Светозар в оцепенении сел подле Лиазиды на колени, не зная, как обнадежить понравившуюся ему девушку, не имея возможности обнять её за плечи и утешить. Тут вдруг он увидел что-то странное за её спиной и указал пальцем на болото:
– Сюда идут болотные шишиги. Они приближаются как целая река.
– Нет…! – в отчаянии закричала Лиазида – они хотят забрать тебя, оставить у себя и не дать сбыться моей мечте! – Она с силой рванулась вперед – Побежали от них быстрее! Мы должны оторваться и спрятаться, а потом направимся к бабе-яге Верунге.
Светозар бросился за ней вдогонку, но вскоре остановился, вспомнив, что оставил что-то важное лежать у болота.
– Яблоко, корзинка! Сейчас вернусь! – обронил он через плечо – Должен вернуться.
– Безумец, ты не успеешь! Они тебя не отпустят. Они заберут твою душу. Я не могу им позволить так поступить с тобой – кикимора безуспешно пыталась схватить его за руку и остановить, её глаза пылали тысячью искр отчаяния.
Светозар развернулся и, стоя вплотную к Лиазиде, твердо произнес:
– Я обещал вернуться с корзиной и с наливным яблоком. Иначе нельзя, иначе я не сдержу данное мною слово. Так неправильно. Я не могу. Нехорошо… – простонал он.
Страх, боль и много других чувств перемешались в выражении лица рыжеволосой девушки, она с усилием ломала длинные пальцы друг о друга, и наконец, выдохнула всей грудью:
– Вспомни обо мне, вернись за мной! – уже в след кричала она Светозару, со всех ног несшегося к заветному месту.
Тысячи болотных шишиг всех цветов потухшей радуги стремительно двигались навстречу. Он уже и сам не понимал, успеет ли он добраться до яблока с корзиной раньше, чем водяная нечисть настигнет его. В последний момент он схватил своего наливного товарища и корзину и, понимая, что шишиги уже готовятся налететь на него сверху как привидения, Светозар почему-то решил прыгнуть с разбегу в темные воды болота. Сделав три больших шага, он присел, оттолкнулся правой ногой и, помогая махом свободной руки, полетел головой вперед в мутную рясу. В миг прыжка он успел заметить яростный и вместе с тем болезненный взгляд кикиморы Лиазиды, обхватившей руками свою пепельно рыжую копну волос и выдиравшей оттуда увядшие листья и цветы. Руки, голова погрузились в холодную жижу, в рот набралась вода и темнота еще раз поглотила доброго молодца.
Что-то крутилось и толкалось в его руке. Светозар открыл глаза и обнаружил себя лежащим как давеча на краю болотной пустоши, всего мокрого и перемазанного болотной тиной. Первая мысль была про наливное яблоко, зажатое пальцами руки в виде комка грязи. Светозар невольно издал вздох облегчения, когда, оттерев грязь с твердой поверхности шарика, он узрел знакомый золотистый цвет своего спасителя. Вторая мысль заставила быстро подняться на ноги и осмотреться вокруг. Глазами он искал Лиазиду и возможно толпу болотных шишиг рядом с ней. Но взору предстал безликий серо-зеленый пейзаж бескрайнего болота, и Светозара прошиб озноб от осознания, что он не знает, сколько времени он провел здесь в тридевятом царстве.
– Сон это был, наваждение или в заправду? – искал он зацепки, чтобы убедить себя в том или другом.
