Книга Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников, страница 7. Автор книги Марсель Паньоль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников»

Cтраница 7
Кикимора наш не родной,
вот уходишь ты домой,
так покайся же, не поздно,
не то петь за упокой,
упокой души твоей,
жаль бедняжки нам, ей-ей.

Лицо у Симеона приобрело фиолетовый оттенок, нос был расквашен, а глаза смотрели в разные стороны.

Он не покинул деревню, но, когда на другой день булочник, отпуская ему буханку хлеба, разъяснил, что пока это всего лишь предупреждение, он осознал все значение проводов, состоявшихся накануне.

Он решил, что с этого дня будет охотиться по другую сторону Красной Макушки, подальше от греха, и таким образом оказался на охотничьей территории деревни Бастид-Бланш, которую Пико-Буфиго считал своей.

* * *

Пико-Буфиго очень быстро заметил, что кто-то ставит силки на «его» кроликов и «его» куропаток и произвел в Бастид-Бланш небольшое расследование среди тех, кто, по его мнению, был на это способен. Это ничего не дало, однако несколько дней спустя, после грозы, он нашел следы неизвестного охотника: они отпечатались на мокрой тропинке и были таких размеров, что не могли принадлежать кому-то из деревенских – ведь о человекоподобном существе с такими огромными ступнями уже давно было бы известно. Он подумал, что это кто-то из Обани или из Ле-Зомбре, и, хотя и решил, что тот не в меру нахален, тем не менее, соблюдая местную традицию, оставил силок на месте.

Однако неделю спустя он пришел в самую настоящую ярость, заметив, что незнакомец крадет его собственные ловушки. Он принялся следить и, наконец, в ложбине Рефрескьер застал человека в черной шляпе на месте преступления. Хотя у Пико-Буфиго не было с собой ружья, он ничуть не испугался вора внушительных размеров и стал поносить его на чем свет стоит, потребовав, чтобы тот вернул ему все пропавшие ловушки и заплатил в придачу штраф в сто франков. Незнакомец сделал вид, что протягивает ему только что украденный силок, и вдруг схватил Пико-Буфиго за горло.

Застигнутый врасплох и чуть ли не задушенный насмерть, Пико-Буфиго получил изрядную взбучку. Когда он, с фингалами голубоватого цвета вокруг распухшего носа, попытался прийти в себя, незнакомец выхватил у него из рук холщовую сумку, забрал из нее шесть ловушек и запретил ему совать нос в холмы. У сраженного и остолбеневшего Пико-Буфиго на этот раз недостало сил ответить как следует на оскорбительные угрозы: так и не вымолвив ни слова в ответ, он удовольствовался тем, что проводил незнакомца глазами, когда тот отправился восвояси. Еле волоча ноги, он вернулся домой и безвылазно просидел взаперти два дня, залечивая рану целебными травами; в его покалеченной башке уже рождался план страшной мести.

* * *

На третий день утром он почувствовал себя лучше и с большим удовольствием увидел, что на его лице не осталось следов драки: он позавтракал головкой великолепного лука, горстью миндальных орехов, которые колол меж двух камней на краю стола, и запил все это большим стаканом вина. Потом собрал все свои капканы для кроликов – их была дюжина – и отправился расставлять их по склонам вокруг дома. При этом он несколько раз повторил, словно хотел запомнить что-то очень важное: «Мне нужен только один к завтрашнему вечеру, но обязательно нужен». После чего вернулся домой и достал свое двенадцатикалиберное.

Это ружье было одновременно и его богатством, и его гордостью. Когда-то он купил его по случаю у оружейника из Обани за баснословную цену в триста франков: это было ружье без курка, «хаммерлес», которое он, по здешнему обычаю [12], называл «намерлесом». Он заряжал его особым поблескивающим желтым порохом, от которого взорвалось бы любое другое ружье в деревне, но не «намерлес».

Так вот, Пико-Буфиго внимательно посмотрел на свое ружье, взвесил его на руке, передернул затвор, открыл, закрыл его и вдруг проговорил вслух:

– Нет, не этим, это всем знакомо!

После чего поднялся на чердак и спустился обратно со старинным капсюльным ружьем своего отца – тяжелой длиннющей берданкой, которая заряжалась с дула. Он отыскал порох, капсюли, которые надевали на бранд-трубку для воспламенения порохового заряда, отлил пулю, расплавив кусок свинцовой трубки, и долго жевал шарик из бумаги, чтобы смастерить из него пыж… Затем тщательно зарядил почтенное ружье и спрятал его в корпус высоких напольных часов.

Потом взял «намерлес», отвинтил прицел и, завернув его в клочок бумаги, спрятал сверток в дупло оливкового дерева, которое облюбовал осиный рой, способный отпугнуть любого любопытного, если таковой найдется.

Наконец, с «намерлесом» через плечо, он отправился в Бастид-Бланш.

Сначала зашел в булочную, где ему сказали, что булочник месит тесто в пекарне. Поинтересовался у булочницы, не осталось ли у нее известного цветочного сбора, у него, дескать, уже два дня страшно сводит живот. Та посоветовала ему обратиться к уборщице Республиканского клуба, которая собирала травы и готовила замечательную настойку.

По пути он остановился в пекарне и оставил ружье у булочника, попросив наутро отдать его почтальону, чтобы тот отнес его оружейнику в Сен-Марсель, поскольку прицел потерян и ружье нуждается в починке.

– Вот беда-то! – воскликнул булочник. – Да ведь почтальон вернет тебе его не раньше следующей недели! Как же ты неделю без ружья-то?

– Ничего, обойдусь как-нибудь, отдохну, – ответил Пико-Буфиго. – Не знаю, что со мной: в кишках черт знает что и голова кружится! Я позавчера грибы ел, может быть, от них. Хотя я в них разбираюсь…

– Такое случается, даже съедобными грибами можно травануться, если они выросли на том месте, где до них росли ядовитые. Умереть не умрешь, но света белого невзвидишь.

По пути в клуб Пико-Буфиго прошелся, слегка пошатываясь, по площади мимо игроков в шары: те не преминули поинтересоваться, что с ним сегодня такое, и ему пришлось подробно изложить им историю с подозрительными грибами. А Филоксен заставил его выпить рюмку шартреза, который один мог облегчить страшные боли: бедняга уже сгибался в три погибели чуть ли не при каждом слове. Пико-Буфиго не отказался от шартреза и побрел дальше со свертком целебных трав под мышкой…

* * *

На другое утро, чуть свет, он обошел дюжину своих ловушек: оказалось, в них попалось три кролика, один из которых был огромным самцом, он все еще метался, стараясь высвободить свои покалеченные лапы. Пико-Буфиго добил его ударом ребра ладони между ушами и страшно обрадовался.

– Ты-то мне и нужен! – довольно усмехнулся он, после чего посмотрел на кролика и по-провансальски обратился к нему: – Ну что, дружок, попался? А теперь сам послужи ловушкой.

Дома он положил его в большой шкаф и отправился в холмы.

* * *

Он захватил с собой ягдташ с едой, бутылкой вина и маленькой подзорной трубой: это был старый морской бинокль, с помощью которого он обычно следил, нет ли поблизости жандармов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация