– В будущем Эме лучше воздержаться от фокусов в этом духе, – вздохнув, нарушил тишину он. – Калеб не привык к такому обращению.
– Верю, но что-то мне подсказывает, что он прекрасно знал, что она замышляла. Не может же он быть настолько наивным. Калеб специально шагнул в эту ловушку.
Эзра пытался спрятать улыбку.
– Вполне вероятно. Не знаю. Но в любом случае потом он этим воспользуется. Злые языки назвали бы это колдовством во вред.
– Эме никому и никогда намеренно не навредит, – вступилась я за сестру. – Это была просто шутка, потому что он ее спровоцировал.
– Он спас тебе жизнь. Она могла бы быть чуть более благодарной.
– Я ей передам. Возможно, в следующий раз она испечет ему пирог.
Он в конце концов улыбнулся:
– Лучше не подавай ей такую идею, кто знает, что она туда подмешает.
– Он правда милый. Невыносимый, но милый. Никогда бы не подумала, что скажу что-то подобное про демона.
Эзра кивнул:
– Когда я встретился с ним впервые, то, естественно, сначала хотел его убить, но этот идиот отказался со мной драться, а потом стал возвращаться снова и снова. Он как репей. Скажи об этом Эме. Ей нужно положить этому конец, пока Калеб не влюбился.
– Ты переживаешь за чувства демона? – Я недоверчиво потрясла головой. – Ты что, правда считаешь, что Эме может разбить ему сердце? Он тебе очень нравится, да?
Эзра серьезно кивнул.
– Он мне как брат. Не только ты обязана ему жизнью, он и мою много раз спасал.
При одной лишь мысли, что за последние два года Эзра попадал в смертельную опасность, у меня кровь отлила от лица.
– Ви? – Его голос доносился до меня словно издалека. – Все в порядке?
Я отбросила это гнетущее ощущение.
– Да, – тихо ответила я. – Уже да.
– Что именно случилось в Гламоргане? – В глазах у него светились беспокойство и любопытство.
А вот об этом он не узнает. У него свои секреты, у меня свои. Эзра наверняка взбесится, если я расскажу ему о кубке и зеркале.
– Ты, должно быть, сильно скучаешь по Эйдену, если даже демон способен занять его место, – произнесла я вместо этого. – Он больше ни разу с тобой не связывался?
Эзра сложил руки на груди, на лице появилось неприязненное выражение.
– Это я с тобой обсуждать не хочу.
Ну, разумеется.
– Мы никогда не обсуждали то, что тебя беспокоит. Ты всегда только выслушивал мою девчачью болтовню. – От него не могла укрыться горечь в моем голосе.
– Это была не бесполезная девчачья болтовня, и я любил тебя слушать. Ты меня отвлекала, и я был тебе за это благодарен.
По телу прокатилась волна боли. Он снова это сделал. Обращался со мной, как с ребенком, которого можно утешить парочкой банальных фраз.
– Как здорово, что я тебе пригодилась. – Теперь отвернулась уже я. Нужно уйти отсюда, пока я не зашвырнула ему в голову стакан. На всякий случай я его поставила.
– Ви, – мягко окликнул он.
Замерев, я возненавидела себя за то, что действительно надеялась – сейчас он скажет что-нибудь настоящее или возьмет свои слова назад.
– Езжай осторожно и больше сюда не приходи.
Я кивнула, выпрямила спину и вышла. Дверь за собой я закрывала очень тихо, хотя больше всего мне хотелось как следует ею хлопнуть.
Когда я вернулась, Эме ковырялась на кухне, а несколько минут спустя из сада показалась Маэль и вымыла грязные руки в раковине.
– Как там Калеб? – полюбопытствовала Эме. – Тебя долго не было.
– От твоей передозировки он не испытал шока и по пути не набрасывался на беспомощных женщин, если тебя именно это интересует. Просто уснул.
