Ержина может мне давать уроки. Я из-за этого нервничаю. Тицу и Лила живут в гетто.
Господи, могут мои мечты сбываться. Я буду так благодарна? И я буду возносить благодарность…
Вы мне поможете, Булуш и Господь.
26 ноября 1941 г., среда
После того как уехала Булуш, мне приснилось, что я всю ночь ссорилась с Зигу, на самом деле. Я даже не знаю, что меня разозлило и почему я обиделась. Кажется, это из-за старых проблем и благодаря внушению. Только из-за этого. Яра, она его ненавидит и постоянно мучает меня, стараясь вызвать подозрение или ревность, а вызывает только злость на нее. Потому что я действительно не ревную, вернее, ревную, но только по поводу того, что я вижу, а если не вижу, то не ревную. Я вообще не сержусь и не ревную. Закрой глаза, вот и все, вот и все.
Сегодня З. был очень милый и нежный, а я была недовольна собой из-за этих неприятных упреков. Или, может быть, как мама говорит, может быть, я буду несчастна? Это будет плохо, это будет означать не взять от жизни все. Но я готова отказаться от своей мечты, даже такой ценой? Может быть… Не знаю… Посмотрим…
Вы мне поможете, Булуш и Господь!
29 ноября 1941 г., суббота
Я хотела записать вчера и сегодня утром, но как-то не собралась. Я хотела, то есть я планировала два стихотворения (о девочках и школе). Но теперь, после того как мы виделись, я как всегда не начну там, где хотела.
Я сказала Зигу, что всегда уступаю ему, что он деспотичный. Зачем только я ему это сказала? Думаю, из-за мамочкиного внушения и этого сна (скандал из-за купальника). Во всяком случае, я рассказала об этом тебе и Норе. Нет, не в негативном смысле, наоборот. Ты помнишь: «Пусть они будут даже деспотичными, даже властными…» Да, и я себе это сказала, хотя много обдумывала. А З., как обычно, сразу начал спорить и говорить, что на самом деле ему нравится роль «слушателя». Странно, нет, даже невозможно. Либо он не понимает, либо не хочет признать, что он человек, который оказывает воздействие, навязывает свою волю. Но он не считает себя тираном, потому что это слово полностью негативное. Итак, тиран – это человек, который навязывает другим свою волю независимо от того, прав он или нет. Так что я изменяю свое мнение о слове «тиран». Оно негативное. Хорошо… Я отказываюсь от него. Но как тогда ты называешь оказание воздействия на других неосознанно, кто – тоже подсознательно – ему поддается? Кому-то такое воздействие может не понравиться. Есть люди, которые практически уйдут от него, но именно это меня привлекает и именно это мне нравится, может быть, только это. Не потому, что, как он говорит, «мне это нравится, потому что может быть изменено», – это неправда. Мне это нравилось до того, как я встретила его, и я помню, что лет с 14 герои из книг, фильмов или мечтаний обладали именно этим властным качеством, – не скажу тираны, потому что теперь считаю это слово негативным! И мы подписали договор, то есть З. его написал, и так, что я не изменила потом ни одной фразы. В нем говорится: «Мне раньше нравилось и до сих пор нравится поведение, которое я называла деспотичным, но больше я его деспотичным не называю (из-за изменения определения слова «деспотия»)». И? И ничего. То есть З. во всем предъявляет ко мне требования, которые я попытаюсь выполнить и отчасти уже выполнила, тогда как то, что я требую, – я, собственно, ничего и не требую… Я только говорю. Итак, З. остается таким, как был, по общему согласию. Так о чем весь спор, когда я хорошо себя чувствую в этой роли, а он не будет менять свою, даже если бы я этого захотела, и, кажется, этого я и ищу в избытке слов, так на что я обижаюсь? Во всяком случае, ему бы даже хотелось, чтобы я навязывала свою волю. Или, может быть, это меня обижает, и я больше ничего не скажу. Не знаю, но есть что-то, что обижает. Есть какое-то недовольство – не знаю. Может, причина в том, что я не могу принять его, что всегда что-то мешает. Или, может быть, у меня нет интересов. Да, если бы у меня были другие цели, было бы по-другому. А так, я слишком много об этом думаю. Я размышляю, обдумываю, в этом все содержание моей жизни, а для этого еще слишком рано! Сегодня, например, я испытывала такую тоску по школе, как о ней говорят взрослые. А мне еще год школы, учебы. Я действительно хотела бы пойти в такую русскую школу. Мне было там так свободно и так хорошо, и странно, что я это поняла еще во время учебного года. Я хотела бы еще год, да, а потом уехать далеко, чтобы обрести жизнь, образование, удовольствия, – но чтобы вернуться. Вернуться и осуществить свою мечту. Вернуться к нему и для него! Да, это мои самые секретные подсознательные мечты. В злобе или досаде, люблю я его или ненавижу, я всегда думаю об этом и верю, что так и будет.
