Авангардное искусство, как правило, ассоциируется с большими городами, но постепенно распространяется и на другие территории. Туризм может ускорить этот процесс, как это уже произошло с современной музыкой и танцем в Беркширах, однако процесс этот имеет свои пределы. Музеи за пределами крупных городов редко выставляют авангардные работы. Локальные учреждения выполняют скорее образовательные и кураторские функции, увековечивают местную историю. В таких музеях хранятся окаменелости, найденные в здешней земле, картины и скульптуры местных художников, их экспозиция носит скорее энциклопедический, нежели тематический характер.
Найдет ли своих поклонников в сельской или непритязательной среде концептуальное минималистское искусство, а также его последователи феминистской и прочей направленности? До сих пор постоянные посетители летних фестивалей в Беркширах приезжают на концерты и выставки модернистов и импрессионистов, давно уже ставших частью массовой культуры. Они просто заполняют вечера в своем летнем расписании.
По сути проект ММСИ провозглашал, что место не имеет значения: наслаждаться искусством можно где угодно. Музей в Норт-Адамсе был, по одному маловразумительному выражению, «музеем пространства», что означает примерно следующее: ММСИ нужно воспринимать не как местное социальное учреждение, а как форпост глобальной культуры. В теории Томас Кренс представлял себе, что посетители поедут в Норт-Адамс ради наиболее значимой и представительной экспозиции весьма специфического искусства, созданного неважно где. Такая стратегия работает в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке и Институте искусства Кларка в Уильямстауне, однако в ее действенности для Норт-Адамса у многих возникали сомнения. Но кто создает социальный и пространственный контекст, в котором работает та или иная стратегия? Могло ли авангардное искусство сработать в отсутствие критической массы авангардных художников, его производящих и потребляющих, а также публики, уже наученной его воспринимать?
О местной публике в рамках проекта ММСИ думали меньше всего. Помимо расчета на приезжих посетителей и посулов образовательных программ (появившихся как отклик на пожелания политического руководства), основной темой интервью с планировщиками ММСИ, и в особенности с Томасом Кренсом, является приобретение произведений искусства и оценка их рыночной стоимости. Сделки с коллекционерами, другими музеями и государством становятся основной темой проектного предложения. С сугубо экономической точки зрения, в отсутствие зарекомендовавших себя местных потребителей современного искусства или прочной базы культурных учреждений, инвестирование в гарантированные государством облигации выглядело весьма рискованным предприятием. Напротив, в Нью-Йорке, не менее, а то и более Массачусетса пострадавшем от тяжелого бюджетного кризиса, гарантированный городом заем в 60 миллионов долларов на финансирование реконструкции Музея Гуггенхайма не вызвал недоуменных вопросов. В Нью-Йорке есть сложившаяся общность потребителей авангардного искусства, состоящая из местного населения и туристов, крепкая система элитных учреждений культуры и значительный круг сторонников государственной поддержки искусства. Здесь мы не говорим о финансовых последствиях этого шага для Музея Гуггенхайма, а также об этической проблеме использования музейной коллекции для обеспечения займа.
Однако даже если строительство концептуального музея в Норт-Адамсе – это безумная идея, безумством этим заразились весьма влиятельные и деловые люди. В документ «Основные выводы по итогам исследования экономической целесообразности проекта ММСИ» за 1989 год включено письмо Акиры Тобишимы – президента и генерального директора одноименной японской компании, специализирующейся на инвестициях в недвижимость, в котором он выражает намерение участвовать в строительстве гостиниц класса люкс на территории ММСИ. Выразив благодарность Томасу Кренсу за недавнюю экскурсию по Норт-Адамсу, Тобишима пишет: «Как вам известно, мы владеем гостиницей Stanhope в Нью-Йорке [расположенной напротив музея Метрополитен], и высококлассный отель на территории планируемого музейного комплекса будет способствовать поддержанию образа, которому мы стремимся соответствовать, а именно – владеть и управлять гостиницами в непосредственной близости от учреждений высокой культуры».
Несмотря на всю свою активность, ни разработчики проекта ММСИ, ни местные выборные чиновники не выказали желания озаботиться собственно вопросами искусства или трезво оценить их. Выборные должностные лица и местные жители по-прежнему видели музей прежде всего как средство улучшения экономической ситуации. Общий смысл позиции Гуггенхайма сводился к тому, что музей занялся авангардным искусством потому, что оно интересует критиков, или что оно ценится на мировом арт-рынке, или что оно недостаточно представлено в музеях мира и таким образом дает Гуггенхайму отличную возможность поставить перед собой новую благородную цель. «Для создания новой программы, принципиально отличающейся от направленности других городских музеев, ММСИ будет специализироваться в тех областях искусства, где у него не окажется конкурентов… Уровень музея, его стиль и концентрация ключевых произведений современного искусства сделают ММСИ местом, обязательным к посещению для любого любителя искусства, считающего необходимым ознакомиться с международно признанными музеями» (Massachusetts Museum of Contemporary Art 1989a, 3–7). В исследовании целесообразности проекта неоднократно отмечался «диктат пространства», которое требует работ, созданных специально для этого места, и» длительного процесса восприятия» (Massachusetts Museum of Contemporary Art 1989a, 3–1—3-4). Однако бунта, подразумеваемого этим искусством, когда оно создавалось, как и его связи с более поздними работами во всем этом не обнаруживается. Поместить такое искусство в крупный, только ему посвященный музей означало бы лишить его контекста, в той же степени, в какой лишена его бывшая фабрика, ставшая музеем.
Серьезное искусство в сельской местности – это то, на чем уже многие годы держится туризм в Беркширском округе. Однако если концерты и спектакли в Тэнглвуде, Джекобс Пиллоу и на Уильямстаунском театральном фестивале когда-то и воспринимались как авангардные, сегодня это более или менее классика вперемешку с модернизмом середины XX века. Летом 1993 года шекспировская труппа, чьей летней резиденцией является поместье Маунт, играла как пьесы Шекспира, так и спектакли по рассказам Эдит Уортон. Бостонский симфонический оркестр закрыл сезон в Тэнглвуде концертом Бетховена, а на менее масштабном Фестивале современной музыки три студенческих оркестра сыграли ранние произведения Штокхаузена. На Джекобс Пиллоу были представлены труппы современного танца из Соединенных Штатов и Испании. Значительная часть зрителей этих мероприятий постарела вместе с ними. Сегодня их вероятнее всего больше интересуют работы Луизы Буржуа и Роберта Раушенберга, чем концептуализм с минимализмом.
Кроме того, музейный комплекс такого размера, как ММСИ, подразумевает необходимость решения неизбежных проблем, связанных с масштабом. Еще в начале проекта полный энтузиазма Кренс говорил в одном из интервью: «Мне кажется, немногие могут по-настоящему представить себе то почти осязаемое воодушевление, которое охватывает тебя при работе над проектом такого масштаба… Мы видим ММСИ как небольшой город… А что, если соединить наш комплекс с центром Норт-Адамса, с главными улицами, сделать его частью городка, частью большого города». В исследовании экономической целесообразности проекта в качестве примера интеграции музеев в ткань города приводится итальянская Флоренция (Massachusetts Museum of Contemporary Art 1989a, 4-14). Даже если с пониманием отнестись к подобным восторженным преувеличениям, нельзя обойти стороной следующий вопрос: может ли музей, как когда-то текстильная фабрика, затмить сам город?
