Мы немедленно сталкиваемся с проблемами сложных отношений, существующих между эмпирическим и теоретическим аспектами науки (в том числе с неспособностью четко разделить их, что мы видели при обсуждении роли экспериментов в предыдущем разделе). Если этот факт уже подсказывает нам, что мы не должны чрезмерно подчеркивать дедукцию в рамках теории, то с еще большей осторожностью должны мы подходить к рассмотрению отношений между различными теориями; и мы уже заметили, что Дедуктивная Модель обнаруживает свою слабость именно здесь. Но все-таки нам кажется, что и лучшие из предложенных альтернативных подходов имеют свои недостатки. Чтобы яснее это увидеть, надо рассмотреть некоторые аспекты смены теорий.
(i) Если две теории, Т и Т0, фактически существуют, задача их сравнения с чисто логической точки зрения законна и даже привлекла достаточно внимания в математической логике, где было показано, когда, как и до какой степени такое сравнение возможно, если мы понимаем его как нечто выразимое средствами формально-дедуктивного аппарата или теоретико-модельных подходов. Но все-таки эта проблема имеет мало отношения к вопросу о смене теорий, и это по двум причинам. Первая – поскольку не говорится, что Т0 возникла как некая модификация или отвержение Т (они вполне могут быть двумя конкурирующими теориями, существующими в одно и то же время, как это часто бывало в истории науки). Вторая связана с выяснением оснований или мотивов этой смены, и в то время, как вполне законно исследовать, какие дедуктивные, или более общо – какие логические отношения существуют между этими двумя теориями, было бы по меньшей мере весьма спорно утверждать, что одна из них сменила другую в силу каких-то логических императивов.
(ii) Вторую из только что упомянутых проблем можно было бы описать как вопрос о том, когда и почему происходит смена теорий, и на него мы имеем много разных ответов. Нужно подчеркнуть однако, что это разнообразие ответов и их расхождения являются, по крайней мере в значительной степени, следствиями двух различных возможных установок, причем они обе законны, если только не претендуют на то, что являются единственно законными. Мы можем назвать их, соответственно, дескриптивным и нормативным подходами. Согласно дескриптивному подходу, на наш вопрос надо ответить на основе тщательного исторического исследования; а из него, конечно, следует, что смена теорий произошла в науке в силу множества факторов, среди которых логическая строгость и уважение к данным опыта часто играют маргинальную роль. Кун и некоторые другие философы науки, придававшие большое значение историческому аспекту науки, так сильно нажимали на этот аспект, что почти полностью отвергли тезис, что логические и эмпирические требования имеют какое-то отношение к развитию науки. С другой стороны, философы, принимающие «нормативный» подход, готовы признать, что фактическое историческое развитие науки демонстрирует много примеров своего рода «попустительского» расхождения с тем, что было бы корректным научным поведением, при отказе от одной теории и принятии взамен нее другой. Они утверждают, однако, что этот факт не должен мешать нам признать, что подлинными и законными основаниями для оправдания и оценки изменений в науке являются, и особенно должны являться, чисто логические и эмпирические требования.
Было бы тратой времени пытаться указать основания для той или иной из этих двух установок, просто потому, что обе они до некоторой степени правы, но в то же время ни одна из них не может объяснить феномен изменений в науке во всей его полноте. Одних логических и эмпирических требований явно недостаточно для того, чтобы определить смену теорий. И это не потому, что ученые попустительствуют себе в своей фактической практике, а потому, что эти требования никогда не являются вполне убедительными, что было в избытке показано дискуссиями последних лет. С другой стороны, всех других факторов, будь то социокультурные, философские, метафизические или прагматические по характеру, хотя и очень важных для инициирования и ориентирования научного изменения, недостаточно для его осуществления, если логические и эмпирические требования не будут удовлетворены хотя бы на конечной стадии этого процесса. Мы рискнем даже сказать, что экстралогические условия более релевантны в случае «макроизменений» (связанных с изменением больших и очень общих теорий), в то время как логические и эмпирические соображения играют более важную роль в случае «микроизменений» (связанных с ограниченными теориями, остающимися в рамках более общих).
