— Мама! — кричал он, открыв пасть. — Мама!!!
Я стояла, открыв рот. А малыш уже вцепился в мою ногу.
— Мама!!! — кричал он человеческим голосом. Я как стояла, так и присела в сугроб.
— Не уходи! — произнес малыш, забираясь вверх по ноге. — Мамочка, не надо!
Я рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. Маленькие коготочки крепко держались за меня. А я обнимала, что есть силы. Мне до сих пор не верилось, что эта маленькая чешуйчатая задница умеет разговаривать!
— Ты умеешь говорить? — сквозь слезы спросила я, глядя на малыша. — Почему ты раньше молчал?!!
— Ты меня понимаешь! — послышался голосок, похожий на голосок трехлетнего ребенка. — Мама меня понимает!
Я не могла понять, что произошло. И с каких самых пор я понимаю дракона. Но больше всего меня смущало то, что они… разумные!
— Мама меня бросила, потому что я плохой? — послышался полный отчаяния голос.
— Как ты это делаешь? Почему я тебя понимаю? — удивилась я, пытаясь поверить собственным глазам и ушам. Все эти рычания и «фуф!» становились словами, которые я понимала.
У драконов есть язык.
Мне казалось, что я сошла с ума. Такого не может быть! Я ни разу не читала, чтобы кому-нибудь удалось поговорить с драконом! У меня в голове не укладывалось.
— Моя мама, — послышался жадный детский голос. А меня обняли крепко-крепко. И я разрыдалась, как маленькая девочка.
— Маленький мой, — прошептала я, тиская малыша изо всех сил. — Ты понимаешь, что в Академии опасно? Что тебя хотят убить? И… и…
— Мама! — плакал голосок, от которого вздрагивало сердце.
Я втянула сопли и поняла. Бросить его одного в лесу я не могу. Пусть это был бы и призрачный шанс на спасение, но…
— Пойдем домой, — улыбнулась я, открывая сумку.
— Не хосю! — выдал гордый победитель носков и испепелитель тапочек.
— Придется! — я старалась проявить строгость. — И ты должен сидеть тихо!
— Не хосю!— заявил мне гордый ребенок. И демонстративно пыхнул в сторону сумки. Он хотел ехать у меня на голове. Широко расставив крылья.
Минут десять я бегала за ним с сумкой. И уговаривала залезть в нее. В итоге я поймала его и засунула поглубже. За это меня попытались обеспечить первым боевое ранение.
— Сиди тихо, — прошептала я, направляясь в сторону Академии.
— У меня попа чешется! — бухтела сумка. — Я ножку отсидел! А еще у меня в носу колется! Я кушать хочу! Я пить хочу! Я хочу «а-а!».
И все это одновременно!
— Тише, — прошептала я, положив руку на сумку. — Не разговаривай!
— Хочу «а-а!», — настойчиво требовал голосок.
Я переживала, что кто-то услышит его. Но боевые маги, с которыми я возвращалась обратно, не обратили никакого внимания. Они обсуждали чью-то оторванную руку. Вот такие суровые у нас ребята!
— Всем пока! Преподу не говорите! — послышался голос обладателя оторванной руки. Он помахал свой рукой в руке и направился в целительскую.
— Мама я скоро «а-а!», — ныл дракон, намекая, что сумку придется стирать. Делать «а-а!» в сумку он отказывался.
Мама ускорила шаг. Мама спешила, пока сумка не обзавелась ценным ингредиентом. Два раза я наткнулась на студентов. Один раз разбила влюбленную парочку.
— Это плохая примета. Нам лучше расстаться, — послышался голос, когда я исчезала за поворотом.
Портал не работал. Вокруг него собралась целая толпа. Все были возмущены до нехороших слов. И проклинали бедолагу, который застрял в нем.
— Мама! — в голосе было страданий, сколько я не слышала никогда. — А-а!
Ну да, а то мама забыла! Разве тут забудешь? Мама снова свернула за угол и стала взбираться по лестнице.
— Не-не-не туда! — возмутилась я, видя, как лестница меняет направление и ведет меня в другую сторону. В зале Почета набилась экскурсия из любопытных первокурсников. Призрак, обитающий в зале Почета, рассказывал про Академию.
— Мама!!! А-а!!!— требовал дракончик, пока я прикидывала с какой стороны обойти наивную толпу.
— Академия славится вежливостью и … — продолжал призрак. — Да, старшекурсник?
— С дороги! Брысь! — распихивала я непонятливых детишек. — Кыш, малышня! А? Да-да! Мы очень вежливые!
Взлетев по еще одной лестнице, я сбила сразу двоих второкурсниц. Я уже не шла, а бежала. Еще немного!
— МАМА!!! — послышался горестный крик.
Мама перешла на сверхскорости. И долетела до своей двери в два хищных прыжка.
— МАМА!!! — пищал дракончик. — ВСЕ!
— Что все? — удивилась я, наспех снимая заклинания. И обжигая руку об собственную защиту.
— Я перехотел, — обиженно пыхнул в сумке Фуфлыжник.
Я едва не стекла по двери вниз. Перехотел он! Хотелось плакать и …
— Привет, — послышался голос за спиной. Я резко обернулась, глядя на Иона. «Кто там? Кто там?», — зашевелился Фуфлыжник. Я вовремя прижала сумку рукой и заправила ее за спину.
— А… Приветик! — изобразила я улыбку. Всем видом я намекала, что это означает еще и «покакашечки!».
— Решил заглянуть к тебе. Слышал, что тебе стало плохо на допросе, — послышался голос Иона. Он поджал губы. — Знаю, сам сидел на допросе. В Маккаленда он вообще папку швырнул.
— За что? — спросила я. Я попыталась представить, что могло разозлить Инквизитора до такой степени, что он нарушил главное правило! И этический кодекс следователя!
— Да он про тебя что-то наплел. Дескать, ты … ну ты поняла, — смутился Ион. — Короче, перевстречалась со всеми в Академии. Ты знаешь шутки Маккаленда! У него все такие!
Меня прижали к себе, обнимая. Я сложила руки на груди Иона «воробышком» и не обняла.
— Ай! — внезапно послышался голос Иона. — Меня что-то укусило!
Он стоял и смотрел вниз. А потом стал отряхивать штанину на бедре.
— Эм… Мне пора! — занервничала я, видя, как прячется мордочка в сумке. Довольная. «Кусь!», — послышалось довольное из сумки. С чувством хорошо исполненного долга Фуфлыжник требовал продолжения. Я пыталась спрятать его рукой.
— Что у тебя в сумке? — спросил Ион, заглядывая мне за спину с высоты своего роста. — Оно шевелится!
— Совесть! — отмахнулась я, пытаясь спрятать от него сумки. — Шевелится и кусается!
— Погоди! Это же… — красивые глаза Иона расширились. Он тревожно посмотрел на меня. Я бросила взгляд на дырку, откуда торчала драконья мордочка. — Это же… дракон!
Глава шестнадцатая. В которой у дракона появляется «папа»…
Минута тишины заставила меня перебрать сотни вариантов оправданий. От банального «тебе показалось» до «любимый, я сейчас все объясню!». Ни первый, ни последний, ни все остальные варианты меня не устроили.
