяснения смены теорий. Однако мы не собираемся рассматривать здесь эти концепции
[394].
Главной задачей этого нашего краткого исторического обзора было показать разнообразие точек зрения, проявляющееся в этих подходах и моделях, которое, несомненно, оставляет чувство беспокойства. Мы не можем не признать, что критика некоторых из прежних взглядов небеспочвенна, но мы чувствуем также, что в этих взглядах содержались некоторые законные тезисы, которые, как кажется, недостаточно учтены в новых подходах, несмотря на концептуальное продвижение, проявляемое ими в других отношениях. Мы можем сказать, что и более старые, и более новые концепции довольно-таки односторонни в том смысле, что они правильно схватывают некоторые черты научных теорий и научных изменений, но подчеркивают их таким образом, что упускают из виду или по крайней мере недооценивают другие их не менее корректные и существенные черты.
7.2.4. Односторонность рассмотренных позиций
То, что мы хотим сказать, можно проиллюстрировать несколькими простыми примерами. Рассмотрим, например, критику сентенциального взгляда на теории. Она кажется законной в той мере, в какой выражает реакцию на чисто лингвистический взгляд на науку, типичный для школы логического эмпиризма, и в этом смысле правильно подчеркивает, что научные теории – это не просто системы высказываний (как мы видели). Но это не мешает нам признать, что научные теории, конечно, являются также и системами высказываний, поскольку научное знание не может не включать знание сформулированное, а это по необходимости предполагает использование предложений. К тому же мы должны быть способны опознать то, что теория «говорит», чтобы обсудить это, проверить это, получить из этого предсказания и т. д.
Когда мы ранее упомянули об этом, мы сказали, что отказ от сентенциального взгляда на теории, вероятно, явился следствием критики Дедуктивной Модели научных теорий, и это могло создать впечатление, что сентенциальный взгляд мог бы быть сохранен, если отказаться от Дедуктивной Модели. Но это мнение было бы ошибочным, поскольку мы должны признать (если только мы не отстаиваем чисто инструментальный взгляд на науку), что одна из самых специфических целей научных теорий – обеспечить рациональное понимание и последовательно гармонизировать то, что фактически известно в некоторой области исследования. Но это довольно удовлетворительно выражается понятием «научного объяснения», как оно было кодифицировано, но отнюдь не изобретено, логическими эмпиристами, а это объяснение обычно выражается в форме логической дедукции. Причина, почему эта концепция только «довольно» удовлетворительна, состоит в том, что логические эмпиристы полностью игнорировали (благодаря своей аллергии к «метафизическим» понятиям) понятие причины, и потому их концепция есть концепция не столько объяснения, сколько систематизации, как признал уже Дюгем. Но, с другой стороны, мы знаем, что для них философия науки была анализом языка науки, а понятие причины выходит за горизонт лингвистики. Отсюда следует, что полный отказ от Дедуктивной Модели означает, что эта концепция научного объяснения тоже должна быть отброшена и в лучшем случае заменена существенно отличной и более адекватной альтернативой
[395]. Однако, признавая фундаментальную важность дедуктивного аспекта научных теорий – что соответствует фундаментальной роли, которую логос играет в каждом объяснении, понимаемом как «указание оснований, по которым», – мы должны сохранить способность понять, что эта роль – не всеохватывающая и что, например, экспериментальные данные играют не менее важную роль в науке.
