– Я бы хотела, чтобы Финниан оказался здесь, – прошептала Кэт.
Глава четвёртая
Пряник Пипа был чёрствый, как камень, но Юль всё равно обрадовалась ему и отблагодарила его затейливым реверансом.
– А моя сестра не умеет делать реверансы, – загрустил Пип. – Она переваливается совсем как индюшка. Все так говорят.
– Но она и не была чтицей баронессы, – поглядывая на него искоса, маленькая блондинка улыбалась, пока они вместе шли по коридорам резиденции.
Он показал ей несколько своих излюбленных мест, прежде всего – чердак, полный мебели, скрытой под белыми простынями. Теперь же они приближались к кульминации его экскурсии.
– Как мило! – сказала она. – Всё здесь. И то, что ты мне это показываешь.
Лицо Пипа залила краска, но он постарался не обращать на это внимание, поскольку боялся показаться глупым, как это и случается с мальчишками, не привыкшими беседовать с симпатичной девочкой. Сестра в расчёт не принималась.
– Сейчас будет кое-что получше! – пообещал он. – Но очень возможно, что ты до смерти перепугаешься.
В ответ раздался её восхитительный смех, звонкий, как колокольчик.
– Меня ничто больше не напугает. Здесь вряд ли найдётся нечто страшнее, чем за́мок Химмелей.
– Некоторые считают его монстром, но он не таков.
– Он?
– Его имя – Замза.
– Это что, твоя собака?
– Замза не собака! – ответил Пип с усмешкой.
Краски висящих на стене картин, на которых были изображены разнообразные ландшафты, показались ему более яркими, чем обычно, а красный затоптанный ковёр пламенел, как огонь.
– В вашем доме кажется, будто возвращаешься на годы назад, – сообщила Юль.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну всё такое… старое. – Она остановилась и крепко схватила его за руку. – У Химмелей тоже было полно старья, но имелись вещи и современные – телефон, например. Вот у вас есть телефон?
Её прикосновение привело его в замешательство. Больше он ничего не чувствовал, кроме её пальчиков, крепких и прохладных. Действительно, её ручка была очень холодной, но об этой особенности девчонок он уже знал, потому что у него была сестра. Холодные ноги и руки – это часть жизни в резиденции, с которой приходилось считаться, но, несмотря ни на что, ему ужасно хотелось согреть пальчики девочки.
– У нас есть телефон, – ответил он, застигнутый врасплох. – Вернее, он у нас был… Аппарат где-то ещё валяется, но никто им не пользуется. Он не работает.
– Зачем тогда телефон, если он не работает?
– Папа никогда не оплачивал счетов, и потому его отключили. Фурия считает, что нам надо опять написать заявление на его подключение, но руки у неё до этого так и не дошли.
– Мне срочно нужно позвонить!
– Кому же это?
– Моей семье. Ведь Химмели украли меня, ты что, забыл?
– О, твоя семья наверняка беспокоится.
– Наверняка. – Она приблизилась ещё на полшага. Теперь до него долетал запах её волос, и он видел, как она покусывала свою нижнюю губку, совсем легонько. – Это действительно очень-очень для меня важно.
– Где-то в доме имеется мобильник. Так, на всякий случай. Я могу разузнать, у кого он.
– Ты сделаешь это для меня?
– Ясное дело! – Его обуяла радость оттого, что она опять улыбалась и больше не глядела так серьёзно, как только что.
– Очень любезно с твоей стороны. – Несколько мгновений она смотрела ему прямо в глаза, после чего заметила что-то на маленьком столике на краю коридора. – О, смотри-ка, Smoke & Mirrors!
И действительно, там, рядом с серебряной зажигалкой и парочкой других курительных принадлежностей, лежала начатая пачка. Пепельница была наполовину полна. Голосом, приглушённым до заговорщического тона, Юль сказала:
– Мы могли бы покурить.
– Я уже пробовал – это отвратительно.
Пару секунд она взвешивала пачку в руке, как будто борясь с искушением, но в конце концов только пожала плечами, улыбнулась и сказала:
– Но ведь здесь никто этого не запрещает? А тогда это совсем не то удовольствие.
У него слегка кружилась голова, и он глубоко перевёл дух.
– Сейчас я покажу тебе, пожалуй, Замзу. Он там, впереди! – Пип указал в глубину коридора и услышал, как за его спиной Юль швырнула сигареты обратно на стол.
– Хорошо! – Она выпустила его руку и побежала вперёд, внезапно заторопившись. – Идём! Я хочу его увидеть.
Пип нагнал её, но перед дверью остановился и постучал:
– Замза! Это я! – С этими словами он нажал на ручку двери и провёл Юль в комнату.
Вредитель, как всегда, лежал пузом кверху и мечтал о лучших временах. Свои шесть ножек он скрестил на бронированном животе, но, заметив Пипа, развёл верхнюю пару, словно лезвия складного ножа. Сразу после этого ножки опять вернулись в исходное положение, но Пип знал: это манера Замзы его приветствовать.
Подходя вместе с Пипом к кровати, Юль не издала ни звука. Страха на лице её не было, скорее одно любопытство, и на миг показалось, что она забыла о своём звонке родителям.
«Вот было бы здорово, если бы она осталась здесь подольше, а не спешила скорее вернуться в свою семью», – поймал себя на мысли Пип. Но ему и самому однажды пришлось побывать заложником. Ясно, что она хотела поскорее вернуться к родным людям, которых любила, а не торчать с ним, в стенах, где гуляют сквозняки.
– Можно мне к нему прикоснуться?
– Я могу его спросить.
– А что, я не могу?
– Попробуй, но он не на всякого реагирует.
Она подошла к краю кровати, снова исполнила свой реверанс и сказала:
– Меня зовут Юль, а ты, значит, Замза. Можно я стану твоим другом?
Одно из чёрных щупалец дрогнуло.
– Обычно у него довольно дурное настроение, – пояснил Пип.
– Я бы на его месте тоже не скакала от восторга.
Она предприняла ещё одну попытку.
– Можно мне потрогать тебя за ногу, Замза-вредитель?
– Кажется, Замза – это его фамилия.
Она поразмыслила секунду, а затем кивнула, заметно раззадорившись по поводу своей новой затеи.
– Здравствуйте, господин Замза! У вас очень печальный вид.
Внезапно, боязливо подрагивая, по направлению к Юль протянулись два «щупальца». Она медленно выставила свой указательный палец, чтобы Замза мог к ней прикоснуться. Пип подумал, что ей доподлинно известно, как заставить других выполнять её желания. Длинные ножки Замзы осторожно свесились к ней. Коротко задержавшись, они двинулись с лёгкой дрожью дальше. В следующий миг обе ножки одновременно щёлкнули по кончику пальца Юль. Этот контакт продолжался две-три секунды.
