– Спасибо, Иван Петрович.
– Нельзя никак, сама понимаешь…
– Понимаю, – Ирина даже всхлипнула.
Ну правда же, обидно! Когда созданную тобой версию спускают в выгребную яму!
А самое обидное, что версия-то правильная, она нюхом чует. Ведьминским загадочным органом, который точно подсказывает – правда это или ложь, верная или неверная дорога.
Вот сейчас она верная.
Но…
Начальству не докажешь.
Ирина поднялась, забрала рапорт и ушла. Уселась за стол, обхватила руками голову и задумалась. Коллеги переглянулись – и решили пока не лезть с утешениями. Вроде как сидит, волосы на себе не рвет… Сеня подумал – и вышел за дверь.
Хоть женщины это и отрицают, но лучшим утешением для большинства из них было и остается вкусное пирожное. Процентов для восьмидесяти. А остальные двадцать процентов надо утешать чем-то вроде вкусной воблы или колбаской…
Женщина же!
Тут тонкость нужна и правильный подход.
Но Ирина сладкое любила. Это коллеги точно знали.
* * *
Ирина сидела и думала. И было ей грустно.
Версию ее закопали. Работать по ней не будут, а что это значит?
Что все ее запросы будут цинично спущены в мусоропровод. По принципу – иди-ка ты отсюда, Анискин, нечего тебе Фантомасов ловить под диваном.
Или под кроватью… закусывай, короче. И – вали. Ножками, ножками…
А девчонки пропали.
И еще одна должна пропасть, похоже.
И… и мало ли что?
Вот как тут быть? Как их искать? Что сделать?
Ирина задумалась. А потом чертыхнулась – и принялась копаться в сумке.
Давным-давно, когда она еще была неопытной ведьмой и только осваивала поиск… черт, а ведь правда! Года не прошло, а ощущения такие, словно тысяча лет позади!
Давным-давно она спасла генеральскую внучку. И все контакты генеральской жены у нее есть.
И самого генерала – тоже.
А что это значит?
Хм-м…
А генерал-то главнее полковника.
Почти гамлетовский вопрос. Быть или не быть? Лезть или не лезть?
Потому как Гамлету ничего особо не грозило, а для Ирины все сложнее. Огрести – или отгрести. Вылететь – или влететь по уши…
Сказать – или не сказать?
Ирина подумала и решила выбрать промежуточный вариант. Что-что, а побеседовать с родственниками пропавших девушек ей никто не мешает, поискать их, поднабрать информации – тоже. А уж потом…
Когда она будет больше знать – тогда и будет видно. Беспокоить генерала – или нет, и если да, то с чем именно.
На стол перед Ириной опустилось большое шоколадное пирожное с кремовым сердцем наверху.
– Ой…
– Приятного аппетита.
– Сеня, спасибо. Но…
– Кушай. Я всем взял.
– Сколько я…
– Цыц! Молчать женщина, когда гусары скачут.
– А зарплаты пла́чут.
Сеня махнул рукой.
– Однова живем.
И первым, подавая всем вредный пример, слизнул сердечко со своего пирожного. Манеры?
Их не было. Но как же вкусно!
* * *
Ирина примерно догадывалась, что она увидит в семье Кравцовых. И интуиция ее не подвела. Его жена, Марья Алексеевна, была удивительно красива.
Этакой старинной, почти портретной красотой.
Пышная фигура, не толстая, а именно пышная, резные черты лица, словно мраморные, четкие, чистые линии, кожа практически без морщин… и к этому толстенная светлая коса и яркие голубые глаза. Пронзительно-голубые, Ирина и не думала, что такие бывают.
Наверное, в юности она была чудо как хороша.
Даже сейчас, в черном платке, она выглядела потрясающе. Ее не могли изуродовать даже длинная юбка и дешевая кофта с распродажи.
– Здравствуйте, Мария Алексеевна. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. Разрешите?
Ирина махнула удостоверением – и прошла в квартиру. Женщина чуть посторонилась.
– Муж предупредил о вашем визите.
– Уделите мне немного внимания?
– Да, конечно.
– А ваши дети?
– Они у себя в детской.
– Можете вы позвать их, чтобы все присутствовали при нашей беседе?
– Да. Это необходимо?
Ирина пожала плечами.
Мария Алексеевна выглядела… не то чтобы недовольной, но она и не спешила бросаться Ирине на шею. А ведь Ирина ее дочь ищет.
Ее. Дочь.
Кому другому этого хватило бы с избытком. Да и вообще…
Ирина попробовала поставить себя на место другого человека. Вот она… у нее пропала дочь. Пришел человек, который ее ищет. Реакция?
Что угодно расскажу, только вы ее найдите! Чего не знаю, то узнаю, остальное придумаю. Но смысл-то один и тот же. Ее ребенок где-то там, во власти неизвестного подонка.
Страшно это.
А Мария даже не дергается.
Ирина решительно тряхнула головой.
– Да, это необходимо.
Женщина дернула уголком рта, едва заметно, но кивнула.
– Если так – конечно! Марк, позови всех! Проходите в гостиную.
– Спасибо, – поблагодарила Ирина.
Нацепила бахилы и прошла не разуваясь. Вот еще не хватало.
* * *
Квартира была под стать хозяйке.
Широкие коридоры, высокие потолки, четыре комнаты. Как мимоходом пояснила хозяйка – гостиная, спальня, две детских. Для девочек и для мальчиков.
Планировка – на обе стороны, все продумано, архитектор был весьма умным человеком, кухня – Ирина по дороге и туда нос сунула – большая, ванная – огромная, в ней установлены две душевые кабинки вместо лохани ванной.
И в то же время квартира…
Она неуловимо напоминала свою хозяйку.
Внешность – роскошная. Оправа – откровенно убогая.
Обои дешевые, какой-то жуткий цветочек, ей-ей, проще было ободрать эту гадость, да и покрасить стены масляной краской.
Занавески под стать обоям, мебель из сетевого гипермаркета, даже не ДВП или ДСП, а какой-то новый материал, который пальцем проткнуть можно. Дрянь, одним словом.
Ремонт тоже так себе… нет, Ирина тут жить не хотела бы.
Дело даже не в ремонте. Дело в людях, в самой ауре дома. Сейчас Ирина чувствительна к таким вещам, сейчас она их всей шкурой ощущает. Может, не смогла бы внятно сформулировать, но кому нужны слова?
