В общем, побродив часик по городу, угостившись сладостями и поглазев на скоморохов, Сергей решил генерировать правильные слухи сам.
Кабак, который он только что покинул, был уже четвёртым по счёту.
Везде Сергей предлагал одну и ту же легенду. И предлагал один и тот же намёк. И если как торгового представителя его поначалу всерьёз не принимали, потому как маловат, то сгенерированный слух впитывали, как губки. А если добавить к этому, что заведения он выбирал не просто так, а сначала уточнял у народа, какой кабак у местных самый популярный, то можно было надеяться, что вечером слух расползётся по Новгороду. А также умножится, наполнится дополнительными деталями и страшилками.
Испортить его воздействие могло только одно: если окажется, что своим богатеям народ новгородский действительно предан. Но это было маловероятно, хотя бы потому, что богатеи у каждого конца свои.
«Четыре точки достаточно, – решил Сергей. – Важно, чтобы запущенный слух даже случайно не связывался с ним самим, мальчишкой в лисьей шубке. А случиться такое могло лишь в одном случае: если пересекутся те, с кем он разговаривал. Лично пересекутся. Ведь, пересказывая пущенный слух, ни один нормальный балабол не скажет, что это слова какого-то мальчугана. Какое тогда к слуху доверие? Нет, „источники“ будут указываться самые высокие и с каждым пересказом – всё выше».
Короче, дело сделано, теперь можно отдохнуть.
И Сергей отправился за ворота. Там, на берегу Волхова, тоже весело. А ещё там есть здоровенные снежные горки. Ещё можно за пару мелких монет взять деревянные коньки с железными полозьями и погонять по замёрзшей речке. Или в снежки поиграть. Такому, как он, любая ватага рада будет.
* * *
К заходу солнца программа была выполнена на двести процентов. На двести, потому что Сергей в той же ипостаси сына полоцкого купца сумел подружиться с компанией пацанов из Гончарного Конца. С тремя самыми сильными даже подрался на кулачках. По-честному, в очередь. Потом его угостили сбитнем, а он в ответ – медовыми куличиками. Потом все вместе поколотили другую ватажку – загородскую. Расстались как лучшие друзья и договорились, что встретятся завтра после полудня. Раньше-то родичи не дадут. Работа.
Вернулся в Детинец Сергей затемно.
Его ждали.
– Я уж думал, не послать ли кого тебя искать, – проворчал Рёрех. – Кто тебя бил?
Сергей потрогал скулу. Надо же, болит. А он и не заметил.
– Мальцы новгородские.
Рёрех хмыкнул пренебрежительно.
– Ну а как? – возразил Сергей. – Я ж купеческим сыном прикидывался. Вот и драться пришлось… как купеческий сын, а не твой дружинник.
– Узнал что?
– Ага, – ухмыльнулся Сергей. – Слух идёт: новгородские лучшие люди беловодского князя ущемили, а ответ держать не хотят. А беловодский князь в отместку обещает Новгород в осаду взять, если боярство новгородское перед ним не повинится.
– Быть не может! – воскликнул Рёрех. – Откуда проведали?
– Так новгородцы же, – пожал плечами Сергей. – Что кулаками, что языками горазды.
– Ну-ка пойдём к отцу, – распорядился Рёрех. – Он должен знать.
* * *
– Быть того не может! – так же, как и сын, воскликнул Стемид.
– Мои люди ни о чём подобном не слыхали, – поддакнул Прокуй Перятыч, с подозрением глядя на Сергея. – Щенок небось весь день в снежки играл, а про осаду сам придумал?
Ну надо же, какой проницательный у князя Олега наместник.
– Это твои люди не людей слушают, а безвылазно в кабаке сидят и мёдом наливаются! – фыркнул Сергей. – Да ещё похваляются, что твои люди, небось. Кто им что скажет, тупоголовым!
– Да ты как со мной разговариваешь! – взвился Прокуй Перятыч.
– А как ты со мной разговариваешь! – выкрикнул Сергей. – Я – дружинник княжий! Запамятовал?
– Уймись, Варт! – потребовал Стемид, пряча усмешку в пышных усах. – И впрямь не по чину дерзишь.
– Вот я тебе плетей выдам, если окажется, что врёшь! – не успокоился наместник.
– А ты… – вновь начал Сергей, но Рёрех успел закрыть ему рот ладонью.
– Ты тоже, Прокуй, правило не теряй, – укорил князь. – И тебе не по чину моему дружиннику плетьми грозить. А ты, Варт, иди поешь. Да спать иди. Вижу: нелегко тебе сведения дались. – Он постучал пальцем по скуле.
Объяснять, что подставился для большей достоверности образа, Сергей не стал. Тем более, это были враки. Не поддавался он. Пропустил удар в общей драке, а признаться, что схлопотал от смерда, было стыдно.
* * *
Как и следовало ожидать, «новости» Сергея подтвердились.
О том, что посаженные вчера семечки дали всходы, он сам узнал на следующий день от мальчишек. Пацанва отнеслась к этому с восторгом: предвкушала осаду и сопутствующие ей приключения.
А вот старшее поколение отнеслось к перспективе войны с беловодским князем без оптимизма.
Правда это или нет, новгородцы пытались выяснить сначала у беловодских купцов, расположившихся за стенами, потом – у людей киевского наместника. Первые отмалчивались, потому что ничего не знали. Вторые – потому что им велели помалкивать.
Вероятно, спрашивали и новгородских бояр, но и те вряд ли сообщили согражданам что-то конкретное. Поскольку для них новости были таким же сюрпризом, как и для простонародья.
* * *
За Сергеем послали, когда он вернулся. Даже переодеться не успел.
– Наместник зовёт, – сообщил местный отрок. – Велено проводить. Немедля.
И увидев, что Сергей продолжает преспокойно разоблачаться, крикнул:
– Ты оглох?! А ну пошли со мной!
И ухватил Сергея за ворот.
Тому было не увернуться. Попробуй увернись, стаскивая с ноги сапожок.
– Руку убрал, пёс! – Отрока самого ухватили за шиворот. Да так, что ворот рубахи перетянул горло.
– Ты что творишь! – захрипел тот, выпуская Сергея и безуспешно пытаясь вырваться. Рубаха затрещала, но выдержала. – А ну выпусти! Смерти ищешь?
И мгновенно оказался на свободе.
– Ага, ищу! Славной!
Отрок увидел весело оскалившееся лицо, украшенное светлыми варяжскими усиками, а позади весельчака – не менее полудюжины молодых варягов. И не только позади. Когда он попытался сделать шаг назад, в спину его упёрлась чья-то ладонь.
– Вызвал меня – и бежать? – Улыбка молодого варяга стала совсем неприятной. – Вот же трусливая собака. Брехать брешет, а погрозят палкой – сразу под крыльцо!
Вокруг захохотали.
– Да это ж баба, Наслав! – выкрикнул кто-то. – Ему другой меч надобен. Тот, что в штанах, а не на поясе!
– Портки ему снять да юбку надеть! – предложил другой.
