Едва ли в своей жизни я совершала нечто более худшее…
Максуд пришёл в себя на рассвете. Брать его в пленники было бессмысленно, с учётом того, что в случае надобности я всё равно не смогу его прикончить. Этот безумный и бессмысленный поступок только ещё больше ожесточил бы моих похитителей. Мне это было незачем.
Зарыв кинжал рядом с опустевшей за эту бесконечно долгую ночь бутылкой из-под воды, я ожидала момента, когда смогу им воспользоваться. Я не собиралась убивать никого, кроме себя. Главное – успеть перерезать себе артерию прежде, чем меня успеют изнасиловать. Остальное неважно.
Встав сначала на четвереньки, а затем на ноги, Максуд выругался на неизвестном мне языке, после чего, даже не посмотрев на меня, направился к двери, на полпути к которой его стошнило. Спустя минуту с силой постучав в дверь, он вновь начал ругаться на неизвестном мне языке. Дверь скоро открылась и сразу же с грохотом захлопнулась. Я снова осталась одна, ожидать свой конец в зловонии, распространившемся в воздухе от рвоты пьяного животного.
В итоге мне пришлось при помощи ног зарыть зерном испражнения этой сволочи, чтобы погасить тошнотворную вонь в своей клетке. Это был мой последний день. Я это сознавала так же отчётливо и так же реально, как и свой голод, от которого едва не лезла на стену. Вилмар попытается изнасиловать меня уже через несколько часов, а это значит, что до моей встречи с Робином оставалось всего каких-то несколько сотен минут. Слишком мало и в то же время бесконечно долго.
Глава 32
В конце концов, лучшее, чему я научилась в своей жизни – это ждать. Я дождалась пробуждения Хьюи, я дождалась возвращение матери, я дождалась исцеления Миши и, насколько могла, сделала это достойно. Последний урок ожидания в моей жизни даже не казался мне таким жестоким, какими казались мне его предшественники. Мне не нужно было ожидать целые десятилетия – всего лишь десятки минут, сложенные в часы. И всё. И конец.
Признаться честно, мне не за что было цепляться. Да я и сама давно хотела с этим всем покончить, только смелости не хватало… Сегодня я пообещала себе, что смелости хватит. Много раз пообещала. Поэтому, когда ржавая дверь открылась в очередной раз и в помещение вошёл Вилмар, я впервые не испытала перед ним страха. Я знала, что именно сделаю, и этого хватало для того, чтобы не бояться.
Запустив руки в зерно между своими ногами, я замерла, наблюдая за тем, как мой противник подходит ко мне. Как и всегда, он присел передо мной на корточки, чтобы поговорить. Мне было неинтересно, но, по моим расчётам, это были последние секунды моей жизни, и я не хотела их обрывать лишь из-за того, что не была заинтересована в собеседнике.
