Во время пребывания мадемуазель де Фонтанж в монастыре имела место попытка отравить ее. Как-то утром врач, лечивший Анжелику, прописал ей пить минеральную воду из определенного источника. После полудня слуга принес шесть бутылок, наполненных водой, но, к счастью, никто к ним не притронулся. На другое утро медик был весьма удивлен появлением бутылок и отрицал, что приказал доставить их. Бутылки открыли и обнаружили, что вода во всех отравлена.
В конце августа герцогиня де Фонтанж вернулась ко двору, невзирая на слабость, она была исполнена желания вернуть любовь короля. Однако сместить Мадам де Ментенон оказалось не по силам ни ей, ни Атенаис. Король ежедневно проводил с новой пассией время с восьми до десяти вечера, а бывшим фавориткам уделял лишь несколько минут. В марте следующего года медики заявили, что выздоровление герцогини не представляется возможным, и она выразила свое желание удалиться от мира в монастырь Порт-Рояль в предместье Парижа. Ее окружал обширный штат из трех с половиной десятков человек.
Каждую неделю по приказу короля ее трижды навещали герцоги де Фёйлад и де Ноай, дабы справиться о состоянии ее здоровья. Вскоре у нее начался гнойный плеврит. Любопытно, чем лечили в то время:
«от потери крови: растереть в порошок человеческий череп и принимать его порцией, равной весу золотого экю;
от плеврита: растереть в порошок сухую кровь старого кастрированного козла и проглотить ее со стаканом вина. Больной пропотеет. Если не поможет, повторить на следующий день. Если воспаление перейдет на селезенку, дать больному стакан настойки на глазах раков, и через несколько дней хворь как рукой снимет».
Однако лучше больной не стало. Существует свидетельство, правда, не подтвержденное никакими другими источниками, что умирающую красавицу навестил король и она промолвила:
– Я умираю счастливой, ибо мои последние взоры созерцали плачущего короля!
В ночь с 27 на 28 июня Анжелика де Фонтанж, эта совершенная красавица, скончалась в возрасте всего двадцати лет.
Ее сравнивали с яркой кометой, молниеносно сверкнувшей в небе. Прекрасную Анжелику похоронили на кладбище монастыря Порт-Рояль, и в годовщину ее смерти Людовик пожертвовал монахиням 6000 ливров с приказом вечно совершать службы за упокой «дражайшей и любимейшей кузины, герцогини де Фонтанж». Позднее он не повторил этого поступка ни в память о Луизе де Лавальер, ни после кончины маркизы де Монтеспан.
Вскрытие установило, что у покойной были полностью поражены все доли правого легкого, но тем не менее немедленно пошли слухи об отравлении несчастной маркизой де Монтеспан. Трудно ли было отравить столь высокопоставленную даму, фаворитку короля в ХVII веке? Небесполезно было бы рассмотреть такую вероятность.
Дело о зельях и ворожбе
Когда после подавления смуты Фронды Людовик прочно воцарился в Париже, этот прекрасный образец средневекового города с примерно полумиллионным населением представлял собой самую натуральную клоаку как в прямом, так и в переносном смысле. Чего стоили одни «дворы чудес», ночью населенные шустрыми и крепкими бродягами, грабителями, ворами и мошенниками, днем превращавшимися в беспомощных калек-попрошаек, которые под видом сирых и убогих успешно обкрадывали, одурачивали и обыгрывали в карты добропорядочных парижан. Посильную помощь оказывали им подружки-проститутки. Таких дворов в столице насчитывалось десятки, они располагались в лабиринте запутанных улочек, куда иной раз не осмеливались совать нос даже ночные дозоры, поскольку обитали в них по нескольку тысяч отчаянных удальцов.
В марте 1667 года Людовик учредил должность лейтенанта полиции Парижа, на которого возлагалась задача навести порядок в столице. Назначенный им на этот пост Габриэль-Николя де Ларейни рьяно взялся за дело и мало-помалу достиг впечатляющих успехов в расчистке этих авгиевых конюшен. Наряду с грабежами и убийствами наиболее распространенными и опасными злодеяниями были изготовление и сбыт фальшивых монет, каковые, как известно, всегда и везде приравнивались к государственным преступлениям.
В те времена людям все еще не давала покоя идея обретения философского камня, субстанции, позволяющей превращать обычные вещества в серебро и золото. Алхимией занималось множество личностей, начиная с видных государственных деятелей, таких как великий герцог Тосканский Франческо I Медичи, отец французской королевы Марии Медичи, и кончая монахами, учеными и всяким авантюрным сбродом. Надо сказать, что в ходе всяческих экспериментов такого рода было совершено немало физических и химических открытий. Например, европейский фарфор был изобретен немецким алхимиком Бётгером. В частности, были открыты некоторые элементы и соединения, обладавшие либо чрезвычайно полезными, либо губительными свойствами. Потерпев неудачу с созданием философского камня, алхимики зачастую делились своими познаниями с фальшивомонетчиками, а также пытались извлечь хоть какой-то доход из открытых ими сопутствующих веществ. Так было открыто несколько ядов, таких как мышьяк, сурьма, ярь-медянка, сулема. Поскольку никаких ограничений на продажу отравляющих веществ тогда не существовало, ими в открытую торговали в аптеках и лавочках с целью потравы грызунов, терроризировавших как городское, так и сельское население. Начав борьбу с фальшивомонетчиками, полиция обнаружила существование обширного рынка ядов и приворотных зелий, как химического, так и природного происхождения. Например, очень котировались жабы, из которых изготавливались различные порошки; многие крестьяне занимались либо выращиванием, либо сбором растений, которые в различных дозах могли как лечить различные хвори, так и отправить на тот свет совершенно здорового человека. Нередки были случаи, когда люди умирали по будто бы необъяснимым причинам, но, к сожалению, в ту пору еще не имелось методов обнаружения ядов в организме, в частности недавно открытого мышьяка.
В 1672 году как гром среди ясного неба грянуло дело маркизы Мари-Мадлен де Бренвилье (1630–1672). Эта порочная, жадная и извращенная женщина представляла собой истинное исчадие ада. Надо сказать, что и судьба ей выпала незавидная. В семь лет ее изнасиловал слуга; мать умерла рано, и девочкой особо никто не занимался, а потому она по достижении возраста половой зрелости вступила в кровосмесительную связь с братом Антуаном. Отцу удалось выдать ее замуж за немолодого маркиза де Бренвилье, который также не отличался добродетелями, да еще и был неуемным транжирой. Естественно, Мари-Мадлен стремилась найти ему более достойную замену, а потому из рожденных в браке семерых детей четверо были зачаты отнюдь не ее законным супругом. Отец маркизы, выведенный из себя распутным поведением дочери, добился ареста и заключения в Бастилию одного из ее любовников, кавалера де Сен-Круа. В тюрьме судьба свела его с неким итальянцем-алхимиком, ознакомившим его с секретами изготовления ядов. Кавалеру со временем удалось выйти на свободу, и он сам занялся производством отравляющих веществ, применяя в качестве защитного средства стеклянную маску. Однажды в какой-то момент мужчина сделал неловкое движение, маска выскользнула у него из рук, разбилась, и он погиб от отравления ядовитыми парами. Полиция при обыске обнаружила целый ящик с пузырьками, содержавшими мышьяк, и документы, компрометировавшие маркизу де Бренвилье.
