Вцепившись друг в друга пальцами и взглядами, мы не могли оторваться друг от друга. Ощущение, будто я каталась на роликах, будто жёстко упала и будто теперь у меня всё заживало… Я чувствовала каждый миллиметр заново нарастающей кожи поверх своих всё меньше пульсирующих кровотечений. Неужели такое возможно?
Я наконец понял, в каком психологическом ужасе она до сих пор находилась. Я должен был понять ещё два года назад, после того срыва в больнице, о котором она, как оказалось, ничего не помнила. Уже тогда, в самый первый раз я должен был понять, какой душевный переворот она переживает.
Как же много до сих пор мы не знали друг о друге!.. Как же много не видели друг в друге!.. Невероятно, сколько мы упустили! Теперь я вижу, что у нас не было другого пути – Робинсон был нашей неизбежностью… Но больше подобного не повториться.
В ночь, когда я узнал о её беременности, я думал, что разрешит мне Таша или нет – она всё равно будет рядом со мной, что такова её судьба, но тогда мне хотелось, чтобы она думала, будто принимает решение самостоятельно. Сейчас же я всё ещё думал о том, что наши судьбы повязаны, но теперь мне хотелось, чтобы она это осознавала так же остро, как это осознавал я.
Моё отношение к Дариану внезапно резко, но одновременно незаметно для меня изменилось. Словно внутри меня прорвало трубу, по которой всё это время текли мои истинные эмоции к этому человеку, и теперь меня просто затапливало… Всё было настолько плохо, что я уже прекратила черпать тазиком и просто смирилась с тем, что утонуть для меня неизбежно. Я просто захлебнусь и всё.
– Давай пока что это будет оставаться тайной, – прошептала я. – Никто кроме нас не должен узнать… – мои слова звучали глупо, с учётом того, что все СМИ только и гудели что о нашем с Дарианом романе, но ему они неожиданно не показались глупыми, отчего я ещё больше почувствовала неразрывную – да, я признавала её неразрывной! – связь между нами.
– Хорошо, – сдвинув брови, легко согласился он, после чего лёг на спину и, притянув меня к себе, положил мою голову к себе на грудь. Прошло ещё несколько минут, когда он вдруг аккуратным движением руки взял меня за подбородок и, приподняв мою голову вверх так, чтобы наши взгляды встретились, произнёс. – Как правило, удар в спину наносит тот, кого ты защищаешь грудью. Я всегда буду защищать тебя, моё солнце. Пожалуйста, прекрати меня бить – это больно.
Я выслушала его с замершим сердцем. А потом, аккуратно привстав на локте, дотянулась до его губ и начала их целовать. Его рука скользнула под мой халат и я почувствовала её горечь на своём бедре. “Это нормально”, – звучал в моей голове его голос. – “То, что между нами будет происходить дальше – это более чем нормально…”.
Не останавливаясь, я с неописуемой нежностью целовала его и наверняка бы продолжала это делать больше пяти минут, если бы его руки не начали сжимать разные части моего тела всё с большей настойчивостью. Я отстранилась лишь на долю секунды, чтобы перевести дыхание и сразу же продолжить свой поцелуй, но он воспринял это как призыв к дальнейшим действиям. Поднявшись на локоть, он положил меня на спину и, начав целовать в губы, начал развязывать пояс на моём халате.
Пока он раздевал себя, я с закрытыми глазами наслаждалась скольжением его языка и щетины по моей шее, ключице, груди… Даже когда он лёг на меня полностью, он ещё долго ласкал мою кожу и мой рот, прежде чем начал проникать в меня. Он делал это медленно, плавно, постепенно, давая мне ощущать каждый проникающий в меня сантиметр. Наслаждаясь моим тяжёлым дыханием, моими изгибами, он делал всё аккуратно, словно хотел меня свести с ума в первые же секунды нашего соития. И всё же он не выдержал первым. Стоило нашим взглядам лишь на секунду встретиться, как я ощутила первый резкий толчок внутри себя, мгновенно вытолкнувший из моих лёгких первый непроизвольный стон. После этого Дариану уже сложно было думать. Он просто хотел взять меня… Сначала спереди, потом сзади, затем снова спереди, чтобы в итоге поставить меня на колени и, в очередной раз взяв меня сзади, довести до двойного оргазма за минуту до того, как начать заканчивать прямо в меня. Почувствовав, как его сперма горячей струёй ударяется в стенки моей матки, я сошла с ума от волны наслаждения. Дариан знал, в какой позе и под каким углом со мной нужно работать, чтобы вынести меня подчистую. Только он умел доставлять мне такое удовольствие… Только под его влиянием со мной в постели происходило нечто невероятное.
…Лежа на животе, я ещё долго дрожала от произошедшего. Даже закрыв глаза и начав засыпать, я продолжала ощущать сквозь первую и ещё смутную пелену сна движение его кончиков пальцев по моей обнажённой коже, свои мурашки и свою дрожь. Наконец накрыв меня простынью, когда я уже была в сантиметре от глубокого сна, он притянул меня к себе. Положив свою голову ему на грудь и обняв его ногой, я совершенно отчётливо ощутила, как по моей коже разливается блаженство от соприкосновения наших обнажённых тел. Это было непередаваемо. Кажется, он запрокинул мне голову и заглянул мне в лицо, сказав, что я лучшая, и, кажется, я даже что-то попыталась пробубнить ему в ответ, но для конструктивного диалога уже было слишком поздно.
Я не помню, как отключилась, но произошло это резко, как по щелчку пальцев. Это было чистое упоение. И оно принадлежало только мне… Нам.
Глава 46
Мне не понадобилось снотворное, чтобы провести эту ночь без кошмаров. Замечательное ощущение…
Мне необходимо было явиться домой к десяти – Мона должна была вернуть мне детей от Полины – поэтому я ушла от Дариана в начале десятого. Мы договорились о том, что будем пытаться удерживать наши отношения в пределах тайны, которая, впрочем, вынеслась на всеобщее обсуждение ещё до того, как мы для себя обозначили начало каких бы то ни было отношений. В общем, от нас требовалось просто как можно меньше “светиться” в компании друг друга, поэтому у меня не возникло трудностей с тем, чтобы убедить Дариана остаться этим утром дома и отпустить меня в Лондон с его водителем на его новой, ещё не засветившейся в столице машине. О том, что номера автомобиля зарегистрированы на него и журналистам не составит особого труда их пробить, мы как-то не подумали. Мы вообще плохо думали – это оказалось достаточно сложно делать, когда ты всё утро занят поцелуями и уговариванием самого себя не переходить черту, чтобы потом весь оставшийся день не чувствовать себя выжатым лимоном. А мне ведь предстоял целый день в обществе Тена и Джоуи… Не знаю как, но в итоге я всё-таки смогла отказаться от желанной порции утреннего секса.
Для начала мне необходимо было хоть как-то выполнить свои материнские обязательства, а потом уже думать о том, о чём всё утро нежно жужжал мне на ухо Дариан.
Всю дорогу до Лондона я привыкала к новым ощущениям, снова и снова прокручивая в своём подсознании сегодняшнее утро. Как же необычно было смотреть в Его глаза с любовью, как необычно было принимать Его любовь, обнимать Его по собственной воли и разрешать Ему обнимать себя… Целоваться с Ним, ласкать Его… Пффф… У меня, кажется, начинал кипеть мозг. Любовь?.. Я что, действительно подумала об этом абстрактном чувстве?! Я ведь знаю, что любовь – это всего лишь антоним воли. А волю я терять не собираюсь. Даже с Дарианом.
