В дикой природе именно так волки носят баранов. Уносят. Но не брать же ЭТО в рот? Потом зубы не отчистишь!
Ирина выскочила из машины.
– Грузим?
– Багажник открой, – попросил Михаил, сноровисто увязывая мадам. Руки, ноги, рот, глаза, а сверху, для надежности, здоровущий – и откуда только взяли? – мешок для мусора. С проделанными отверстиями, чтобы раньше времени клиент не задохнулся.
Зачем так делать?
Петя попросил.
Напуганного клиента ломать легче. Она все выдаст, и что было, и чего не было… а потом все равно забудет. Так что ребята выбрали вполне гуманный метод транспортировки.
– Точно не задохнется? – спросила сострадательная ведьма.
– Не должна.
Михаил сноровисто защелкивал наручники на руках и на ногах, потом затолкал тушу в багажник, прикрыл шторкой….
– Емкая машинка. Вместительная, – сделала комплимент Ирина.
– Удобная, – Кирилл уже перевернулся и теперь одевался. – Поехали?
– Поехали, – кивнул Михаил. – Ириш, садись за руль, если что – везешь парней в гости. А мы собираемся напиться!
И первый прополоскал рот водкой.
* * *
Врал, конечно, Михаил.
Не выпили они ни капли, хотя бутылки и открыли. Так, антураж на случай встречи с ГИБДД. Но – повезло.
И не встретился никто, и до старого дома они доехали спокойно. И показалось Ирине в полумраке, что дом стал похож на оскаленный череп, но немного другой.
Если раньше это был оскал голодного безумного монстра, то сейчас скорее, «Веселый Роджер». Голодный, хищный, страшный, но хотя бы уже не обезумевший.
Дому явно шли на пользу его обитатели.
Кирилл и Михаил открыли багажник.
Мадам уже была в сознании. Ворочалась, жалобно мычала…
– Она там не обгадилась? – поинтересовался добрый оборотень.
– Вроде нет…
– А то бы я ее языком заставил машину вылизывать!
– Ты что! У нее наверняка слюна ядовитая….
Ирина смотрела на мужчин – и ей становилось жутко. Рядом с этим домом, рядом с пленницей…
Чудовища?
Что-то очень к тому близкое. Жутковатые голоса, каменные лица, полное спокойствие, которое пугает больше криков и гнева – это уже не эмоции. Тебя просто нет для этих людей, ты неодушевленный предмет – и скоро станешь им в самом буквальном смысле.
Вот только не время орать про законность. Не здесь и не с этим существом – человеком Ирина директрису и под угрозой расстрела не назвала бы.
Есть грани, которые не стоит переходить, есть. И хорошо, что они пока на грани. Но лучше не продлевать это ощущение. Лучше не задерживаться, а то вдруг понравится?
А потому Ирина с самым невинным видом поинтересовалась:
– Мальчики, так вы ЭТО вытащите – или будете ждать, пока описается?
Мальчики переглянулись, вздохнули и потащили.
* * *
Директрису детского дома, Юлию Ивановну, всю жизнь за глаза называли крысой. В детстве – в глаза, дети более жестоки. В юности и зрелости – за глаза.
Не потому, что дети поумнели, просто Юлечка проявила характер, полностью соответствующий прозвищу. Девочка была злопамятна, мстительна, обожала подслушивать, наушничать, крысятничать… пару раз ей пытались устроить «темную». Один раз получилось, Юля урок запомнила и стала осторожнее.
Второго урока не понадобилось.
Ирония судьбы – при этом Юля оказалась в педагогическим институте. Вот это у нее было не от крыс. Те, при всей их голохвостой неприглядности были и остаются очень умными животными.
Юле было сложно запомнить даже таблицу умножения.
Впрочем, в пединституте ее не знал каждый второй.
Попав в воспитатели, она взвыла. Дети взвыли от нее еще сильнее, и Юля принялась активно расти по карьерной лестнице. Любые бумаги, любая другая работа, лишь бы не с этими маленькими, мерзкими, гадкими, невыносимыми…
Характер плюс карьерная заинтересованность, плюс желание идти по головам – и Юля доросла до своего нынешнего поста. Правда, интернат был своеобразный, но директриса же! Сама себе хозяйка!
А что до денег – умный человек всегда заработать умудрится.
Не на том, так на этом. Не с теми, так с этими…
Чего Юля не ожидала, так это наглого нападения. Но…
Вдруг да удастся договориться?
Сначала она не так боялась, отдавало все это похищение какой-то нереальностью. С ней ведь такого не может быть, правда? С кем-то другим, возможно, но ведь не с ней же!
За что?
Она ничего плохого не делала, так, в рамках, в меру, и делилась с кем надо, и все довольны были… за что ее?
Нет, непонятно…
Страшновато, конечно…
А вот когда ее стали выгружать, и Юля услышала разговоры…
Вот тут ей и стало страшно по-настоящему. Тут-то она и дрогнула…
Веяло от этих людей чем-то черным, страшным…
Эти – не помилуют.
* * *
В просторной библиотеке пленницу сгрузили на диван, и Петя, приехавший заранее, кивнул ведьме.
– Ты спрашиваешь?
– Давайте я начну, – согласилась Ирина. И достала из кармана телефон.
Раньше программы по составлению фоторобота были доступны лишь немногим. Сейчас же…
Да хоть бы и дома левой пяткой. Бери, да подбирай овал лица – брови – губы… еще и в цвете, и объемное.
Не портрет, но нечто очень близкое к тому.
– Ты этого человека знаешь?
Вот тут Юля и обмочилась с перепугу.
* * *
– Знает, – мрачно констатировал Кирилл, когда они спихнули директрису с дивана, а сам диван залили ударной дозой хлорки. По счастью, он был кожаный, но Михаил все равно решил перестраховаться. – Вампир?
– Ага.
Юлия дрожала от страха на полу, скорчившись как можно более компактно. Увы, это ей не помогло.
Кирилл шагнул вперед и опустился рядом. Оскалился.
– Ответа не слышу?
Женщина задрожала. Выглядело это страшновато, оплывшая туша тряслась, как холодец…
– Я… я…
– … от…! – в рифму, хоть и непечатно отозвался Михаил. – Ребята, может, мы ей пару пальцев отрежем? Или нет… лучше сломаем, это чисто. А то резать начнем – вы тут все кровью ульете…
Налаживанию контакта это не поспособствовало. Только и того, что директриса ушла в обморок.
– Нашатырь есть? – оглянулась Ирина.
