По Зиммелю, конфликт есть также форма общественного соединения и осуществляет стабилизирующие и интегрирующие функции. Зиммель обобщает этим представления Локка и Адама Смита о «доброй борьбе». Социологическая концепция входит у него в широкую рамку философии, для которой, как и для современной системной теории, единично сущее возникает посредством взаимодействия полярных сил и каждый закон находится в определенном отношении к своей противоположности; однако и в понимании должны сосуществовать исключающие друг друга аспекты, и они соотносятся друг с другом, как и контрасты, дополняя друг друга (подобно номинализму и реализму по отношению к самому обществу). В отличие от Парсонса, который в своем эквилибризме и гармонизме видит в конфликтах лишь устраняемые нарушения, Козер и Дарендорф вернулись к модели Зиммеля. Антагонизм можно приветствовать потому, что он ведет к социальным изменениям. Однако это не должно, как полагает Адорно, вести к институционализации классовой борьбы и представлять ее таким образом безобидной. Начало, положенное Зиммелем, продолжает оказывать влияние в современном исследовании «конфликта».
Дарование Зиммеля было слишком личным и тонким, у него отсутствовала склонность упорно настаивать на определенных научных открытиях (едва он утвердил право объективного духа, как вновь обратился к субъективному), поэтому он не мог основать школу. Однако его влияние, пусть даже преобразованное, обнаруживается у его учеников и друзей, таких, как Блох, Бубер, Грейтуйзен, Лукач, Паннвиц, Шмаленбах. Хайдеггер испытал влияние философии смерти Зиммеля и его работ об «историческом времени», равно как и влияние Бергсона. Сартр в его анализе «взора» обнаруживает влияние зиммелевской «Социологии чувств», переведенной Мамле на французский язык. После Первой мировой войны (у Розенцвейга, у Адорно) проявилось типичное для этого поколения отдаление от Зиммеля. В 20-х годах господствовало стремление уйти от систем и слишком широких обобщений, исследовать особенное «малое» (Беньямин, Блох), которое совсем не есть нечто дизъюнктивно противоположное общему, бесформенно материальное, и найти в нем оставленные без внимания прежней философией структуры, столь же общие, сколь особенные. Однако эта тенденция уже подготовлена Зиммелем, философствовавшем о ручке и танго. «Индивидуальный закон» не ограничивается этическим; каждая предметная область, каждый феномен имеет свой индивидуальный закон. Таким образом, импульс, данный Зиммелем философии, действовал сильнее всего в то время, которое внешне уже дистанцировалось от него.
Дух 20-х годов противопоставил господству сферы одних только средств, в котором он обвинял «XIX век», подчинение безусловному, совершенствованию частей – взгляд на целое, мышлению о возможности – решение и действие. Новый поворот, который происходил не только в философии и частично был направлен против философии, возник у многих вследствие потрясений, связанных с войной.
Однако и этот поворот Зиммель, считавшийся начиная с 20-х годов типичным представителем старого направления, которое надлежало преодолеть, совершил, исходя из того же переживания, и совершил даже раньше! В его речах военного времени (1917) намечается своего рода четвертая стадия его мышления. Но зиммелевские речи военного времени были слишком связаны с непосредственным переживанием – и с неверной оценкой – данного момента истории. Поэтому в последние два года жизни он отошел от них. Ему не удалось дать философскую формализацию сказанного тогда, исходя из общей кризисной ситуации. Однако если читать сегодня эти речи sine ira
[92], устраняя ослепление времени, то в них обнаруживается та же настроенность, из которой после смерти Зиммеля вышли догматическая теология и философия экзистенциализма; эта настроенность привела к распространению экспрессионизма и ввергла в бездну распространившейся идеологии 1933 г.
После того как послевоенное поколение 20-х годов стало историей, Зиммель не был открыт заново. Между тем в «Философии денег» содержатся мысли, которые могли бы многому научить поздний марксизм наших дней.
Иначе обстояло дело в социологии. Зиммель нашел признание не только знаменитых своих современников, Дюркгейма и Макса Вебера, заложившего вместе с ним основы «социологии религии» и писавшего о нем. Зиммель оказал влияние на Леопольда фон Визе (понятие социальной дистанции), Теодора Литта (соотнесенность перспектив), Карла Манхейма (перспективизм ценности), Альфреда Фиркандта. Ганс Фрейер и Эрнст Трёльч полемизируют с ним. Таким образом, Албион Смолл мог сказать: развитие социологии в Германии 20-х годов идет от Зиммеля.
Благодаря Смоллу и Парку Зиммель как социолог стал очень рано известен также и в США. В отличие от Германии, в США с конца 50-х годов возникает большой интерес к Зиммелю, проявившийся в множестве переводов. Начало этому интересу положило исследование малых групп, а также возвращение к понятиям конфликта (Козер) и взаимодействия (принцип социального обмена – «exchange») – Джорджа Хоманса. В отличие от Парсонса, который исходит из ценностей как контроля общества, здесь вновь были введены спонтанные действия как условия общества и самих ценностей.
От редакции
Переводы выполнены на основе следующих изданий Г. Зиммеля:
Kant. Sechzehn Vorlesungen, gehalten an der Berliner Universitat. 2. Aufl. Berlin, 1905.
Goethe. Leipzig, 1913.
Kant und Goethe. Zur Geschichte der modernen Weltanschauung. Berlin, 1906.
Michelangelo // Philosophische Kultur. 3. Aufl. Leipzig, 1923.
Friedrich Nietzsche. Eine moralphilosophische Silhouette // Zeitschrift fur Philosophie und philosophische Kritik. Leipzig, 1896. 107. Heft 2.
Переводы работ: «Кант. Шестнадцать лекций, прочитанных в Берлинском университете», «Гёте» (в 1928 г. публиковался другой перевод), «Микеланджело» (в 1911 г. издано в другом переводе), впервые были опубликованы в 1996 г.; «Кант и Гёте» – в 1908, «Фридрих Ницше» – в 1898 г.
Перевод статьи М. Ландмана (Landmann М. Georg Simmel: Konturen seines Denkens // Aesthetik und Soziologie um die Jahrhundert-wende: Georg Simmel. / Hrsg. von H. Böhringer, K. Gründer. Frankfurt a. M., 1976.) впервые опубликован в кн.: Зиммелъ Г. Избранное. Т. 2: Созерцание жизни. М., 1996. – (Лики культуры).
Имена переводчиков указаны в «Содержании».
В настоящем издании внесены некоторые исправления и уточнения.
