Дома, сидя за столом в горнице, Светозар никак не мог успокоиться и лечь спать. Подперев подбородок кулаком, оперевшись локтем о коленку, он вглядывался в темные углы избы, освещаемые таинственным светом ночного светила. Нереальным наваждением представлялись ему вести о неизбежности битвы и надвигающихся полчищах неизвестного властителя, к которым примкнул старший брат Олег. Нечистая сила завелась в доме и теперь обступает родные края, угрожая Снежинграду и близким людям.
– Что это? Пробуждение жажды власти, столкновение людского коварства и события, никак от меня не зависящие, или я сам совершил где-то ошибку, когда направился к Водяному и бабе-яге Верунге, занялся целительством? Олег, мог ли ты навлечь на нас беду в погоне за признанием со стороны могучих покровителей? – беспорядочно перебирал мысли Светозар.
Ему вспомнилась пещера болотных шишиг, когда он узрел подвиг Диамиры, оказавшейся в окружении темноты, нашедшей силы и смелость бросить вызов силам зла, обрекая себя на верную погибель.
– Что же сейчас? Мне тоже надо решиться, броситься навстречу выползшей мути? Что я один могу сделать, изменить? Вправе ли я обречь на страдание свою мать, ведь меня же не зря предупредил мой брат? Должен ли я предупредить своих друзей, и не сочтут ли они меня трусом и предателем? – тяжелую думу думал младший брат, полузакрытыми глазами обозревая горницу.
Не нравилось ему все, что лезло в голову, как и слегка беспокоила сгущающаяся вокруг него темнота. Луна зашла за тучи, и горница утонула в ночи. Теперь черноту можно было трогать, осязать пальцами. Тогда он закрыл глаза, развел руки в стороны и прислушался к привычным ощущениям покалывания, призывая прийти к нему кикимору Марьяшку.
– Я здесь уже давно. Привет – услышал он её тихий, звонкий голосок и открыл глаза, чувствуя, что сегодня будет способен узреть кикимору воочию.
Она сидела подле него на лавке за столом и казалось, что сумрак не был таким плотным рядом с ней. Стоило ей повернуть голову, сделать жест рукой, как воздух менял цвет от непроницаемого черного до светло-серебристого.
– Вижу вокруг тебя сияние – обронил первые слова Светозар и, не удержавшись, протянул руку навстречу этому свету – Вчера не было такого.
– А я вижу подобное и вокруг тебя – приветливо заметила в ответ Марьяшка.
– Что это? – изумился Светозар.
– Сегодня нечистая сила возросла необычайно, вольготно гуляет по избе. Я сидела только что у твоей матери и оставила у кровати обереги из её любимой пряжи. Мы с тобой отталкиваем нечистую силу, поэтому и появляется свечение во тьме.
– Почему её стало больше? Мать с утра опять расстроится, что пряжа испорчена.
– Нечистая стекалась с вечера через щели в бревнах, дверях и из подвала. Но особенно много её стало, когда в хлев вошел тот человек, одетый во все черное. При нем она забесновалась, я поспешила защитить твою матушку – на лице кикиморы проявилось искреннее волнение, поразившее Светозара.
– То был воин вражеского стана. Он приехал от моего брата с предупреждением, что наш городище ждет осада. Лицо гонца мне не понравилось, но он рисковал жизнью, проскакав сюда два дня без отдыха – озадаченно промолвил младший брат.
– Бешенная собака без устали пробежит сколько обычная не бегает. У тебя есть брат? – Марьяшка строго взглянула на Светозара, озарив ярким свечением горницу – Значит брат твой недоброе задумал. Я здесь из-за него появилась. И гонец его только усилил нечистую силу. Это плохой знак.
– Бред, не может быть! – вскочил на ноги Светозар – Я не верю, что Олег связался с нечистой силой. Мы вместе росли, я равнялся на него, на его поступки. Он был всегда строг и нетерпим к несправедливости, лжи, лицемерию.
Успокоившись, молодец опустился на лавку и продолжил с тоской в голосе:
– Я сейчас за столом никак не могу избавиться от наваждения: твое появление, нечистая сила в доме, теперь еще угроза осады городища, мой брат среди врагов. Что это все? Как ты узнала про нас?
Кикимора Марьяшка улыбнулась и тихо затянула тоненьким голосочком, мягко струившимся словно у певчей птицы:
«Страдатель мой,
Страдай со мной.
Надоело
Страдать одной».
– Частушка есть одна такая. Я живу от избы до избы… Не из болотных мы. Тепло печки, да запах подворья – вот мой дом! Иду на беду, чтобы помочь. Кто принимает, а кто и метлой, да палками гонит со двора.
– Не радужную картину ты нарисовала – Светозар с трудом нашелся, что промолвить в ответ.
– Какая есть… Не жалости ради. Участь наша и вправду незавидна. Мало кто нас понимает – кикимора заломила руки, выгнув их локтями вперед, голос её дрожал – Все дивлюсь как у тебя получается?
– А это моя незавидная доля – мрачно усмехнулся младший брат.
Оба надолго замолчали пока свечение вокруг них не начало мерцать. Заметив это, Светозар вернул себя из оцепенения и спросил:
– Как теперь справиться с нечистой силой?
– Сейчас она слишком сильна. Моих чар и заговоров хватает только уберечь твою мать – Марьяшка повернулась к окну и, казалось, растворилась в простиравшейся ночной дали – Что-то плохое случится в ближайшие дни – её голос прозвучал как приговор – Тогда видно будет. Или нечистая восторжествует или рассосется, уйдет за другой жертвой.
– А мне что делать? Что я должен предпринять? Я в полном смятении – в отчаянии воззвал Светозар к кикиморе.
Ласковой улыбкой Марьяшка одарила доброго молодца и снова запела звонким, тихим голосочком:
«Ай, лёд хрустит
И вода льется.
Ты не думай, не гадай —
Дело не сойдется».
– Ничего не понял. Что мне с этими словами делать? – озадаченно пробормотал Светозар.
– Слушай свое сердце. Оно у тебя прекрасное, оно подскажет – кикимора смущенно протянула сплетенный из сухих травинок маленький венок – положи рядом с собой на подушку, как младенец заснешь.
– Спасибо, Марьяшка. Сегодня я в разобранных чувствах, словно потерялся. Со мной такого никогда не бывало. Но теперь уже лучше, раз мы вместе этому всему противостоим.
– Точно, вместе и легче, и веселее.
Утром Светозара разбудил истошно-звенящий звук ударов колокола, возвещавшего сходку народного вече, проходившего, когда требовалось одобрение чрезвычайно важного события всеми жителями Снежинграда. Это было доброй, издавна укоренившейся традицией, присущей всем северным городам Руси-матушки, когда народ определял свою судьбу, сам принимал решения по ключевым вопросам своей жизни. В таких случаях на главных воротах Детинца приводили в движение молот во много пудов и били по железному щиту, прикрепленному к стене. Трое дюжих молодцев, стоявших на сторожевых башнях по обе стороны от ворот, раскачивали молот на увесистых канатах толщиной с кулак, и звук распространялся на весь городище.
