— Кто разрешил тебе, быть такой красивой? Кто разрешил тебе так улыбаться? — приближался голос.
Голос умирал. И после вдоха возвращался к жизни.
— Я не хотел ехать сюда… — слышался голос ужасно близко. Словно Инквизитор стоял за моей спиной. — Несколько раз я думал отправить сюда заместителей… И ведь нужно было послушать свое предчувствие…
Его руки взяли меня за плечи. Я чувствовала, как они дрожат.
— Ты ведь не знаешь, что такое любовь, бессердечная маленькая фея… — слышался надрывный шепот. Он склонялся к моему уху. Аура его магии и духов окутывала меня и опьяняла. Я безотрывно смотрела в одну невидимую точку. И боялась пошевелиться.
— Не знаешь… Откуда тебе знать? — шептал голос. Руки скользили по моим плечам. И я чувствовала дрожание пальцев. — И это страшно… Скажи мне, ты любила когда-нибудь ни на жизнь, а на смерть? Готова была так унизиться, чтобы сказать об этом?
— У…у меня есть парень… — едва слышно прошептала я, глядя на сверкание перстня с гербом инквизиции.
— И ты его не любишь… Никаких «но»… Я прекрасно вижу это… Ты с ним потому что он с тобой… Не более… Ничего не хочу слышать. Любовь никогда не ставит условий. Любовь ставит на колени… — слышался шепот. — Ты боишься и оттягиваешь этот момент как можешь… И вот дотянула до выпускного… Потому что уверена, это раз и навсегда… Знаешь, чего ты боишься? Ты боишься этого «навсегда»…
— Неправда, — испуганно прошептала я. Он явно навел обо мне справки. У него на меня целое досье!
— Ты чувствуешь себя обреченной… Маленькая глупая фея, которая верит в сказки… Твоя сказка начинает пугать тебя… — я впитывала каждое слово, пытаясь мысленно возразить. — Бойся своей глупой сказки… Ведь однажды ты полюбишь по настоящему.
Я сжала губы в тонкую напряженную ниточку.
— А дома тебя будут ждать муж и дети… Ты станешь самой нежной и заботливой супругой и матерью…. Еще больше нежности. Еще больше заботы. Чтобы твое преступление не раскрыли… — шептал голос.
Аромат духов обволакивал томным ядом.
— Вы… вы мне не нравитесь! — испуганно прошептала я.
— Если бы не нравился, то ты бы уже убежала. Дверь открыта. А я не держу, — тихо произнес Инквизитор, судорожно обнимая мои плечи.
Я пыталась заставить ноги пошевелиться. Потому что так нужно! Я сейчас должна вылететь из зала, бежать по Академии, жаловаться ректору…
— Но ты еще здесь, — меня отстранили от себя. В голосе слышался приказ. — Маленькая бессердечная ведьма! Целуй меня! Потому что я не решусь! Потому что ты вымотала мне все нервы!
Не может быть… Не может быть… Я делала глубокий вдох. Тысячи мыслей и голосов нарастали в звон.
— Поцелуй! — мои плечи сжали. Я покачнулась. — И тогда, клянусь, я прощу тебе все!
Я помню, как обернулась, глядя на красивое лицо. Он нависал надо мной. Я закрыла глаза, чтобы отпугнуть наваждение. А когда открыла, то почувствовала, как по щеке стекает жгучая слеза.
Моя дрожащая рука застыла в миллиметре от его лица. В тишине на меня смотрели глаза. У радужки они были голубыми, яркими… Словно небо… А вокруг зелеными, а потом…. Коричневыми….
В каком-то странном порыве, я бросилась и впилась в его губы поцелуем… Рука касалась его кожи. Стальные тиски рук сжали мою талию. А носочки, на которых я стояла, оторвались от пола. В вихре его духов, мы кружились в поцелуе. И я проклинала себя за этот сладкую, страстную и бесконечно долгую нежность...
И тут я услышала слова смертельного заклинания. Заклинания уничтожения.
Я открыла глаза, видя, что лежу на полу в алой дымке. Она сверкала магией. А перед глазами рассыпалась алая фигура, сотканная из дыма.
Джин!
Я попыталась вскочить на ноги, но не смогла. А лишь отползала, видя огромную фигуру магической твари. Она корчилась в муках. В могучей груди чудовище, похожей на мужской торс, была сквозная дыра…
Джин ссыпался песком вниз. Я наткнулась спиной на что-то и вжалась. Взрыв песка заставил зажмуриться.
— Встала! — послышался приказ. Я подняла голову и увидела выставленную вперед руку. На ней еще подрагивали остатки заклинания. Перстень с печатью инквизиции искрился, усиливая смертельную магию.
Меня дернули вверх за пиджак и поставили на шатающиеся ноги.
Песчинки осели на пол. Перевернутое ведро валялось в дальнем углу.
— Молодец! Блестяще! Я поражен! — внезапно похвалил меня Инквизитор. — Считай, что ты уже работаешь в инквизиции.
— Вы берете меня в инквизицию? Я буду сражаться с нечистью? — задохнулась я, краснея от стыда. Не может быть! Там одного человека берут в год! И то не факт! А тут…
— Ну, разумеется! — снисходительно посмотрели на меня на Инквизитор. — Превращать нечисть в «чисть». Ведром и шваброй мы обеспечим.
— Мы просто не проходили ифритов. Точнее, проходили, но в теории, — обиделась я, слыша, как на шум сбегаются преподаватели и ректор. — Это высшая магия!
— Боюсь представить тебя на боевом задании. Извините, с вами я не сражаюсь. Мы вас не проходили. И с вами тоже я не сражаюсь. Вы — высшая магия! Вы тоже ползите мимо. У нас в учебнике страница про вас была вырвана! И вы летите дальше. В день, когда вас проходили, я болела! Пойду-ка я и забью бедолагу гоблина в соседних кустах, — насмешливо передразнил Инквизитор.
Он резко развернулся.
Ректор суетился и причитал: «Не может быть! Как же он вырвался? Кто ответственный за зверинец! Быстро ко мне! Почему не проследили! У нас чуть студент не погиб! Я этого так не оставлю!».
— Мало кому удавалось пережить ифрита. Поэтому мне интересно, что же тебе такого снилось? Просто я слышал такие звуки… И вела себя ты очень ... я бы даже сказал, интересно… — послышался голос Инквизитора. Он стоял ко мне спиной.
Я молчала и чувствовала себя какашкой единорога. Потому что переливалась всеми цветами радуги. Магии, и правда, поубавилось. Ничего, восстановлю. Сейчас магия — не главное!
Главное то, что это был всего лишь магический сон. Мастерская иллюзия, которую насылает джин на своих жертв перед тем, как съесть их. Плод больного воображения. Джина, разумеется!
Надо же, придумал! «Маленькая глупая фея!». Я никакая не фея! Даже крови феи во мне нет! Ну, может, где-то очень далеко. Когда, какой-нибудь не особо разборчивый предок — маг вбегал в лес, почесывая напряженные штаны.
Инквизитор помолчал. Не дождавшись ответа, он бросил:
— Ну, не хочешь рассказывать, не рассказывай. Пойдем. Начну допрос с тебя, маленькая глупая фея!
Глава шестая. В которой меня обыскивают и готовят ловушку
Я плелась за ним. Мое лицо переливалось, как знамена факультетов. От алого до бледного. Мне казалось, что я — служанка при дворе короля. И теперь мне вменили почетную обязанность носить за ним шлейф духов.
