– Ее просто от этого корчило, – незаметно разговор стал более спокойным, легким, открытым. – Она злилась, вспыхивала по каждому поводу, младшим от нее доставалось, Марк попробовал ее поддразнить, так она ему чуть голову не оторвала.
– Я бы тоже оторвала.
– И я еще добавила. Кирилл, Ерофей, Андрей, Михаил, Александр… какой там твари только ни было!
– И никто не нравился?
– Не-а. Кто старый, кто занудный, кто… Маргарита вообще не знала, как от них отделываться. И впрямую нельзя, отец рассердится, и окольными путями… там только что Кирилл оказался понятливым. Пару раз прогулялся с ней, да и сам Пете сказал, что девочка для него еще молода. И Михаил, кстати говоря. Сказал, что не может сейчас жениться, якобы что-то у него нашли, какую-то хворь, а девку на привязи держать – тоже плохо.
– А остальные?
– Вот Петя и выбирал.
– А где Маргарита познакомилась с Виталием?
Имя вампира упало гранатой.
Мария повернулась к Ирине всем телом, глаза – словно два провала, зрачки расширены, радужки почти не видно.
– Откуда ты о нем знаешь?!
Глава 4
Бинго!
Ирина и не знала, она просто предполагала. И попала – в десятку.
Сама не ожидала, что так будет. Что Маргарита должна была с кем-то делиться – обязательно. Что с матерью – да, скорее всего.
Будь мамаша здесь другой, и Маргарита искала бы конфидента на стороне. А она…
Марию саму это все давит.
Вот Ирина на что угодно готова была спорить – если она с мужем разведется, мигом и к детям лучше относиться начнет, и двадцать лет с плеч сбросит. Только вот ей развода не дадут. В той структуре разводы не приветствуются.
Заморочат бабе голову, заговорят, задолбают – и останется она сидеть на камушке. Или лежать – под камушком.
Обидно. Хотя это ее выбор.
Как говорил один знакомый – если тебе вешают лапшу, ты можешь ткнуть вилкой или в лапшу – или в ее развешивателя.
– Давно она с ним познакомилась?
– Да уж месяца два, если не три.
– Просто он у нас в разработке как раз по похищениям, – не моргнув глазом соврала Ирина. Хотя даже не соврала. Преуменьшила.
Не у нас – а лично у нее. И совсем недавно. Но ведь в разработке же?
– Ой, мамочки…
– Морочит голову дурочкам, потом продает их.
– Куда?!
– Клиент всегда есть. Типа садо-мазо и прочих развлекалочек. Девушки всегда в цене. Иногда и добровольно туда идут, кстати говоря.
– Ох…
– Маргарита могла добровольно согласиться?
По щекам женщины покатились слезы.
– Могла. Я виновата, из-за меня все…
Платок пострадал снова. Ну и плевать, все одно – тряпка гадкая, а ткань, как наждак. Такой носить – садизм. Выкинуть его надо просто из милосердия. Даже полы таким мыть страшно – до бетона протрешь.
– Что именно?
– Маргошка хотела, чтобы мы ушли от отца. И она, и я…
– И?
– Она заработать хотела. Чтобы мы уехали, чтобы нас никто не нашел…
– Черт побери.
А что Ирина еще могла сказать?
Заработать?
Вляпаться!
Она вцепилась в плечи Марии, как следует тряханула.
– Давай рассказывай! Выкладывай все, что знаешь! Мне ее найти надо, пока самого страшного не случилось! Ну!!!
* * *
Родителей надо любить?
А они это заслужили?
Ребенку всегда мало, что его родили, ему еще кое-что надо.
Его надо выкормить, вырастить, желательно здоровым, а еще…
Почему у Пети есть айпад, а у меня только старый кнопочный телефон?
Почему Таня одевается от кутюр, а я от секонд-хенда?
Почему Васю возят на машине, а мне отец купил единый проездной и заявляет: я в твои годы…
Да в твои годы, когда ты был в моих годах, и слова-то такого не было – айпад! Небось, сам до сих пор гаджет с гадом путаешь, и не знаешь о перепрошивках…
Маргарита знала.
И завидовала. И…
Что она – не человек, что ли?
Молодая девушка, которой хочется и одеться, и в салон красоты сходить, и из сумочки модный аксессуар достать, и личико подкрасить… а нельзя!
Ничего нельзя.
Краситься? Беса тешить!
Модные платья под запретом, косметика – любая, кроме самого дешевого крема для рук, ну еще, средств гигиены, подвергается остракизму и изгнанию, сумка еще советских времен, обувь породы «говнодав»… и кто тут не взбунтуется?
Маргарита явно пошла в свою бабушку, личность сильную и незаурядную.
Поругавшись пару раз с отцом и получив по заднице, она не стала напрашиваться на продолжение. Больно. И сидеть, и вообще…
Она принялась последовательно проводить в жизнь свой план.
Первым делом она записалась к гинекологу. Вот на врачей отец денег давал. А Маргарита специально выбрала гинеколога советских времен, атеистку и язву, которая не боялась никого и ничего.
Сколько можно услышать в поликлинике, пока сидишь в очереди! Одна баба жаловалась другой на гинеколога. Та помочь – помогла, но увидев, что клиентка тащит с собой в родзал здоровущую икону – едва не приложила «умницу» доской по башке. Ругаться не стала, поняла, что человек в психозе, но решительно заявила, что подобное – только после санобработки. Кстати – была права целиком и полностью. Мало ли что и откуда налипло? Может, икону по улице тащили или еще где?
Клиентка попробовала показать зубы, мол, с благословением батюшки и рожать легче…
Гинеколог оказалась с чувством юмора. И сказала, что замачивать икону в хлорке будут исключительно с молитвами. Заупокойными, за всех микробов… за каждого прочтут, не поленятся
[3].
Маргарита поняла, что это – ее шанс. И отправилась к гинекологу.
Опустив глазки, поведала, что она из семьи священника, так и так, отец ее собирается выдать замуж… а если у нее будет какая-нибудь болячка, то не выдаст, точно…
Болячка нашлась.
Гинекологу даже душой кривить не пришлось, есть болячки, которых ни одна женщина не минует. Какой-нибудь воспалительный процесс в организме можно найти у каждого.
Маргарита хотела протянуть до восемнадцати лет.
