– Consiliacus, – произнесла Маэль, распахивая окна, чтобы темная энергия покинула дом, и наконец подала мне пушистое полотенце. – Я принесу тебе пижаму, а потом ты поспишь. Утро вечера мудренее. – Типичная мудрость ведьмы-травницы. В их представлении все росло и цвело. Либо отцветало и умирало. Таков цикл времени и мира, и он охватывал абсолютно все, даже чувства.
Снизу донесся звонок нашего старомодного телефона. Я поняла, кто звонил, еще до того, как Эме сняла трубку.
– Она нормально добралась до дома, – сказала она. – Все хорошо.
Ему нельзя больше сюда звонить. Почему он все равно это делал и почему я вообще знала, что на другом конце провода именно он?
Следующие слова показались просто приглушенным бормотанием. Эме положила трубку, и на лестнице послышались ее шаги. Я быстро завернулась в полотенце.
– Это был Эзра, – заходя, объяснила она, хотя в пояснении я и так не нуждалась. Сестра немного помолчала. – Хотел знать, хорошо ли ты добралась. Он в ярости.
Разумеется, он в ярости.
– Я больше не поеду в замок. Без приглашения. – И по приглашению тоже. О чем я только думала?
– Так будет разумнее всего. – Эме скептически посмотрела на меня.
Вернулась Маэль и протянула мне пижаму. Я натянула одежду, обернула полотенцем влажные волосы и пошла в свою комнату.
– Заварю-ка я чай, – буркнула Маэль. – А потом разберемся с твоими ранами.
Эме последовала за мной.
– Я же знала, что что-то такое произойдет. Что он опять разобьет тебе сердце. Надо было мне тебе запретить к нему ехать.
Больше всего мне хотелось сейчас побыть одной, однако ни Эме, ни Маэль не оставят меня в покое, пока не выяснят, что конкретно случилось в шато.
– Так или иначе, а теперь этому по-настоящему пришел конец. Он помолвлен. – Тон Эме стал жестким. Между нами всего четыре года разницы, но иногда мне казалось, что сорок. Ее душа, судя по всему, намного старше моей, потому что она куда более здравомыслящая. Подозревала ли она, что творилось у меня внутри? Наверное, нет. Она сдержанна, уравновешенна и рассудительна. Без нее наша жизнь превратилась бы в сущий хаос. Маэль ее полная противоположность – шумная и необузданная. Но от ведьмы, рожденной под знаком Водолея, никто ничего иного и не ожидал. Я по гороскопу Скорпион. Страстная, требовательная и – как все смогли это сегодня наблюдать – слишком ревнивая.
– Подобное никогда больше не должно повториться, слышишь? – сказала она рассерженно и в то же время испуганно.
И не повторится. Я села на табуретку перед своим трюмо. Эме встала у меня за спиной и сняла с моей головы полотенце. Затем взяла щетку и начала расчесывать мне волосы. Она делала так уже тысячи раз, и тем не менее сегодня это ощущалось по-другому.
– Хочешь поговорить об этом? – Мы встретились взглядами в зеркале. На самом деле я не хотела, но задолжала сестрам правду. Лучше покончить с этим.
– Когда я в тот раз отвозила Калеба, – начала я, – то через кабинет Эзры попала в Гламорган. Там передо мной открылся Зал мистерий, а темный кубок попытался вторгнуться в мое сознание. Мне удалось разрушить чары. Но когда у тебя недавно случилось видение про Регулюса и его жажду магии, у меня возникла мысль, что, возможно, эти черномагические предметы и есть то, чего он желает.
Эме вытаращилась на меня, округлив глаза. Маэль замерла в дверном проеме с чашкой чая в руках и примерно с таким же обескураженным видом.
– И как у тебя это получилось? – тихо произнесла она и вошла в комнату. – Ты неспособна победить темный кубок.
– Я и сама знаю. Там лежало зеркало, Эзра называл его Зеркалом памяти, оно мне помогло. Заклинания нейтрализовали друг друга, и я сбежала.
– И потом не рассказала нам обо всем, так как после такого мы бы никогда не разрешили тебе снова поехать в замок, верно? Мы хотели, чтобы ты с ним поговорила, – разозлилась Эме. – А какой же план был у тебя?
– Я собиралась убедить Эзру отдать Регулюсу те вещи, чтобы он подписал Пакт.
– И я полагаю, что Эзра не хочет их ему отдавать, потому что тогда Регулюс станет слишком могущественным? – спросила Эме уже чуть менее яростно. – Демон в принципе может ими владеть?
– Не знаю. Если они его уничтожат, то это даже еще лучше, – негромко ответила я. – Тогда мы бы от него избавились. К сожалению, наш план не сработал.
– Что именно произошло? – Маэль поставила передо мной чай и села на кровать. В нос ударил запах ромашки. – Сейчас мы хотим узнать все в подробностях.
– Поначалу Эзра, конечно, упрямился, но затем я все-таки его уговорила поискать со мной зал. Для него он открывался только один раз, на инициации. И ни разу после нее. Даже если бы он захотел, то не смог бы отдать Регулюсу кубок и зеркало.
Маэль тихо выругалась, впрочем, адресовано это было не мне.
– Он отказывался, – добавила я в его защиту. – Но я не отступала.
Взглядом Маэль буквально метала искры.
– Мы бы не оказались сейчас по уши в таких неприятностях, если бы он отправил тебя домой. Как он вообще мог согласиться в этом участвовать?
– Я сказала, что он мне кое-что задолжал. Ну, знаете, потому что ни разу не объявился. И кроме того, когда я впервые вошла в тот зал, то почувствовала в себе отголоски своей магии. Мне необходимо было выяснить, реальна она или это просто мое воображение.
– А этот идиот никогда не умел ни в чем тебе отказывать. – В будущем Эзре лучше остерегаться Маэль.
– Вы обе понятия не имеете, каково это – быть ведьмой без сил. Чисто теоретически я не могла одна даже в сад выйти, потому что без магии становлюсь легкой добычей для любого демона.
Маэль выглядела подавленно, а Эме погладила меня по руке.
– Я подумала, что это мой шанс.
– Конечно, – проговорила Эме. – Так что же сегодня стряслось?
Глубоко вздохнув, я пересказала им, как мы с Эзрой бродили по Гламоргану и снова обнаружили ту комнату, рассказала о магическом круге и как я могла погибнуть, если бы мне не помог кинжал. Поделилась с ними тем, как Эзра обрабатывал мои раны и внезапно объявилась Вега. Единственное, о чем умолчала, – это как мы трогали друг друга, как Эзра обнимал меня, как сначала целовал мои пальцы, а потом меня саму. От одного воспоминания у меня закружилась голова. Все прошедшие годы я этого ждала и надеялась, и вот получила и тут же вновь потеряла. Меня охватили изнеможение и усталость. Он помолвлен и, невзирая ни на что, так ко мне прикасался. Я просто-напросто не могла это осознать. Так много людей были в курсе, и никто ничего мне не сказал.
– А теперь я хотела бы поспать. – Если я вдруг опять зареву, то предпочла бы в этот момент быть одна.
– Сейчас, – ответила Маэль, проигнорировав то, что Эме покачала головой. – Нам еще нужно обсудить бурю. Как ты это сделала?