– Ну что, пообщаемся? – как всегда, начал с вопроса Вилмар. – Что мы имеем? – сцепил пальцы своих рук между собой он. – Никто за тебя платить не хочет, никто спасать тебя тоже не хочет, а ведь столько мороки из-за тебя было… Признаться честно, выкрасть тебя оказалось проще, чем я рассчитывал, зато сколько ушло времени на подготовку. И что теперь? Всё прахом? Нет уж, я не согласен. Судя по целостности твоей одежды, Максуд вчера упустил свой шанс позабавиться с тобой, но я такого шанса упускать не собираюсь. Иди сюда, – он протянул было руку в мою сторону, но я резко подняла свои, однако не успела я замахнуться остриём кинжала прямо себе в живот, как планировала это изначально, как вдруг мой оппонент с до боли смешной ловкостью выбил оружие из моих рук. Подняв кинжал прежде, чем это успела бы сделать я, он с ехидной улыбкой приставил его к моему бедру. – А вот это интересно, – просвистел он. – Знаешь, в чём была твоя ошибка? – наклонившись ко мне, он оказался в сантиметре от моего лица. – Целиться нужно было в меня, – прорычал ублюдок и, резко натянув мои брюки, полоснул по ним кинжалом, мгновенно распоров колено, но каким-то чудом не задев мне ногу. Я непроизвольно вскрикнула, и он сразу же схватил меня за волосы. – Знаешь что я с тобой сделаю?!.. Ты знаешь! А знаешь сколько раз?.. Даже не догадываешься! – рычал он, пытаясь перекричать мой крик. Отбросив кинжал минимум на десять метров в сторону, он схватил меня за бёдра и стянул вниз по стене. Чтобы заставить меня прекратить кричать, он начал меня душить, впиваясь в мою шею своими огромными пальцами. – Обычно я люблю покорных, но с тобой я согласен поразвлечься! – он буквально вдавливал меня затылком в зерно. – Ты будешь кричать ещё громче, когда я буду трахать тебя, как грязную сучку! Один раз, потом второй, потом третий! До заката я поимею тебя трижды!!! – прокричав последние слова с больши́м усилием, он вдруг резко убрал свои руки с моей шеи и поднялся на ноги. Я начала судорожно откашливаться, не в силах бороться с конвульсиями в сжимающемся горле, а он, вместо того, чтобы продолжить, внезапно развернулся и отправился к выходу. – Жди меня, детка, – уже у самой двери, не оглядываясь, басом заговорил он. – И найди кинжал Максуда. Я дам тебе несколько минут потренироваться с ним, чтобы в следующий раз ты не выглядела таким убожеством. Удиви меня, когда я вернусь. Но не рассчитывай на многое. Я по-любому тебя поимею.
Дверь закрылась. А я, не двигаясь, продолжила неподвижно лежать с широко распахнутыми глазами, из которых уже градом скатывались слёзы. Возможно у меня случился очередной приступ оцепенения, потому что я не помню, сколько по времени я так пролежала.
Прошло несколько часов. Отведя взгляд от горящего в закатных лучах солнца неба, я в который раз посмотрела на кинжал, торчащий в зерне между моими коленями. Я сидела облокотившись спиной о бетонную стену и, упираясь локтями в раздвинутые колени, едва касалась кончиками пальцев рукоятки холодного оружия, которое уже спустя считанные минуты должно будет отнять мою жизнь.
Что я хотела сказать?.. Я хотела сказать спасибо Хьюи за то, что успел вернуться до того, как я умру, за то же хотела сказать спасибо и матери. Отцу бы я сказала “прости”, а Мишу бы и вовсе умоляла о прощении. Пандору бы попросила не злоупотреблять алкоголем, Амелию бы упрекнула за её неверные предсказания относительно моей смерти. Пени бы с Рупертом просто обняла безо всяких слов – они знают, что они для меня лучшие. Нат бы попросила не называть ребёнка в мою честь, если у неё всё-таки когда-нибудь родится дочь, так как сейчас они с Байроном ожидали сына. Всё-таки хреновое имя для рёбенка – Таша. Даже звучит как-то тяжеловесно…
Я только не могла определиться с тем, что скажу Джереми, Белле и Робину, когда их увижу. Посмотрю по ситуации, но извиняться тоже придётся. Причём долго. У Джереми и Беллы буду просить прощения за родных, у Робина – за Дариана.
Всё.
Я была готова.
Он не успеет ко мне подойти – я перережу свою сонную артерию у него на глазах. Чтобы чувствовал, как теряет шанс, который – это просто ужасно!!! – у него был. Я хочу, чтобы он видел, как я захлёбываюсь в крови, чтобы после я стала его самым страшным кошмаром. Я знаю, как это работает. Я отомщу ему своей смертью. Со временем именно она погубит его рассудок. Даже если перед этим он убил с десяток человек, всё равно я стану той, из-за которой он будет страшиться засыпать по ночам без снотворного. Сегодня я умру физически, но он умрёт вместе со мной. Я убью его душу. Перережу ей горло.
