– И где в наше время раздают такие деньги? – продолжала глухо бубнить из-под одеяла я.
– Помнишь, я делала ставку в тысячу на победу Дариана?
– Ничего не было.
– Мона мне всё рассказала. Ты не ночевала дома, а вернувшись весь день не вылезала из постели. Всё было настолько плохо или настолько хорошо?
Я не хотела отвечать на этот вопрос, поэтому решила промолчать, однако уже спустя минуту поняв, что Полина не собирается нарушать повисшее в пространстве молчание, откинула одеяло со своей головы.
– Помнишь травматолога-ортопеда Роберта? Ты отрицательно отреагировала на него, не смотря на то, что у меня с ним ничего не могло быть, зато с самого начала положительно отнеслась к появлению Дариана, хотя знала о нашем богатом прошлом… Почему?
– Да потому что этот тип, доктор, воплощение всех твоих ошибок! Вплоть до схожести имён. Сама посуди: Робин – Роберт, Дариан – Дадарио. Более очевидного синдрома зависимости от прошлого я ещё не встречала.
– Не понимаю… – смотря в потолок, я сдвинула брови, пытаясь не обращать внимание на то, что в тёплом свете ночной лампы Полина внимательно наблюдает за выражением моего лица. – На примере Роберта я решила, что ты ревностно охраняешь место Робина, но вот на горизонте вырисовывается Дариан, и ты чуть ли не толкаешь меня в его сторону… Но раз ты считаешь Дариана моей ошибкой, тогда почему ты симпатизируешь ему?
– Ладно, давай скажу как есть, – стукнув ладонью по краю моего одеяла, на сей раз нахмурилась она. – С самого начала, услышав от тебя историю о твоём прошлом с Дарианом, я знала, что он – твой, а ты – его. Причём здесь Робин я никогда не понимала.
– Как ты можешь так говорить?..
– Очень просто, – Полина вцепилась в меня своим соколиным взглядом. – Тот факт, что Робин мой любимый племянник, никогда не мешал мне говорить правду и называть вещи своими именами. И не помешает даже после его смерти. Это моя дань уважения его памяти. Поэтому я говорю: ты была предана моему племяннику и уважала его, но не любила. Платоническая любовь? Возможно. Но я больше верю в существовавшее между вами уважение, нежели в какую бы то ни было форму любви. Я не буду говорить о вашем прошлом, но я скажу тебе о чувствах, которые ты к этому прошлому питаешь – уважение и преданность. Уважение прошлого – это хорошо, преданность ему – плохо. Нельзя из-за подобного отрекаться от шанса стать по-настоящему счастливой в любви.
– Я ненавижу Риордана, – процедила сквозь зубы я.
– Наверняка он тебя тоже. Только вы забываете, что ваша ненависть – эта и есть одна из форм любви. Причём куда бо́льшая и значимая, чем та, которую вы с Робином обозвали “платонической”.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Мы действительно ненавидим друг друга.
Полина тяжело выдохнула.
– После ухода Душана, – начала она более приглушённым тоном, – у меня были мужчины. Мимолётные друзья на пару одиноких ночей. Но я никогда не тешила и не собираюсь тешить себя надеждами на возможное для себя счастье. Я знаю, что больше ни с одним мужчиной не обрету той эйфории, которую мне однажды подарил Душан.
К моему горлу подступил ком. Я начинала злиться на Полину за то, о чём она заставляла меня думать и какие эмоции во мне вызывала. Я слишком долго подавляла в себе любую мысль об этом, чтобы позволить ей сейчас так резко возобладать надо мной.
Разозлившись, я обеими руками врезалась в одеяло у своих бёдер и дрогнувшим голосом громко произнесла:
– Не для того я выходила замуж за Робина, чтобы после его потери вернуться к Дариану!
– Ты бы к нему вернулась даже если бы Робин был жив, – совершенно невозмутимым тоном ответила мне Полина. – Ты сама хоть знаешь, зачем выходила замуж за Робина?
– Чтобы убежать от Дариана, – надломленным голосом отозвалась я.
– От себя не убежишь. Разве ты не знала об этом? – Полина резала меня без анестезии. Ничего не отвечая, я продолжала упорно сверлить взглядом потолок у себя над головой, а она тем временем продолжала. – Знаешь, как говорят: постарайтесь получить то, что любите, иначе придётся полюбить то, что получили.
– Я-его-никогда-не-любила, – отдельно каждое слово произнесла я.
– Хоть один раз попытайся быть искренней с собой. Это не так опасно, как ты думаешь.
– Иногда внезапная искренность равносильна гибели, – отказывалась сдаваться я.
– Таша… – Полина положила свою прохладную руку поверх моей пылающей, и я сразу же вскочила.
Мы сидели друг напротив друга на расстоянии одного локтя и смотрели друг в друга широко распахнутыми глазами. Сжав ладони в кулаки, я, задыхаясь, начала выдавливать из себя слова:
– Я не хочу!.. Я не хочу быть минусом в наших отношениях!..
Глаза Полины округлились ещё сильнее. Она понимала о чём я говорю. Она помнила мой разговор с Робином на острове Мэн. Он был о том, кто из нас двоих и через какое время после ухода одного из нас из жизни позволил бы себе строить новые отношения. Самый дурацкий и самый смысловой диалог в моей жизни состоялся тогда, на закате…
Неожиданно взяв меня за плечи и заглянув мне в глаза ещё глубже, Полина произнесла максимально чётко, так, чтобы до меня дошло с первого раза:
– Таша, ты не можешь быть минусом в отношениях! Потому что никаких отношений нет! Робина – нет! Очнись!
Прежде чем Полина закончила, с моих глаз градом сорвались предательские слёзы.
Глава 28
Утро подкралось незаметно, пасмурной дымкой окутав всё пространство за окном. Такими утрами особенно уютно пить любимый кофе. Сидя за кухонным столиком в белой блузке с коротким рукавом и брюках с высокой посадкой на широком ремне, я думала о том, не стоило ли мне одеться потеплее, но переодеваться мне не хотелось, как и наносить на лицо большее количество макияжа. В конце концов, мне предстояла встреча не с журналистами, а всего лишь с Пандорой, решившей заранее осведомить меня относительно пожеланий на свой семьдесят седьмой день рождения, до которого оставалось ещё целых двенадцать дней. Я была более чем уверена в том, что Пандора просто ищет повод для шопинга, страсть к которому у неё с годами никак не угаснет, но я не могла отказать своей активной бабушке в удовольствии прошвырнуться по магазинам, тем более после того, как заранее пообещала оплатить ей новый парфюм, сколько бы он не стоил… В общем, меня ожидал достаточно разорительный день, но это было лучше, чем торчать в четырёх стенах с гнетущими мыслями наедине.
…Полина ушла практически сразу после того, как я вдоволь отревелась в подушки, и перед своим уходом поделилась со мной информацией о том, как на данный момент у нас обстоят дела с тремя бывшими спонсорами клуба. Она сказала, что нашла на них серьёзный компромат, но так как все трое на данный момент находились в США, дело серьёзно затягивалось.
История с затягиванием этого дела мне не понравилась, тем более на фоне того, что совсем недавно мне угрожали по телефону, но вчера я была слишком расстроена, чтобы зациклить своё внимание на другой проблеме.
