– А ноутбук не определяется?
– Нет. Так что тут два варианта. Либо у Карлы его просто нет – в чем я сильно сомневаюсь, либо кто-то удалил его из облачного хранилища. А для этого нужен пароль.
– То есть либо Карла сама это сделала, либо ее заставили.
– Именно. Так что, вероятно, она еще жива.
Хорошая новость. Огонь потихоньку разгорается.
– Мы уже подъезжаем, – говорит Джон.
Дорога заняла у них меньше двадцати минут. Еще нет шести утра и трасса М-30 практически пустая, так что Джон слегка поднажал на газ. Не то чтобы сильно: гнать он не любит. Но все-таки время терять не хочется, тем более что появилась первая серьезная зацепка.
– Ты уж не бойся, если я разгонюсь до ста сорока, – сказал он Антонии. А та даже глазом не моргнула. И они мгновенно приехали.
Только вот куда именно они приехали – большой вопрос. Джон останавливает машину, когда GPS сообщает ему, что он «достиг пункта назначения». А кругом лишь пустынная дорога.
– И что теперь?
– Система не всегда определяет местоположение с идеальной точностью, особенно в таких глухих местах, – отвечает Антония. – Если в городе погрешность составляет примерно пятьдесят метров, то здесь, за городом, радиус может быть метров двести или даже больше.
– А что если этот Эсекиэль выбросил телефон из окна машины? Получается, в поисках десятисантиметровой штуковины нам нужно обшарить площадь во сколько там метров? У меня с математикой нелады.
– В 125 664 квадратных метров, – мгновенно отвечает Антония. – Если округлить.
– Если округлить… Нам нужно приехать сюда днем. И с большим количеством людей.
– Не отчаивайся раньше времени. Смотри, там что-то есть.
Это, похоже, не одно здание, а целый комплекс, окруженный стеной. На входе горит свет. Ворота бутылочно-зеленого цвета, рядом сторожевая будка. Джон подруливает к будке и стучит в окошко.
– Похоже, никого нет, – говорит Антония.
– Зато есть дверь, – радостно отвечает Джон, наклоняясь к двери будки и что-то доставая из кармана.
Как-то раз, лет семь-восемь назад
Джон гнался за вором, который уже успел ему осточертеть. Уже в четвертый раз Луис Мигель Эредия уносил ноги. Только у него-то ноги легкие и молодые. А у Джона не такие сильные и не такие быстрые (нет, он не то чтобы толстый). Парень рос, и ему уже стало просто по кайфу убегать от Гутьерреса – тогда еще помощника инспектора. Он был так доволен собой, что обернулся на полпути, чтобы показать Джону два средних пальца. Только вот, к сожалению (или к счастью – смотря для кого), повернувшись обратно, он впечатался мордой в знак «Уступи дорогу». Стук при этом раздался на всю округу.
Джон добежал до него спустя несколько долгих секунд. Луисми эль Рата – как он сам себя называл – уже начал приходить в себя. По губам у него текла кровь.
– Что ж ты теряешь форму, а, Луисми? – сказал Джон, нагибаясь и упираясь ладонями в колени. Он пока не успел отдышаться.
Джона одолевал соблазн хорошенько врезать ему ногой по яйцам, чтобы уж он точно вдруг не вскочил и не кинулся бежать. И соблазн был настолько велик, что у него прямо даже зачесалась правая ступня.
Но вместо этого Джон наклонился и помог ему опереться о дорожный знак, ставший преградой на его пути.
Пока Джон поднимал парня на ноги, кровь запачкала белую рекламную футболку Луисми, почти полностью скрыв номер телефона ООО «Андамиос Ачукарро»
[18].
– Вот черт, она у меня единственная чистая! – вскрикнул он, сплевывая дополнительную порцию гемоглобина на свои штаны и на брюки полицейского.
– Была, – ответил Джон, доставая из кармана носовой платок и зажимая пареньку нос, чтобы остановить кровотечение. – И не вздумай бежать, а то потом мало не покажется.
– Бежать я всегда готов, – попытался сказать тот, но через платок и с зажатым носом получилось что-то вроде пжатьяфсектакатоф.
– Ну, если ты совсем придурок, давай. И как ты только можешь обчищать дома в Очаркоаге? Ты что, не знаешь, что здесь одни бедняки?
Хотя паренек живет в Сан-Франциско, а там дела обстоят еще печальнее.
– А где мне тогда воровать?
– Отправляйся в Абандойбарру
[19], и я наконец от тебя избавлюсь. К тому же там тебе тоже голову не прострелят, если поймают. В крайнем случае задержат.
Луисми яро затряс головой, насколько это было возможно в огромных ручищах Джона.
– Слишком дорого получится. Нужно будет за проезд платить. Да и двери там покрепче будут.
– Зато здесь тебе нечего ловить, – сказал Джон, убирая платок. Кровотечение уменьшилось. – Давай, тащись в комиссариат.
Луисми весь напрягся и уже собрался было бежать, но только вот каждая рука Джона весит примерно как его туловище, и сейчас обе руки нависли прямо над ним.
– Я не могу в комиссариат. У меня завтра экзамен, а я не подготовился.
– Экзамен? Какой еще экзамен?
– Я учусь в техникуме.
– Да ладно.
– Клянусь.
Луисми вытащил из рюкзака тетрадку. Она валялась под полудюжиной телефонов, которые он вряд ли купил.
– Можно я пойду, ну правда? Меня все равно судья завтра отпустит, я ведь несовершеннолетний.
Джон немного почесал голову и решил отпустить Луисми. А тот взамен пообещал научить его взламывать дверные замки.
– Это очень просто, даже такой старый хрыч, как ты, может научиться.
Джон тогда не поверил словам паренька ни на грамм. Даже в том, что касается экзамена. Тетрадку небось тоже спер, с него станется. Но спустя два месяца Луисми явился в комиссариат на улице Гордонис и попросил позвать Джона. Под мышкой он держал аттестат о среднем специальном образовании и маленький несессер.
– Я больше не ворую, – сказал он. – Так что можем пойти тренироваться к тебе.
– Нет, ко мне мы не пойдем, у меня там мама.
И Джон отвез его к заброшенному зданию на Арчанде
[20], и там Луисми показал ему, как с помощью инструментов из крошечного несессера открыть все замки, что им попались.
– Тут необходима тонкость, чуткость прикосновения. Нужно ощутить кончиками пальцев мельчайшие вибрации – и раз, готово.
– Ну ты и плут, повезет же с тобой какой-нибудь женщине, – сказал Джон, не переставая ковыряться в замке.
