Джоуи вырастет отличным парнем, но, в отличие от старшего брата, уверенно шагающего по стопам своего отца, откажется от мира профессионального футбола. На фоне успеха старшего брата он создаст новый спортивный бренд, который уже спустя десятилетие своего существования станет мировым лидером, и на ближайшие полвека закрепит за собой место на олимпе славы.
Тен же станет лучшим нападающим Великобритании. Он пять раз за свою спортивную карьеру будет участвовать в чемпионате мира и все пять раз будет выходить победителем. Ему не будет равных в этой игре. Причиной тому будут слова, оставленные ему на его восемнадцатилетие его отцом, знаменитым футболистом Робином Джексоном Робинсоном.
Не смотря на резкую разницу во внешности – Тен всё-таки вырастет точной копией черноволосого Робина, блондин же Джоуи скопирует внешние черты своей матери (но только внешние) – эти двое всю свою жизнь будут дружны и преданы друг другу, и многое в их жизнях совпадёт. Они оба влюбятся в девушек одного возраста, оба будут состоять в отношениях с возлюбленными на протяжении пяти лет, прежде чем женятся каждый на своей, но в один день и в одном месте. Оба парня станут многодетными родителями: у Тена будет пятеро детей (четыре сына и младшая дочь), у Джоуи родится три ребёнка (все девочки). Они оба обретут одну-единственную спутницу жизни однажды и навсегда, и у обоих будет счастливый брак, только один из них овдовеет на год раньше второго, и умрут они с разницей в одну неделю, но оба доживут до преклонных лет и увидят взросление своих внуков.
Благодаря Тену у Робина в этом мире будет множество ветвей его продолжения. Только от четверых сыновей Тена появятся на свет двенадцать мальчиков – все они станут тропами в будущее для Роба.
Что касается Полины: у неё всё будет стабильно хорошо. Но только после того, как она переживёт новость о том, что меня в этом мире больше нет.
Она меня любила. Очень сильно. Но я не догадывалась об этой силе, пока меня не стало. Полина будет страдать наравне с моими сёстрами, она будет умирать от тоски по мне, стенать от неисчерпаемого одиночества, но и для неё найдётся спаситель, который вытащит её из тёмного и леденящего разум омута боли.
Спустя два года после моей смерти Полина начанёт встречаться с мужчиной, который будет на четыре года младше неё. Она продолжит совмещать модельный бизнес с футбольным клубом, который спустя тридцать пять лет передаст в управление Тену, а тот уже спустя два десятилетия передаст его своему второму по счёту сыну. И хотя Полина обретёт повторное счастье с мужчиной, достойным её, во второй раз она так и не выйдет замуж, и детей, кроме Тена и Джоуи, у неё не будет. После меня в её жизни закупорится пробка в бутылке потерь – она больше никого не потеряет. В возрасте семидесяти пяти лет она спокойно умрёт, на четыре года раньше своего верного возлюбленного, и последние дни её будут счастливыми, наполненными голосами детей Тена и Джоуи…
…А пока умирали только мы… Я, Дариан и трое из четырёх наших рождённых этой ночью детей. Кардиограф больше не захлёбывался от моего нитевидного пульса, а руку Дариана, упавшего лбом в мою ключицу, всё ещё не могли разжать. В момент, когда его сердце произвело последний бой и в конце разорвалось, его нечеловечески сильные пальцы сломали мои, словно мощные капканы замёрзший тростник. Но мне не было больно. Я уже ничего не чувствовала. Кроме того, как Его Душа исходит из его тела и врывается в Мою, уже висящую под белым потолком.
…То ли нас похоронили в одном гробу, то ли наш прах смешали и развеяли по одному на двоих ветру… Я не знаю, какой из этих двух вариантов нас постиг, но третьего варианта точно не было.
Время нас рассудило, и Дариан оказался прав – мы стали единым целым. Мы и не могли быть отдельными друг от друга. Ни в этой жизни, ни в прошлой, ни в той, что нас ожидает в будущем.
Вы говорите: “Время идёт”… Безумцы. Это вы проходите.
Глава 90
Я всё ожидала, когда наконец смогу посмотреть с небес на своё тело, когда мне покажут моих детей и, главное, когда я смогу увидеть Дариана, но мне ничего не показывали. В звенящей белой тишине, разливающейся густой массой вокруг моего сознания и внутри меня самой, не было ничего – даже я сама казалась себе ничем.
Сначала я думала, что мне не показывают Дариана потому, что он плачет – я ощущала вибрацию его слёз, капающих внутрь моего подземного озера – а потом я запереживала, что его мне и вовсе никогда больше не покажут, ведь он никак не мог прекратить капать свои слёзы в моё озеро.
В итоге я так сильно испугалась того, что больше никогда не увижу своего любимого, что начала кричать, но моего крика не было слышно. Только капли… Кап-кап-кап-кап-кап… Они капали внутри меня и внутрь меня… Бесконечно…
…Сначала я почувствовала тепло в своей правой руке и лишь потом услышала писк. Затем появилась мутная, но определённо знакомая картинка. Я на секунду замерла, и писк мгновенно участился.
Поняв, что меня всё-таки отпустили посмотреть на Дариана, я боялась, что замешкаюсь и не успею увидеть его, но уже спустя секунду увидела. Сидя на стуле и удерживая мою руку своей, этот красавчик упирался своим идеальным ровным лбом в край кровати, на которой лежало моё тело. Его густые волосы касались кончиков моих онемевших пальцев…
Тепло, ощущаемое моей рукой, неожиданно зашевелилось, и в этот момент я вдруг поняла, что моя душа всё ещё заточена в моём теле. Я сразу же попыталась пошевелить пальцами и – о чудо! – у меня это получилось даже лучше, чем с первого раза сделать глубокий вдох.
Почувствовав движение моих пальцев, Дариан мгновенно поднял свою голову и, вытянув спину в струнку, посмотрел на меня неожиданно сильно покрасневшими глазами.
– Таша!.. Таша!.. Ташенька!.. – он начал беспорядочно гладить меня по лицу своими влажными руками, и я поняла, что он даже не плачет – он рыдает.
– Дариан… – едва уловимым шёпотом произнесла заветное имя я.
– Как же ты меня напугала, маленькая!.. – он снова уткнулся лицом в простынь и мою руку. – Таша, так нельзя!.. – глухо продолжал он. – Меня ещё никто так не пугал!.. Мы больше никогда этого не повторим!.. Больше не будем никого рожать!..
Желая дотронуться его головы, я потянула к нему свою свободную руку и вдруг поняла, что у меня исчез живот. Схватившись за одеяло, я воскликнула сквозь шёпот:
– Мой живот, Дариан!.. Где они?!..
– С ними всё в порядке, – резко поднявшись со стула, Дариан отвернулся от меня на мгновение, и я поняла, что он воспользовался рулоном салфеток, стоящим на прикроватной тумбочке. Когда он в следующий раз повернулся ко мне, его лицо больше не было влажным, только покрасневшие глаза всё ещё выдавали его душевные муки. – Ташенька… – прильнув губами к моему лбу, он сделал глубокий вдох, и я заметила, как его палец целенаправленно касается кнопки вызова доктора. – Всё будет хорошо, не переживай… Сейчас доктор тебя осмотрит, и я всё тебе расскажу, хорошо? Всё-всё…
– Хорошо… Хорошо… – всё ещё ощущая учащённое сердцебиение, согласилась я.
