Эмма все время говорит о Горации как единственном ребенке Нельсона, но никогда — как о своей собственной дочери. В то время она еще надеялась получить пенсию и не хотела ставить под угрозу свои требования к правительству, связанные с именами сэра Гамильтона и Нельсона, упоминанием факта, который, ради сохранения чистоты репутации обоих, не стоило предавать гласности. Ходили также слухи, что Эмма написала, что настоящая мать девочки была «слишком высокого рождения, чтобы ее можно было упоминать, но ее отец, мать и Горация имели истинного и добродетельного друга в лице леди Гамильтон». Стоит только прочитать переписку Эммы и Нельсона, чтобы понять всю абсурдность этих утверждений.
В конце года пришлось переехать в совсем уж убогую квартирку в городе, в которой Эмма и скончалась 15 января 1815 года от последствий амебной дизентерии (по-видимому, она подхватила ее еще в Неаполе, ибо сэр Уильям также страдал этим заболеванием). Ее похоронили на католическом кладбище, расходы по погребению в сумме 20 фунтов 11 шиллингов оплатил Джошиа Смит. По легенде, на похоронах из уважения к памяти Нельсона присутствовали капитаны всех английских судов, стоявших в порту Кале. Впоследствии ее могилу три раза переносили, и в результате она была утеряна, кости леди Гамильтон рассеялись где-то под парком, театром в центре города и новым кладбищем на окраине города. В 1994 году стараниями американского филантропа Жана Кислака, членов «Клуба 1805» Флоры Фрейзер и Майкла Нэша в парке Ришелье был установлен небольшой мемориал.
Генри Кадоган, представитель лондонской компании Ллойда в Кале, оплатил огромные счета за спиртное, взял под свою опеку Горацию и принял на себя расходы по ее проезду до Дувра. Впоследствии девочка воспитывалась в семьях сестер Нельсона. В 1822 году она вышла замуж за священника Филипа Уорда, которому родила десятерых детей. Невзирая на все жизненные передряги, Эмма так и не призналась Горации, что является ее матерью. Отсюда Горация, которая всегда гордилась своим отцом, до самой смерти отказывалась верить, что является дочерью леди Гамильтон. Когда по случаю ее смерти в 1881 году в «Таймс» был опубликован некролог, где ее матерью называлась леди Гамильтон, семья усопшей возмутилась и потребовала опубликовать опровержение.
Стоит ли говорить о том, что в последовавшую эру правления королевы Виктории, когда англосаксонское лицемерие достигло, пожалуй, своего апогея, были приложены все усилия к тому, чтобы история жизни леди Гамильтон была предана забвению. Нельсон оставался национальным героем и образцом всех добродетелей. В 1831 году скончалась его супруга Френсис, до самой смерти сохранившая преданность памяти мужа и не расстававшаяся с его миниатюрным портретом в медальоне. Своей внучке она как-то со вздохом сказала:
— Когда ты вырастешь, малышка, может, сама узнаешь, что это такое — разбитое сердце.
Вторая жизнь леди Гамильтон и адмирала Нельсона
В 1922 году Великобритания лишилась своего неоспоримого господства на море — владычицей водной стихии стали США. Появление нового вида вооруженных сил — военно-воздушного флота — сильно подорвало романтическую притягательность службы на море. Но пришла Вторая мировая война, и понадобилось воскресить в душе английского моряка легендарную отвагу предков и веру в то, что любовь верной женщины придаст ему сил в бою и желание оградить от беспощадного ворога дом, где его преданно ждут. К тому же следовало расцветить несколько подмоченный образ Британии в глазах мировой общественности. Кто-то вспомнил высказывание великого адмирала Нельсона:
— Если было бы больше таких женщин как Эмма, было бы больше Нельсонов.
Так возникло решение снять фильм об истории леди Гамильтон, тем более что теперь на легкие сексуальные шалости великих людей смотрели несколько снисходительнее, чем в чопорном ХIХ веке. К сотворению фильма привлекли продюсера и кинорежиссера Александра Корду, венгра, обретшего в туманном Альбионе убежище от преследований на родине за участие в революции 1918 года и репутацию спасителя британского кино. Фильм был задуман как типичная проходная агитка, создателям поставили жесткие ограничения по времени и финансированию — в частности, Трафальгарское сражение снимали в обычном тазу. Но на исполнение главных ролей пригласили, пожалуй, самую талантливую и обаятельную чету английского театра и кино, актеров Вивьен Ли и Лоуренса Оливье. Супруги согласились принять участие из чисто материальных соображений, ибо оказались на грани банкротства после неудачной постановки шекспировской драмы о Ромео и Джульетте. Невзирая на то, что внешне они совершенно не походили на своих героев, в их исполнении фильм заиграл всеми красками возвышенной истории любви двух человек уже не первой молодости, наделенных незаурядными дарованиями и отмеченных необычной судьбой. Кстати, в подлиннике название кинокартины звучит «Эта женщина Гамильтон», как Эмму с презрением называла Френсис Нельсон. В 1941 году по обе стороны Атлантического океана состоялась премьера фильма, имевшего колоссальный успех. В 1943 году премьер-министр Уинстон Черчилль подарил кинокартину СССР, где она также завоевала большую популярность.
Ныне на историю дочери кузнеца из Уэльса в Великобритании смотрят несколько по-иному, считая леди Эмму Гамильтон не только талантливой дилетанткой и сексуально привлекательной, но недалекой особой. На свое несчастье она родилась в то время, когда принадлежность к женскому полу и низкое происхождение не позволяли ей в полную силу развернуть свои способности и добиться их справедливой и полной оценки.
Последняя фаворитка Бурбонов
Имя этой весьма привлекательной дамы незнакомо подавляющему большинству французов, что уж там говорить об иностранцах. Графиня Зоэ де Баски дю Кайла, урожденная Талон, подпадает под разряд тех женщин, чья судьба не избежала воздействия политических перипетий эпохи, в которой ей довелось жить.
Девочка с весьма символическим именем Зоэ-Виктуар
[70] родилась 25 августа 1785 года в родовом замке Булле-Тьерри, в старинной семье судейских чиновников. Ее поколения издавна состояли на службе в качестве должностных лиц Верховного суда, традиционно именовавшегося Парижским парламентом. По-видимому, труды в темных кабинетах этого почтенного ведомства являли собой неплохой источник дохода, ибо семья сколотила значительное состояние. Преданная служба в парламенте дала ее членам право быть зачисленными в дворянское сословие и даже получить титул маркизов дю Буллэ и де Транблэ-ле-Виконт. Отец Зоэ, маркиз Антуан-Омер Талон, состоял в Парижском парламенте на должности советника-дознавателя. В частности, он в полной мере был задействован в расследовании пресловутого «Дела об ожерелье», тяжелые политические последствия которого явились одним из толчков, ускоривших пришествие Великой французской революции. Как известно, деньги идут к деньгам, и Антуан-Омер женился на графине Жанне-Аньес де Пестр, отпрыске возведенной в дворянское достоинство семьи состоятельных торговцев из Бельгии. В Париже семья проживала в красивом особняке на улице Сен-Флорантен.