(iii) Третья группа вопросов возникает, когда мы рассматриваем ситуацию после того, как смена теорий произошла, и они не зависят от возможных оснований, приведших в конечном счете к этой смене. Теперь у нас есть две разные теории Т и Т0, и у нашей проблемы есть по крайней мере три аспекта: каковы отношения между Т и Т0; дают ли эти отношения возможность сравнения; дает ли это сравнения основания говорить о прогрессе? К сожалению, большинство дискуссий последних лет страдали от смешения этих различных вопросов, что можно видеть из того, что, во-первых, очень часто неспособность некоторых отношений послужить критериями сравнения воспринималась как невозможность сравнения теорий вообще; во-вторых, несовместимость теорий очень часто путали с их несравнимостью; в-третьих, непрерывность путали с кумулятивностью; и, наконец, отсутствие кумулятивности путали с отсутствием прогресса.
7.2.5. Новый подход к различению наблюдательных и теоретических понятий
Прежде чем попытаться распутать этот клубок, мы хотели бы указать на одну черту, ответственную, по нашему мнению, за многие трудности, встречающиеся при оценке роли, которую логика и опыт играют в анализе научной смены. Эта черта особенно заметна в традиционной проблеме отношения между наблюдательными и теоретическими понятиями в науке. Мы уже представили подробное рассмотрение этой проблемы в первых главах нашей работы, но полезно будет напомнить в нынешнем обсуждении некоторые его существенные пункты. Принятая предпосылка с самого начала была двойной: два эти класса понятий независимы друг от друга, а эмпирические данные однозначны, тогда как логические конструкты, образующие теорию, очень разнородны. Первое предположение было постепенно разрушено в ходе хорошо известных дискуссий, которые в конечном счете привели к признанию того, что все понятия в науке нагружены теорией, так что невозможно провести абсолютную границу между наблюдательными и теоретическими терминами. В результате утверждалось, что вариативность, характерная для теоретических контекстов, воздействует и на данные опыта, так что эти данные уже не могут считаться независимым базисом для сравнения теорий.
По нашему мнению, действительно слабым пунктом было второе допущение, в том смысле что свидетельство опыта в науке вовсе не однозначно, а уже в себе подвержено богатой вариативности, независимо от теоретических рамок. Но эта относительность данных опыта, именно потому, что она не зависит от рассматриваемого теоретического контекста, дает нам шанс ограничить воздействие тезиса о нагруженности теорией и может предоставить нам возможность сравнивать теории. Эта относительность эмпирических данных (как мы уже неоднократно высказывали в данной работе) выражается тем фактом, что в каждой научной теории играют роль не данные опыта «вообще», а лишь очень ограниченные и специфические эмпирические данные – те, которые получаются из стандартизованных операциональных процедур наблюдения и измерения. Эти процедуры, конечно, привязаны к некоторому неэмпирическому контексту (контексту, позволившему проектирование и использование инструментов, контексту, зависящему от «исторического» и «герменевтического» измерений науки); но это не теоретический контекст теории, в которой эти инструменты используются как средства получения эмпирических данных. Поэтому мы отказались от терминологии наблюдательных терминов в пользу терминологии операциональных терминов. Отсюда следует, что различие операциональных и теоретических терминов не является абсолютным, поскольку оно определяется относительно конкретной рассматриваемой теории. Но это не значит, что оно не является ясным и однозначным в рамках любой одной теории. Мы уже подчеркивали, что таким образом мы можем избежать полной относительности значений всех научных понятий. Можно допустить, что одно и то же понятие меняет свое значение при переходе из одной теории в другую, но это не предполагает столь радикального изменения, какое не позволило бы нам сравнивать эти две теории даже в терминах Дедуктивной Модели. Это значит, что несоизмеримость не является необходимым следствием корректно подчеркнутого существования определенной семантической относительности научных понятий (подробности см. в разд. 3.1)
[396].