Вот было бы здорово
Снова отправиться в школу,
В какой-нибудь год счастливый —
Из прошлого.
Не могу сейчас писать, не могу, я целиком озабочена этой проблемой. Если все мужчины эгоистичные деспоты, то он тоже эгоистичный деспот – потому что, в конце концов, он мужчина. О, жизнь, жизнь, глупая жизнь.
Птица – из клетки,
Из узды – жеребенок,
А я – из гнезда моего
Вырвалась бы, полетела
Над забором,
Над полями, оврагами, реками,
Точно ветер безумный,
Невидимый, недоступный,
Я кружилась бы
В бешеном танце,
В тумане парила,
Я пила бы рассветную воду,
Бежала за громом,
За чернеющей тучей
И, смеясь, я б летала свободно
Над цветами,
Я поймала б звезду,
Я б умылась рассветом,
А потом бы вернулась домой:
Хватит на этом.
В любом случае, пусть Ренушка немедленно перестанет плакать. Потому что, действительно, Ренушка очень бедная девочка, такая бедная и страдающая. Рена – учитель, есть любящая Рена, а еще есть такая-то и такая-то… но та, что из мечты, любящая, и самая бедная, и самая грустная… Правда? Нет! Совсем не из мечты, а никудышная девушка З. Что со мной происходит? Что со мной будет?
Вы мне поможете, Булуш и Господь.
31 ноября 1941 г., понедельник
[78]Письмо от мамочки. Она добралась благополучно, без приключений. В письме снова упомянуто «это». Но оно теперь утратило всю свою силу: во-первых, ее нет со мной; во-вторых, мне хорошо. Так что, видимо, так и должно быть, чтобы этому (ласкам и теплу) я была предана и готова жертвовать собой, чтобы, когда за окном холод и тьма, у меня в душе добро и свет, и… я не могу отказаться от этой мечты. Утром я думала, что вечером мне будет грустно, вот о чем думала:
Так мне хотелось
Построить
Высокий и крепкий дом:
Стены и пол – из моего дыхания.
Все получилось в мечтах,
И вот он стоит:
Солнце сияет на мраморе —
Белом, на черном дереве.
Башни, колонны и купол
Тянутся ввысь.
Крепкий, красивый мой дом.
Если бы рухнул он разом,
Не было бы так больно.
А теперь вот смотрю, как стены
Медленно разрушаются,
Как кирпичики счастья
Рассыпаются на глазах —
Грустно, невыносимо.
Гордый, высокий дом
Стены и пол – из дыхания —
Тает, омытый слезами…
Надо прощать весне
Грозы, дожди и ветер,
Прощать, забывать и снова
Надеяться на тепло,
На соловьиную песню, розы и солнце,
На то, что за ночью снова придет рассвет.
Вы мне поможете, Булуш и Господь.
8 декабря 1941 г., вторник
[79]8-е или какое-то там декабря 1941 года, вторник. Вообще-то сегодня ничего не происходило, день был радостный, или печальный, или достойный описания. Просто обычный декабрьский день. Но я решила наконец тебе рассказать, что происходит в мире. Продолжаются пушечные выстрелы, приглушенные взрывы с юга и востока. Немцы воюют с Россией на длинном, огромном Восточном фронте, идет битва по Италии, с Англией в Африке, в Ливии под Тобруком, где открыли новый фронт. Венгры с Восточного фронта перемещаются в сторону Хеймат [отечества]. Никто толком не знает почему. Америка воюет с Японией. И… так мы дожили до второй мировой войны в этом столетии. Для меня она первая, но для других она ужаснее предыдущей. Кровь льется, города разрушены, люди умирают. Среди народа ужасающая бедность, случаи тифа (Тицу и Лила в гетто). Господи, заставь эту ужасную войну прекратиться! Сделай так, чтобы мы выжили и сохранили здоровье до мирного договора! Сейчас все молятся, все верят, что только какая-то высшая сила может нас защитить от зла – это Бог!
