Я попыталась еще раз, видя, что кольцо заряжено. И снова из него вылетела одна снежинка.
— Кругом обман, — вздохнула я, сдирая кольцо и беря в руки медальон. Он пошел искрами. Рука затряслась. «Трепещите!», — произнес медальон и выдал струйку пламени размером с драконий чих Фуфлыжника.
— Отлич-ч-чно, — процедила я, срывая медальон. Оставался меч.
В меня полетело еще одно заклинание. Оно обожгло руку и заставило меня втянуть воздух сквозь зубы.
— У-у-у, — простонала я, перехватывая меч другой рукой. Впереди был огрызок лестницы, ведущей в уцелевшую башню. Справа и слева была пропасть.
Я влетела в башню, пытаясь закрыть дверь на заклинания.
— Раз, два, — отсчитывала я, держа меч над полом. Дверь распахнулась. — Три!
Послышался звон стали. Меч просто рассыпался, словно был игрушечным. «Изготовлено из суперпрочной стали, закаленной в пламени дракона», — прочитала я мельком на осколке.
— Понятно, — с досадой сплюнула я волосы, поднимаясь все выше и выше. В руке горело заклинание, сумка с Фуфлыжником была заправлена за спину. А позади меня виднелась огромная дыра.
Первое заклинание полетело в ректора. Он мгновенно выставил щит. А меня сбило с ног ударной волной чужой силы. Заклинание прибивало меня к полу, но я пыталась встать.
Десятки заклинаний обрушились на меня, а мой маленький щит отбил только половину.
— Ай, — простонала я, понимая, что не могу встать.
— Ну что ж, — произнес ректор, отряхивая руки и мантию. — Ученики в безопасности. Теперь осталось разобраться с нашей непослушной девочкой. Как вам не стыдно. Такая хорошая девочка… А так себя ведет!
Сердце стучало, а я чувствовала, что у меня нет выбора.
— Дракона мы, пожалуй, не будем убивать. Мы оставим его в Академии. В качестве подопытного пособия, — вздохнул ректор. — И займемся разработками хорошей антидраконьей защиты. Потому что это никуда не годится!
— А если Инквизиция, господин ректор? — спросил Ластик, кашляя от пыли.
— Мы спрячем столь ценный экземпляр так, что никакая Инквизиция его не найдет… Так что, будь добра, Ангелиза. Отдай нам дракона, — ректор протянул мне руку. — И тогда мы оставим тебя в живых. Конечно же, при условии, что ты ничего не скажешь никому? Договорились? Мы просто сотрем тебе память…
Ага, знаю я ваше «сотрем память»!
— Дайте мне время подумать, — выдохнула я, глядя на ректора. — Вы сами учили, что важные решения нужно принимать, только хорошо подумав.
— Вот! Все-таки гордость Академии! По ней видно! — с гордостью произнес ректор. Он гордился тем, что хоть кто-то слушал его заунывную речь. — Но не сейчас, моя девочка. Сейчас решение нужно принимать быстро!
Он кивнул, словно подбадривая студентов с трибуны.
— Да, господин ректор, — кивнула я, делая глубокий вдох. — Я … я просто попрощаюсь. Можно? И сразу отдам его вам… Но только попрощаюсь…
— Ну ладно. Что уж тут. Только из-за уважения к вашим прошлым заслугам, — кивнул ректор. — А мы пока обсудим, где лучше спрятать дракона. С учетом того, что он будет расти!
Он развернулся в сторону коллег. Кто-то из преподавателей поснимал капюшоны. Кто-то нет.
— И держите девочку на прицеле… — махнул рукой ректор в мою сторону. — Итак, коллеги, ваши предложения? Мне кажется, что лучшим местом будут подземелья. Подрезать ему крылья. Крылья, в принципе, не нужны… А вы как считаете, коллеги?
— Малыш, — прошептала я, доставая Фуфлыжника и прижимая к груди. Он вцепился в меня, а я потерлась об него щекой. Не отдам его! Никому не отдам!
На здоровой руке я подползала к дыре. И даже заглянула вниз. Внизу были шпили башен, окутанные ночным туманом. Высоко, очень высоко… Жутко высоко… Но я надеюсь, что он справится… Он же у меня — молодец!
Я видела, как он летал по комнате! Уже уверенно!
— Маленький мой, ты помнишь, как летать? Помнишь? Да? Крылышками машешь и летишь? — шептала я, глядя в чудесные янтарные глаза. — Как вон тот большой дракон!
— А мама полетит со мной? — спросил Фуфлыжник. И доверчиво посмотрел мне в глаза.
Я погладила его здоровой рукой и улыбнулась. Если все удастся, то ректор тоже полетает с нами! Попробую утащить его за собой.
— Конечно, — в горле стоял комок слез. Я глянула вниз и тут же зажмурилась. — Мама полетит вместе с тобой. Представляешь, как здорово? Ты и я… Летим…
— А почему мама плачет? — спросил Фуфлыжник. И недоверчиво прищурился. Он ничего не понимал. И его смущали мои слезы.
— Да так, — выдохнула я, чувствуя, как трясутся губы. — Просто мама давно не летала и плохо помнит, как правильно махать … эм… крыльями. Но ты же помнишь, да? Покажешь маме? Вот полетим, а ты покажешь…
Мой голос осип. А по щекам потекли дорожки слез.
— Только учти… Показывать нужно хорошо, — я прижала малыша к себе, целуя его в молодые рожки. — Вот прям хорошо-хорошо!
Может, действительно попробовать обнять его? И собой смягчить удар?
— Я полечу! Летю-летю! — гордо выдал Фуфлыжник. Он не знал, что я вовсе не дракон. И что у меня нет крыльев. Он был уверен, что раз он умеет летать, то я тоже…
— Знаешь, — прошептала я, снова целуя его, но уже в коптящий нос. — Мама давно не летала… Поэтому очень устанет и может сразу лечь спать… Мама будет лежать и спать. Ты ее не буди… А сразу прячься. Мама проснется…
Мой голос дрогнул. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. У меня в ушах звенит, словно кто-то ломится мне в голову. А может это от страха. Я ведь до ужаса боюсь высоты!
— Мама проснется, и будет тебя искать, — продолжила я срывающимся голосом. — Помнишь, мама хорошо ищет. Поэтому прячься так, чтобы мама не нашла! Главное, не буди маму. А сразу прячься…
По идее, он не должен разбиться. Чешуя дракона очень прочная. Испугаться — испугается, а вот разбиться нет…
Я видела свое тело, лежащее на земле. Видела маленького дракончика, который поддевает мордой мою руку: «Мамочка, проснись!».
— Все будет хорошо, мой маленький, — сморщилась я, целуя его. — Все будет хорошо. Мама любит тебя. Повтори: «Мама меня любит. Мама всегда будет со мной!».
— Мама меня люпит. Мама всегда бубет со мной, — повторил малыш, нежно кусая за палец.
— Помни об этом, — прошептала я, баюкая малыша. — Мы встретимся с тобой на небесах… Мама всегда в небе. Она будет выглядывать из-за облачков, и смотреть, как ты летаешь… И следить, чтобы ты хорошо себя вел! Помни, мама за тобой наблюдает!
— Мама будет летать со мной! — обрадовался Фуфлыжник. Мне бы его радость.
— Да, всегда, — разрыдалась я, чувствуя, как звон в ушах усиливается.
«Ты где?» — донесся до меня голос. Он рождался где-то внутри меня. Я потрясла головой и скрипнула зубами. Голос врывался в мое сознание с дикой болью. А я не могла понять, что это такое! Меня кто-то ищет?
