– Я тебя услышал, господин, – дедушка потянулся к одному из черепушек на ожерелье.
– Руку убрал, колдун! – рявнул Войст, Рёрехов гридень, поигрывая топориком. – Только посмей – и мы вырежем весь твой род!
– Да пусть давит, Войст! – засмеялся Рёрех.
Хорошо так засмеялся. Звонко, радостно. Но то была особая радость. Так радуются нурманские берсерки, когда появляется возможность кого-нибудь порешить.
– Пусть давит. Что его звериные духи против Перуновых молний? И против наших мечей. А ты решай быстрей, старик. Я проголодался, и мне не терпится отведать вашей солёной рыбки.
– Ты убедил меня, господин.
Дедушка вспотел от страха, но всё равно старался сохранить достоинство. Молодец!
– Ты убедил. Я дам тебе то, что тебя удовлетворит.
Он крикнул что-то по-своему, сел на снег, скрестил ноги и предложил то же сделать и варягам: мол, придётся подождать.
Варяги, впрочем, остались стоять.
Посланные вернулись минут через тридцать. И приволокли… бивень мамонта. Здоровенный. Местные тащили его втроём.
Рёрех нахмурился…
– Нет, господин, не мы убили земляного моржа, – угадал его мысль дедушка. – Он умер давно. Сам посмотри.
Рёрех посмотрел. Кивнул.
– Теперь сполна? – уточнил дедушка.
– Да, – подтвердил княжич. – Но ты, старик, должен ответить на мой вопрос…
* * *
Нет, Рёрех всё-таки молодец. Такие интеллект, наблюдательность и знание психологии у человека, у которого только-только усы пробились… Нет, Сергей видел подобное. Например, у своих сыновей. Но у тех учителя были – наилучшие. Например, этот самый Рёрех, но уже с полувековым опытом. А кто развивал интеллект варяжского княжича Рёреха?
Однако факт остаётся фактом. В то время как Сергей разглядывал колоритных туземцев и их собранные из глины и камней домики, прикидывая, насколько аборигены могут быть опасны шести варягам, если вздумают драться, княжич наблюдал за дедушкой. И сделал правильный вывод: жмётся тот не потому, что жалко добра, а потому что хочет приберечь часть дани для чего-то ещё. А кто же эти «ещё», ради которых дедушка готов пожертвовать жизнью? И как пригрозить тому, кто не боится смерти?
Правильно. Тоже смертью. Родичей.
И догадка подтвердилась, когда ужё Рёрех покусился на дедушкину родню. Когда дедушка согласился расстаться с бивнем, который, скорее всего, имел ещё и какое-то сакральное значение. Священный предмет отдал, а положенную дань – нет.
Значит, что? Ему нужна именно дань. Товар.
Для чего?
Для того, чтобы откупиться от кого-то, не менее опасного, чем варяги.
Дальше Сергей уже и сам мог догадаться. Особенно после подслушанного в Ладоге разговора между княжичем и наместником Годимиром.
* * *
Подробности они узнали уже за трапезой. Хозяева угощали. Ну и гости тоже проставились. Один из бочонков с медовухой, которые везли специально для таких случаев. Как угощение. Мелочь, а для самолюбия данников приятно. И вкусно. В здешних лесах пчёлы не водятся, а алкогольный продукт, который местные получают из козьего молока… В общем, пить его только местные и могут.
Предположение Сергея оказалась верным. Конкуренты. В конце лета в селении побывали некие нурманы, заявившие, что представляют Новгород. Сказали: дань теперь надо платить им, а не варягам. Как снежок выпадет, так они и придут. И не дай родовые боги, чтоб у дедушки с роднёй этой самой дани не оказалось.
У соседей нурманы тоже побывали. С аналогичным заявлением.
Ни дедушка, ни его родня не сомневались: придут. И возьмут. И дать придётся. Потому что иначе совсем плохо будет.
Почему не сказали сразу?
«Дык, это… А что тогда? Вот вы, варяги, приходите, берёте и уходите. А до остального вам дела нет, пояснил дедушка. А что не так, сразу убить грозитесь».
– А сколько их было? – спросил Рёрех.
– Так мы не считали, – ответил дедушка. Много. Корабль большой.
Рёрех задумался. Ситуация была, прямо скажем, непростая.
Нет, большой корабль в понимании дедушки – необязательно драккар на два десятка румов, а «много воев» вполне может означать дюжину.
Но даже два десятка нурманов – это очень серьёзно для их маленького отряда.
Дал бы дедушка знать сразу после посещения конкурентов, всё было бы отлично. Пришёл бы Рёрех не с шестью воями, один из которых вообще детский, а с сразу с полусотней.
А теперь – что?
Один детский, два отрока, два опоясанных гридня и сам Рёрех. Четвёрку ездовых можно за воинскую силу не считать. Смерды. Против таких же смердов – ещё куда ни шло. Но любому нурману вся четвёрка – на один зуб. Минута работы максимум.
– Вышли, – велел Рёрех дедушке.
Тот забрал родню и освободил помещение. Внутри остались только варяги.
– Совет, – объявил княжич. – Что скажете, братья?
– Дождёмся – и всех убьём! – кровожадно заявил отрок Наслав.
Молодой, дерзкий, очень гордившийся тем, что прадедом его был сам Трувор Жнец.
– В черёд говорить будешь, – осадил его Шибрень, второй гридень в их отряде. Очень сильный, очень рассудительный и абсолютно лишённый честолюбия. Будь он поактивнее, уже давно был бы сотником, но Шибрень предпочитал подчиняться и не любил отвечать за других. Зато варяжское обычное право знал отменно.
– Так я ж младший! – оторопел Наслав.
– Не ты, – сказал Шибрень. – Говори, Варт.
Сергей удивился немного, но подачу принял. И понял, что всё справедливо. Дойди до драки, он тоже в ней будет участвовать. И тоже может быть убит. Хотя не хотелось бы.
– Я бы первым делом ездовых с санями на погост
[9] отправил, – предложил Сергей. – Толку от них в сече немного, а так и добро отвезут, и о нурманах расскажут. А нам припасу взять дней на семь, из сельца уйти и ждать, пока нурманы придут. Может, к тому времени и подмога успеет. А нет, так сначала посмотрим: если много их, бить не будем. Они ж не в тот же день обратно пойдут, ещё и других данников обирать станут. Особенно если узнают, что мы были и ушли. Тогда за ними проследить надо. И ждать подмоги. А когда подойдут наши с погоста, тогда бить. – И добавил – вишенкой на торте: – А что они взять успеют, по праву нашим будет. Добыча ведь. – И посмотрел на княжича этаким умильным котиком: наше ведь, не возражаешь?
– Вот! – похвалил Шибрень. – Детский, а как рассуждает умно. А ты «бить!»
– А ведь больше и добавить нечего, – произнёс Рёрех, пристально глядя на Сергея. – Так?
