– Еще одна любительница нагонять страх на простых путников. Спрошу её, нельзя ли по-другому относиться к людям, по-человечьи, а не только со мной по-доброму из-за того, что бочонок ношу с водорослями целебными? – решил для себя Светозар, открывая тугие ворота.
Перед ним предстала уже знакомая рубленая изба на высоких пнях с ветвистыми корнями и с крышей, вверх которой венчала выдающаяся вперед балка-конек. На небе царила полная круглая луна и её свет ярко озарял все вокруг. В ночи это было сказочное зрелище, когда на опушке среди темного дремучего леса стояла изба на куриных ножках, напоминавшая огромную мирно сидящую пузатую курицу, размеренно раскачивающуюся из стороны в сторону будто погруженную в сладкую дремоту. Жаль было будить и поднимать крик, да поднывающий от голода живот напомнил о себе настойчивым бульканьем.
– Повернись ко мне передом, а к лесу задом! – вдруг громко и весело крикнул Светозар, посмеявшись над складностью своей фразы – свои пришли! Добрый молодец от самого Водяного.
Лунный свет как по щелчку выключился, в черепах вспыхнули огни, а изба, кряхтя и переваливаясь с ноги на ногу, развернулась крыльцом к Светозару. Массивная дверь отворилась и на пороге появилась баба-яга Верунга:
– Кто здесь над избой потешается? – злобно и хмуро вопрошала она, извлекая скрежещущие словно цепи гортанные звуки и подозрительно всматриваясь перед собой будто слепая – Кто на грубость нарывается?
– Фу, фу, русским духом пахнет! – повела носом баба-яга и, внезапно сменив гнев на милость, добавила – Светозарушка, ты что-ль, голубчик?
Верунга сердобольно прыгала рядом с дорогим гостем, накинувшимся с огромным аппетитом на яства щедрого стола скатерти-самобранки. Передав бочонок, он с нежностью и любовью показал бабе-яге наливное яблочко, которая она также заботливо приняла и положила на серебряное блюдце. Поев и попив, Светозар в деталях поведал, как провел последние пару месяцев, а потом от усталости или от монотонного мурлыканья кота Баюна улегся спать прямо на крышку огромного сундука. Хитрое животное пристроилось к нему под бок, и они вместе проспали до утра. Проснувшись, Светозар задумался, а не случайно ли его прозвали Баюном? Уж очень быстро он навевал дремоту, когда начинал тереться об ногу и ласково фырчать. Баба-яга Верунга меж тем закатила баню с утра, а потом, напоив горьким зельем, принялась проверять как Светозар усвоил про травы, коренья и хворь разную. Сама неустанно выбегала из избы, притаскивала новые травки, да показывала какими буквами они занесены в книжные талмуды. К обеду старуха одобрительно кивала головой, подтверждая его успехи в деле зелейника.
– Молодец! Не обманул моих ожиданий, всерьез к делу подошел – бубнила она себе под нос.
В назиданье перед переходом в тридевятое царство баба-яга Верунга напомнила, что оставаться там дольше положенного очень опасно.
– Заруби это на твоем молодецком носу! – вторила она ему эхом.
Светозар открыл заслонку и аккуратно, по-хозяйски, вылез из печи, оказавшись во второй раз в жизни в тридевятом царстве. Чувствовал он себя гораздо увереннее, и потому сразу пустился в путь. Собрать нужные ягоды, грибы и цветки растений не составило больших трудностей и вскоре корзинка была полна, а наливное яблоко нетерпеливо звало в обратный путь. Светозар посмотрел в направлении русской печи и двинулся в другую сторону. Он миновал несколько холмов и рощ, спустился к бескрайнему болоту, где повстречался с Лиазидой, прошел по его краю вперед и назад, высматривая то, что могло указать на её присутствие. Ничего не найдя, Светозар сел и решил, что пробудет здесь до заката в надежде, что удастся встретиться и пообщаться с кем-то из болотных шишиг.
Ждать было тяжело, так как время, казалось, застыло и никуда не двигалось. Он рассматривал растущие рядом травинки и стелящийся мох, наблюдал за изредка пролетавшими птицами. Сорвав длинный стебель, он машинально накрутил его вокруг указательного пальца, затем распустил обратно и принялся тереть его поверхность, пытаясь соскрести бледный зеленый цвет. Было совсем не жарко, но Светозару не хватало свежести в воздухе, которым было трудно надышаться.
– Что же с ним не так, с этим тридевятым царством? – размышлял он сам с собою.
На болоте меж тем он не подмечал никакого движения кроме доносившихся булькающих звуков. Он обхватил ладонями коленки, закрыл глаза и мысленно попросил Лиазиду прийти к нему:
– Я вернулся, как и обещал. Я здесь у того места, где мы встретились. Лиазида я жду тебя. Не смогу долго оставаться.
При очередном бульканье он открыл глаза. Всмотревшись в сторону звуков, он медленно перевел взгляд на небосвод с застывшими как и болото облаками, никуда не двигающимися в сонном царстве. Пронзенный странной догадкой, Светозар выпрямил спину, еще раз закрыл глаза и подставил лицо навстречу ветру. Он просидел продолжительное время, поворачивая голову то влево, то вправо, стараясь носом уловить малейшее движение воздуха, но все тщетно – он не мог почувствовать мало мальского дуновения. Были слышны звуки болота, крики птиц, а присутствие ветра не ощущалось.
– Понятно, почему здесь невозможно надышаться этим тяжелым воздухом! Это как пребывать в солнечный день в заточении в душной, затхлой избе, когда все окна закрыты. Душно, а бежать некуда… Ветер, где же ты? Куда ты подевался, мой могучий друг? Почему не гоняешь стаи туч на небосводе? – безмолвно вопрошал Светозар тридевятое царство.
Чтобы подтвердить свои догадки, он еще раз стал внимать окружающей его тишине, редким звукам и липкому воздуху. На бульканье он не обращал никакого внимания, концентрируясь уловить движение воздуха. Он потерял понимание времени, долго сидя с закрытыми глазами и повинуясь новым ощущениям, которые никак не мог понять. Застывшая природа и стянутый воздух вместе с безветрием – все это вселяло в Светозара странное чувство, что он может раствориться в этом неподвижном мире, как бы пощупать и даже осязать пальцами то, что рядом с ним. Он поднял руки на высоту плеч, расставив их в стороны, поднял ладони к небу и растопырил пальцы. Вдруг он осознал, как перед глазами появилась картинка себя самого, сидящего у болота. Затем он напряг правую руку, передавая ей тепло и усиливая напряжение в пальцах, и картинка местности перед глазами ушла правее, обнажая болотную рясу и спускающиеся к ней холмы. Казалось, что руками он мог пощупать воздух и, опираясь на невидимые ступеньки, перебираться по нему. Светозар, удивленный своим ощущениям, попробовал сделать тоже самое с левой рукой и тогда образ местности перед глазами переместился влево. Потрясенный возможностями, он перевел обе руки вперед и попытался закинуть свое око как можно дальше в бескрайнее полотно болота в желании увидеть Лиазиду или обнаружить присутствие шишиг. Но сколько он не искал, кроме зеленовато-желтого и оранжевого оттенка болота ничего не смог разглядеть.
От усилий и напряжения навалилась усталость, и он был вынужден через силу вернуться сознанием к себе и открыть глаза. Весь взмокший, с проступившим потом на ладонях и лбу Светозар был уверен, что пережитое и увиденное не могло быть сном.
Он с трудом поднялся на ноги и дал команду давно проявляющему беспокойство наливному яблочку возвращаться к печке.
