Накануне Светозар собрал все необходимое, включая нож и топор. Набитая котомка с вещами и едой лежала рядом с бочонком, освещаемым тусклым светом лучины. С утра предстояло все еще раз проверить и взять с собой. На этих мыслях дверь в сени приоткрылась и мать Изольда ласково произнесла:
– Сынок, ты что-то засиделся. Пора спать, ведь завтра вставать с рассветом. Не выспишься.
– Сейчас мам, ложусь. Схожу с тобой за молоком? Что-то захотелось. Попью и тогда на боковую.
В горнице, выпив баклажку, Светозар подошел к матери, обнял и они долго так простояли вместе.
– Мам, я очень тебя люблю – сказал он, отстраняясь.
Изольда, посмотрев на сына, вкрадчиво спросила:
– Читаю тревогу в твоих глазах. Все у тебя в порядке? Это из-за плавания с дядей Далибором? Что тебя тревожит?
Светозар с трудом сдержал порыв рассказать обо всех чудесах, но как можно невозмутимее ответил:
– Так хочется сделать быстрее корабль! Чтобы все получилось.
Мать улыбнулась:
– Я была удивлена твоим рвением к постройке большой ладьи. Но, ты всегда любил воду. Природа это твое…
– Спасибо мам – на глазах Светозара проявились слезы – пойду я спать наконец. Спокойной ночи.
Глава 8. В топях болот
Плот Светозара медленно пристал к заросшему травой противоположному берегу разлива реки Мологи. Он аккуратно взвалил на спину заветный бочонок, притянул его двумя бечевками, брошенными поверх плечей и стянутыми на груди, котомку с едой перекинул через голову и зашагал вверх по плавно поднимающемуся полю. Вдали виднелся лес, куда лежал его путь. В правой руке Светозар держал увесистый сук, на который он опирался, представляя себя отшельником и скитальцем, не ведающим ни времени ни горечи. Среди высыхающей травы попадались высокие и разросшиеся колючки, нарушающие гармонию и красоту раскинувшегося разнотравья. Когда одна из них преграждала ему путь он с яростью сшибал чертово растение своей палкой, отсекая вначале боковые стебли и затем нанося решающий удар по стволу.
Мыслями он постоянно возвращался к утренним событиям: к преданно смотрящим глазам кабанчика Ветерка и овечки Баблуши, к долгому протяжному скрипу петель двери, когда он выходил из хлева; к неприятному ощущению от холодного и еще хмурого утра, когда пелена ранней росы медленно поднималась вверх; к горячим и крепким объятиям матери Изольды и её немому укору, полному тоски и печали; к расстроенному дяде Далибору, узнавшему о том, что из-за хвори они пойдут одни с сыном на Ладогу. При этом Светозар вручил шлем дяди Аскольда и попросил обменять его на нужные материалы. Он цеплялся за эти воспоминания, дававшие ему связь с близкими, и это успокаивало его, придавая бодрости и сил.
Висевший за спиной деревянный бочонок был очень неудобной ношей, натиравшей плечи и бока. Светозару часто приходилось останавливаться, поправлять бечевки, стараясь сдвинуть поклажу поудобней.
– Что б тебя, что за такие водоросли там лежат, что надо их тащить в такую даль?! – раззадоривал он себя, чувствуя, что, сердясь, нести бочонок становилось легче.
– Уж я-то у нее спрошу, зачем и для чего я должен два дня нести эти палки с травой на своем хребту! – причитал он про себя. По расчетам он должен был уложиться в шесть дней с походом и вернуться как раз накануне прибытия дяди Далибора.
К полудню Светозар приблизился к дремучему лесу, поразившего его своим грозным видом, и он невольно замедлил шаг. Больно неприглядно лес вставал на пути случайного путника. Казавшийся темной стеной издали, на месте он представлял собой высоченные дубы и ели, уходящие кромками под самое небо, поваленные здесь и там вековые деревья, лежащие стволами друг на друге, с засохшим подлеском из невысоких колючих елок, не позволявших что-либо разглядеть впереди.
– Настоящий бурелом. Не сломать бы в таком ноги – пронеслось в голове.
Уже стоя вплотную к лесу, Светозар прикинул, что до вечера ему будет вполне по силам дойти до глубокого оврага с речкой, там переночевать и затем добраться через болото до опушки, где и должна была жить баба-яга Верунга. Зрительно он хорошо помнил деревянную карту Водяного, но страх заплутать в этих гиблых местах волнами накатывал на него. Светозар попробовал найти какую-нибудь тропку, чтобы облегчить себе путь и прошелся вдоль кромки леса в одну сторону, потом повернул обратно и пошел в другую.
– Что здесь, зверья не водится? Должны же быть звериные тропы – рассуждал он, разглядывая древесный частокол, стеной стоявший перед ним.
Оценив безрезультатность поиска и вероятность потратить много времени впустую, Светозар решил идти напрямик и смело пересек черту царства дремучего леса. Сделав несколько шагов, он обернулся и посмотрел на кусочки синего неба с облаками, проглядывающие через ветви.
– Какое же оно красивое и прекрасное, наше небо! – тихо вслух произнес Светозар. Сказав это, он удивился своему вкрадчивому голосу.
– Что это я! Неужели боюсь этого леса? – чуть громче спросил он себя – Э-э-э-эххх! – уже в полный голос крикнул он и прислушался к своему крику, эхом прокатившемуся по чаще.
Светозар посмотрел вверх на высоченные стволы исполинских деревьев, перевел снова взгляд на зелено-желтое поле с синим небом, манящими своей безопасностью, и почувствовал мельком пронесшееся желание поворотить назад.
– Нет, дал слово, надо держать – с этими словами он достал из-за пазухи аккуратно свернутый в платочек кусок водоросли, являвшийся частью договора с Водяным. И хотя внешний вид растения ничем не выдавал его примечательности, все же его наличие придало Светозару решительности. Он закрыл глаза, с нежностью попрощался с полем и ясным небом, поприветствовал лес со всеми его обитателями и зверьем и попросил лесное царство быть его мирным проводником к опушке, где жила-была Верунга. Простояв так в молчании, Светозар открыл глаза и стал пробираться вглубь леса.
Двигаться было очень тяжело: приходилось то перелезать через большие стволы поваленных деревьев, то пригибаться, проползая под ними. Сухостой из елок постоянно норовил оцарапать лицо, и нужно было аккуратно провожать руками каждую ветку. Пни и толстые корни деревьев, влажные и скользкие от сырости заставляли смотреть под ноги. Чтобы держать прямую линию и иметь возможность вернуться, Светозар делал зарубы ножом через каждые три-четыре дерева. Его путь лежал на северо-восток и он отслеживал все подсказки леса, говорившие ему куда правильно идти: днем солнце на юге, встает на востоке, а заходит на западе; мхи и лишайники обильно растут с северной стороны; у березы гладкая, белая, чистая кора с юга; широкая и пологая часть муравейника смотрит на юг.
Долго пробирался Светозар через бурелом, порядочно измотавшись и устав. Его руки были исколоты и усеяны мелкими порезами. Светозар отрезал две длинные полосы от платья и намотал их на ладони, чтобы защититься от коварных сухих веток. Он обнаружил дорожку с неведомыми следами, но побоялся идти по ней из-за опасения встретиться с невиданным зверьём. Во время коротких привалов он собирал кислицу, редко попадавшиеся ягоды и лесные орехи. Его неприятно удивляла тишина этого леса.
