– Вы его не прогоняли? – не удержалась Ирина. – Все же… это измена? Разве нет?
Вот она бы прогнала. Из простой брезгливости.
Эмма Марковна пожала плечами.
– Может, и стоило бы. Но Паша мог быть мне полезен, и я решила постепенно перевести его из любовников в друзья. Так и получилось…. Мы с ним дружили до его смерти. Сына он получил… Коля у него тоже усыновленный, вы не знали?
Не знали. И не догадывались.
– Давно на них это проклятие? – уточнила Ирина.
– Да уж поколений пять… да. Коля – шестой. На следующем ребенке проклятье может упасть.
– Если род не пресечется?
– Да…. такое тоже было вероятно. Если бы умер Колин сын… Левушка, бедный мальчик… другого сына Коля завести не смог бы. Род бы прервался.
Ирина поежилась.
Страшно это, на самом деле.
Старая ведьма прищурилась на нее.
– Вижу, девушка, вы понимаете.
Ирина кивнула.
Понимала. Хорошо понимала…
– Итак, Светличные могут иметь только одного сына. А дочерей? Все обязательно погибали?
– В обязательном порядке, – отрезала ведьма. – Одно поколение – один сын – один ребенок, которого усыновляют и над которым трясутся до совершеннолетия. До появления внука. Паша был счастлив получить сына, Колю он тоже ко мне приводил, и я для него осталась другом.
– А Коля приводил к вам сына? – провокационно уточнила Ирина.
А то как же пропустили? Столько болячек?
– Приводил бы. Мне пришлось уехать из города на пять лет, малышу тогда было года три… потом Коля привел мальчика, когда ему было лет десять. Мне было откровенно не до старых друзей… – некромантка нахмурилась, думая о чем-то неприятном. Весьма и весьма… – Я не строю свою жизнь вокруг Светличных. Знаю эту историю, но и только.
– А почему вы решили рассказать ее нам?
– Потому что так надо.
Ирина медленно кивнула.
Так надо.
Надо пойти направо, а не налево. Надо позвонить кому-то – или надо НЕ звонить. Надо подождать – или надо действовать.
Ведьмы это ощущают.
Обычные люди тоже могут ощутить наиболее удачную для себя вероятность.
Фарт поймал, улыбнулась удача, попал в десятку…
Назвать можно по-разному. А суть одна. Выбрана самая удачная для тебя вероятность.
И у ведьм это иногда происходит подсознательно. НАДО рассказать. Вот и сидят они сейчас, и слушают старую историю. Хотя ничего такого уж секретного некромантка не рассказала. Они бы и сами это накопали, только поздно, а надо бы пораньше.
Время уходит, его слишком мало, у девочек почти уже не осталось…
– И вы ничего не заметили на ребенке?
– Милая девочка, в том-то и беда ведьм – мы смотрим свою сторону. На ребенке нет проклятий, порчи, сглаза… кроме фамильных. Что еще надо?
– А что ребенок постоянно болеет?
– И что? Это седьмое поколение проклятых, проклятье особо лютует… меня это не удивило.
Ирина покачала головой. Ее бы удивило, но кто ее спрашивал?
– Мальчика Коля ко мне приводил редко. Да и не моя это стезя – целительство. Моя – другая.
Ирина хмыкнула.
– Некромантия.
– Абсолютно точно. Некромантия. Имеете что-то против?
Ирина покачала головой.
Кто-то и этим должен заниматься. Вот Петя – проклятийник, и что? Не специализация важна, а человек. Был бы человек хороший….
– А все-таки?
Эмма Марковна отправила в рот маленькое пирожное.
– Ладно. Кирюшу я давно знаю… вы не вместе?
– Я над этим работаю, – ответил наглый оборотень. И даже не покраснел.
– Работает, – подтвердила Ирина. – Но безрезультатно.
– Очень даже результативно, если у меня пока и уши и хвост на месте.
Ирина фыркнула.
Эмма Марковна вздохнула и продолжила:
– Вы не представляете, как Коля берег сына. Чуть что – в больницу. Чуть что – к специалистам иного профиля. Ко мне он мальчика привел уже отчаявшись.
– Дайте угадаю. Проклятье на нем не лютовало и не зверствовало? – уточнила Ирина.
– Абсолютно верно. Вот что значит – поиск. Частенько угадываете?
Ирина покачала головой.
– Не угадываю. Строю логические цепочки.
– Правильно строите. Действительно, мальчику становилось то лучше, то хуже, но дело неуклонно шло к печальному концу. Коля решился поставить все на карту. Иногда – если вы в курсе, проклятия накладываются на время, на условие… нет?
– Эмма Марковна, вы объясните, как для идиотов, – попросила Ирина. – Я недоучка, я так лучше пойму.
– Доучитесь, – даже не минуты не засомневалась некромантка. – Вот смотрите, чтобы проклятие сбылось, необходимы две вещи. Первая – на человеке должна быть вина. К чистому грязь не липнет, с того, кто перед тобой ни в чем не виноват, проклятие скатится. И достаточно быстро, года не пройдет.
– А если я считаю, что перед человеком ни в чем не виновата?
Эмма Марковна улыбнулась и изобразила руками весы. Покачала ладошками.
– Мы субъективны. Жизнь и магия объективны всегда.
– А обязательно вина должна быть передо мной?
– Смотря как ты проклятье кладешь. К примеру, была у тебя подруга, она влюбилась в недостойного человека, залетела, сказала ему об этом, получила резкий отказ, сделала аборт, умерла. Виновен этот человек перед тобой? Перед твоей подругой – да, а перед тобой?
– Он же лишил меня подруги?
– Нет. Подруга лишила себя жизни сама, равно, как и своего ребенка. Это был ее выбор, ее право – это понятно?
– Да.
– А мужчина виновен в безответственности. Он допустил беременность, он жестоко поговорил с девчонкой, он не взял на себя ответственность – результат в морге. Он виновен. Не перед тобой, но если ты его проклянешь – проклятье прицепится.
– Безгрешных у нас вообще-то нет.
– Когда мне было восемь лет, я украла в школе кисточку для рисования. Она мне очень уж нравилась. Но это не убийство…
– Ага. Проклятие ложится в зависимости от тяжести греха.
– И это тоже. Это первое. Второе условие – должно быть ограничение. Проклятие накладывается на человека, на время, на число поколений, на какое-то условие, выполнив которое, его можно снять. К примеру, венец безбрачия можно снять, если три раза умыться росой на заре.
– Серьезно?
– Встречалось мне такое условие. Только умываться надо было на новолуние, вот и вся беда.