Она презрительно фыркнула:
– Даже крошечного заклинания не выдержал, демон надутый.
– На самом деле он очень славный, – присоединилась к моей защите Калеба Маэль.
– Эзра ему доверяет, – сказала я. – Как брату.
– Он так и сказал? – уточнила Маэль, слишком тщательно вытирая руки.
– Прямо так. А с каких пор, кстати, вы обе в курсе, что Эйден пропал? – спросила я. – Еще до нашего отъезда или уже после?
Маэль и Эме обменялись взглядами, и, как бывало практически всегда, Эме решила сама ответить на неприятный вопрос.
– Когда уезжали, мы тоже не знали. Нам стало известно позже.
– И вы скрыли это от меня. Зачем? Как вы узнали?
Угрызения совести буквально читались на лицах сестер.
– Я разговаривала с Эзрой по телефону, – медленно произнесла Эме. В то время связь с материком еще работала. – Тебе тогда с каждой неделей становилось все хуже, а он не реагировал на твои письма. Я собиралась попросить его приехать в Гластонбери.
– Получается, на твои звонки он отвечал? – Желудок у меня завязался узлом. Они никогда об этом не упоминали.
Она кивнула.
– Он сообщил мне об исчезновении Эйдена и своих личных обязательствах и сказал, что ты справишься и без него. И что его задача в Ложе важнее.
Судя по всему, это произошло в один из тех дней, когда к смерти я была ближе, чем к жизни. Я все еще хорошо их помнила. Лихорадка бушевала в моем теле, словно желая сжечь меня заживо. До тех пор я и понятия не имела, что способна испытывать такую боль. Меня преследовали страшные галлюцинации, я звала Эзру. До сегодняшнего дня я считала, что он не знал, насколько плохо мне было. Но он знал.
Маэль взяла меня за руку и чуть сжала ее.
– Ты действительно справилась без него. И можешь этим гордиться.
Гордилась ли я? Я выжила, но так многого лишилась. Своего дара и Эзры. Должно быть, Эме стоило огромных усилий ему позвонить. Это полностью противоречило ее натуре. Она – самый независимый и самостоятельный человек, которого я знаю. Сестра всегда полагалась исключительно на себя и очень редко на других. Страх за меня завел ее так далеко, что она попросила его о помощи. Страх меня потерять. А Эзра… отказался. У него имелись дела поважнее, чем увидеть меня в последний раз или побыть рядом со мной. Но неужели он даже не смог заставить себя по крайней мере поговорить со мной? Я так скучала по его голосу. Тогда я находилась либо в адском пламени, либо в самой холодной точке Антарктики. По моему телу ползали миллионы пауков, а гигантский питон сдавливал сердце и легкие. Я не могла вдохнуть и панически боялась просто-напросто задохнуться. В голове поселились демоны, а сильфида, которая пыталась утащить меня в мокрый, отвратительно пахнущий гроб, каждую ночь садилась в углу моей комнаты, дожидаясь, когда ей удастся снова вонзить свои мелкие острые зубы в мою кожу. Я не хотела умирать, не услышав еще раз голос Эзры. Надеялась получить подтверждение, что я в нем не ошиблась. Что он все-таки ответит на мои чувства. Поэтому я вновь и вновь изобретала для него очередные оправдания. Надо было догадаться еще тогда, но теперь у меня был ответ. Другие вещи оказались важнее. Он оставил меня одну, забыл и вычеркнул из своей жизни, потому что после пропажи Эйдена у него поменялись приоритеты. Здесь речь шла о гораздо большем, чем я. И тем не менее это осознание опять разбило мне сердце. Маэль и Эме смотрели на меня с ожиданием и страхом одновременно. Неудивительно, что Эме ничего не рассказывала мне о том звонке. Перестала бы я тогда сражаться за себя? Сегодня я не могла уже утверждать с уверенностью. Боль была невыносимой, но выжить – почти безнадежная борьба.