Голову мутило, ноги и все тело одолевала слабость, но чувство тревоги и беспокойства заставили Светозара действовать. Он взял корзину, омыл как смог наливное яблочко и ласково попросил указать путь-дорогу к печке и те места, где он смог бы собрать все то, что еще не успел сделать для бабы-яги Верунги и Водяного. Яблоко охотно покатилось обратно к возвышающейся неподалеку роще. Там и здесь оно останавливалось перед диковинными грибами, выделявшимися яркими красками на фоне увядшей, безликой травы. Встречали они и ягоды с чарующим ароматом, которые он поспешно срывал и клал только в корзину. Светозар уже был не в силах вспомнить что-нибудь из наказов Верунги, а потому рассчитывал только на помощь наливного яблока, которого считал лучшим другом после того, как оно несколько раз вытащило его из беды. Чем дольше они рыскали по полянам и оврагам, тем больше и больше он ощущал упадок сил, но боялся притрагиваться и что-либо есть. Наконец, бездонная корзина наполнилась с горкой природными дарами тридевятого царства, и они пошли знакомой тропинкой через лесную чащу. Еле взбираясь по склону очередного оврага, Светозар дивился той легкости, с которой бежал здесь накануне. Ему с трудом давался каждый шаг и приходилось терпеливо считать, сколько их еще впереди. Он перестал смотреть по сторонам и обращать внимание на необычные вещи, происходившие рядом с ним.
– Печка белоснежная, печь-матушка, вот и ты – причитал он обессилевшим полушепотом, нежно поглаживая стены своими грязными ладонями, когда наконец добрался до нее – ты бы знала как я рад тебя видеть! Еще немного и, по-моему, я бы остался в этой клетке тридевятого царства навсегда.
– Заждалась тебя, переживать сильно заставил меня, голубчик – знакомым басом пропела печь – ну, нечего времени терять, полезай ко мне. Пора отравляться в обратную дорогу.
Светозар расположился в шестке, обхватил корзинку, закрыл заслонку и с опаской стал наблюдать как разгорается огонь. Он закрыл глаза, стараясь представить как он сидит дома, прислонившись к печи в студеную зиму, и тепло разливается по всему телу. То ли усталость, то ли тоска по родным краям, но он явственно увидел свою горницу и с любовью стал разглядывать каждую мелочь в её убранстве. Вдруг сбоку стал нарастать гул, в котором играли узнаваемые нотки бормотания бабы-яги. Открыв один глаз, он приметил пустое место рядом в шестке, показавшимся, что оно расположено подальше от жара, и Светозар ринулся туда через пылающее пламя. Он прополз на руках не дальше полкорпуса как больно стукнулся головой о заслонку, оказавшуюся гораздо ближе и, выбив её вперед, сполз на жесткий, деревянный пол.
– Явился, не запылился, мой герой! – услышал он знакомый, скрипучий голос бабы-яги – хотя знаю, досталось тебе. Правда сам свои беды сотворил, вот и расхлёбывать придется – приговаривала Верунга.
Старуха стояла перед ним с серьезным и осуждающим лицом, пытливо осматривая содержимое корзины.
– Вот оно что, неужто все собрал как я просила? Чуяло мое сердце, что не подведешь, но до последнего момента сомнения брали! И травки нужные, и орехи с ягодами тридевятыми, а какие волнушки с груздями душистые… – с увлечением перебирала она своими скрюченными пальцами. Баба-яга ловко подхватывала из корзины тот или иной гриб или цветок, подносила его к свету, крутила разными сторонами, одновременно что-то нашептывая и причмокивая.
Светозару было и радостно и немного смешно наблюдать за ней. Он не знал, конечно, ценности собранного урожая, но ему было приятно за исполненное задание, что никого не подвел и вернулся целым и невредимым. На этой мысли он почесал кисть руки, где его что-то кольнуло. Острый зуд появился на щиколотке ноги и на пальцах. Потом закололо шею и нестерпимо захотелось натереть обе щеки. Он попытался не чесать себя, а отвлечься на говор бабы-ягы, но попытка не сработала, поскольку все части тела охватило невообразимое жжение. Ладони и шея сильно вспотели, а на пальцах, после того как он только что тер их, пытаясь справиться с зудом, образовалась слизь с кусочками кожи. Не на шутку испугавшись, он бросился к бабе-яге.
