Мы только что рассуждали о глубине мира и глубине наших душ. Но в мире мы существуем только благодаря сообществу людей. И свою душу мы можем обрести только благодаря зеркалу – тем, кто глядит на нас. Нет глубины жизни без общей жизни. В истории мы живем на поверхности в той же мере, как и в своей индивидуальной жизни. Мы понимаем свое историческое существование так, как оно представляется нам, а не таким, каково оно на самом деле. Поток ежедневных новостей, волны ежедневной пропаганды, приливы и отливы условностей и сенсационной шумихи заполоняют наши души и наш разум. Шум этих волн, играющих на отмели, мешает нам вслушиваться в звуки, идущие из глубины, в звучание того, что на самом деле происходит в основании нашего общественного строя, в тоскующих сердцах человеческих масс и борющихся умах, тех, кто чувствителен к историческим переменам. Наши уши столь же глухи к крикам, доносящимся из глубины социального, сколь глухи они к крикам, идущим из глубины наших душ. Мы оставляем столь же одинокими истекающие кровью жертвы нашей социальной системы, ранив их, не слыша их криков в шуме повседневной жизни, сколь одинокими мы оставляем наши собственные, истекающие кровью души. Некогда мы верили, что живем в эпоху неудержимого продвижения вперед, к улучшению человеческой природы. Но в глубинах нашего социального строя уже окрепли разрушительные силы. Некогда казалось, что человеческий разум покорил природу и восторжествовал в истории. Но все это было только на поверхности, а в глубине нашего сообщества уже начался мятеж против этой поверхности. Мы производили все более мощные и совершенные орудия и средства для улучшения человеческой жизни. Но в глубине они уже превратились в орудия и средства самоуничтожения человека. В последние десятилетия пророческие умы всматривались в глубину. Художники выражали свои предчувствия грядущей катастрофы, разрушая внешний облик человека и природы в своих картинах. Поэты употребляли странные, оскорбляющие слух слова и рифмы, чтобы бросить свет на противоположность между тем, что казалось, и тем, что было в действительности. Наряду с глубинной психологией возникла глубинная социология. Но лишь сегодня, когда самое ужасное социальное потрясение всех времен постигло все человечество, глаза народов открылись, и они увидели глубину под собой и истину о своем историческом существовании. И тем не менее все еще находятся люди, и даже высокопоставленные, которые отводят глаза от этой глубины, которые желают вернуться к разбитой поверхности, словно бы ничего не произошло. Но нам, знающим глубину случившегося, нельзя успокаиваться на достигнутом уровне, иначе можно отчаяться и начать презирать себя. Нам надо погрузиться еще глубже в основание нашей исторической жизни, в последнюю глубину истории. Имя этого бесконечного и неистощимого основания истории – Бог. Таков смысл слова «основание», и на этот же смысл указывают такие слова, как Царство Божие и Божественное Провидение. А если эти слова не много значат для вас, замените их другими и говорите о глубине истории, об основании и цели нашей социальной жизни и о том, к чему вы относитесь максимально серьезно, когда руководствуетесь моральными соображениями и политическими целями. Быть может, вы назовете эту глубину надеждой, просто надеждой. Ибо если вы обретете надежду в основании истории, вы объединитесь с великими пророками, способными заглядывать в глубину своего времени, пытавшимися бежать от нее, потому что не могли вынести ужаса своих видений, и все же имевших силы для того, чтобы заглянуть еще глубже и там обрести надежду. Они не стыдились этой надежды. И нам не надо стыдиться надежды, если мы найдем ее не на поверхности, где глупцы лелеют пустые чаяния, а в глубине, где трепещущие и сокрушенные сердцем обретают силу надежды, которая есть истина.
Последние слова подводят нас к другому значению слов «глубокий» и «глубина» как в секулярном, так и в религиозном языке: глубина страдания, которая есть дверь, единственная дверь, ведущая к истине. Это – очевидный факт. Удобно жить на поверхности, пока она остается неколебима. Больно отрываться от нее и нисходить к неведомому основанию. Огромное сопротивление этому отрыву и нисхождению в каждом человеке – естественно, и множество поводов, изобретаемых для того, чтобы не ступать на дорогу, ведущую в глубину, – легко объяснимо. Слишком сильна боль, которую у большинства людей вызывает взгляд, брошенный в собственную глубину. Они скорее предпочли бы вернуться на потрясенную и опустошенную поверхность своей прежней жизни и прежних мыслей. То же самое справедливо и в отношении социальных групп, создающих всякого рода идеологии и рационалистические толкования, чтобы сопротивляться тем, кто направил бы их на дорогу, ведущую к глубинам их социального существования. Они скорее предпочтут латать на живую нитку бреши в своей поверхности, чем копать ход к основанию. Пророки всех времен могут рассказать нам о полном ненависти сопротивлении, с которым они сталкивались из-за того, что осмеливались вскрыть глубину социальной несправедливости и социальной надежды. Кто, в самом деле, может вынести предельную глубину, палящее пламя в основе всего сущего, не воскликнув вместе с пророком: «Горе мне! Ибо я погиб. Ибо мои глаза видели Господа Духов!»
Естественна наша попытка не вступать на дорогу, ведущую в такую глубину страдания, естественно, что мы пользуемся для этого отговорками и предлогами. Одна из уловок такого рода – притом весьма несерьезная – утверждать, что глубокое – это мудреное, непостижимое для непросвещенного ума. Однако признак настоящей глубины – ее простота. Если бы вы сказали: «Это слишком глубоко для меня; я не могу понять этого», – вы обманули бы самого себя. Ибо следует знать, что действительно важное ни для кого слишком глубоким не бывает. А избегаете истины вы вовсе не потому, что она слишком глубока, а из-за того, что она причиняет слишком много неудобств. Не будем путать утонченное и изощренное, мудреное и лишенное простоты с глубоким. Утонченное и лишенное естественности не вызывает у нас предельного интереса, понимаем мы его или нет. Но глубокое должно интересовать нас всегда, потому что оно бесконечно важно, – все равно, захвачены мы им или нет.
Есть одно более важное обстоятельство, имеющее отношение к дороге, ведущей в глубину, которое может быть использовано как предлог уклониться от пути. Слово «глубина» в религиозном языке часто используется для обозначения местонахождения злых сил, демонов, смерти и ада. Не является ли дорога, ведущая в глубину, дорогой, ведущей в царство, подвластное этим силам? Нет ли в страстном влечении в глубину разрушительного и болезненного начала? Когда один мой американский друг говорил группе немецких беженцев о своем восхищении немецкой глубиной, мы спрашивали себя: можем ли мы принять эту похвалу? Не была ли эта глубина той почвой, которая породила самые демонические силы современной истории? Не была ли эта глубина глубиной болезненной и разрушительной? Позвольте мне в качестве ответа на эти вопросы рассказать вам один древний и прекрасный миф. Когда душа покидает тело, ей предстоит пересечь множество сфер, где правят демонические силы; и лишь та душа, что знает правильное и могущественное слово, может продолжить свой путь к последним глубинам Божественного Основания. Избежать этого испытания не может ни одна душа. Зная о борьбе святых всех времен, борьбе пророков и реформаторов, великих творцов во всех областях жизни, мы должны признать правду этого мифа. Каждый должен встретиться лицом к лицу с глубиной жизни. Наличие опасности не может служить отговоркой и поводом для бегства. Опасность нужно преодолеть знанием освобождающего слова. Немцы и множество людей всех наций этого слова не знали, и поэтому, не достигнув предельной и спасительной глубины, были схвачены злыми силами глубины.
