Но тогда у Сергея было оправдание: он слишком поздно начал свою карьеру воина. Да и габариты у него были не слишком подходящие для акробата. Нет, так-то он был в порядке. Даже сальто ухитрялся делать в молодые годы. Умел, но не блистал.
Сейчас у Сергея появился шанс начать вовремя, и он делал всё, чтобы этот шанс не упустить.
Но чёртов подвесной мост ему упорно не давался. Пробежать – пробегал. Даже в компании. А вот уклоняться от летящих предметов – ну никак не получалось.
Не у него одного, понятно. Но тот же Ратша проходит висячую дорогу два раза из десяти. А Сергей – ни одного. Обидно, однако.
И на скачущей лошади стоять – не получается. Даже когда Пепел рысью идёт. Сергей уже который день пытается. И – никак. Вчера чуть не убился. Треснулся о камень. Синячище во весь бок. Хорошо, рёбра целы. Совсем хорошо – извернулся уже на лету, а то бы головой приложился.
– Варт, иди сюда!
Рёрех.
– Лепко, я его забираю. А ты, умник, за мной.
– Ты совсем дурной, Варт? – спросил княжич, когда они отошли достаточно далеко от остальных. – Смерти ищешь?
– Ты о чём, Рёрех? – не понял Сергей.
– Рубаху задери! Это у тебя – что?
– Ну, упал, – пробормотал Сергей. За сутки синяк на боку стал ещё сочнее.
– Мне рассказали, как ты упал, – процедил княжич. – Зачем?
– Равновесие упражнял, – по-детски пискнул Варт. Когда же, блин, голос уже «сломается» и станет нормальным?
– Зачем?
– Зачем – что? – не понял Сергей.
– Зачем так по-дурному? А если б сломал что? Добро, если голову, тогда бы и забот с тобой больше не было. – Рёрех хмыкнул. – А если ногу? Полгода трудов долой. А то и вовсе не быть бы тебе воином.
– В бою ведь и не то бывает, княже! – возразил Сергей.
– Так то – в бою. Да и в бою кто по-дурному славу ищет, живо за Кромку уходит. Бесславно. – Рёрех больно ухватил Сергея за подбородок, задрав голову, глянул почти с яростью: – Ты мне живой нужен, Варт! Живой и непокалеченный! Уяснил?
«Да он сам – мальчишка», – подумал Сергей, глядя, как сердито дёргаются светлые усики над по-юношески пухлой губой.
– Зачем я тебе, Рёрех? – неожиданно вырвалось у него. – Не в том же дело, что князю Олегу мой ромейский приглянулся?
Пальцы на подбородке Сергея ослабили хватку.
– Ох и не прост ты, малой, – уже спокойнее проговорил княжич. – Но спросил прямо, значит, я прямо и отвечу. Чую я, малой, связана наша с тобой удача. Увидел, как ты с того нурманского драккара ко мне сиганул, так сразу и почуял. Так ещё у родни бывает. Или у врагов кровных. А ведь ты мне не родня, Варт? И не враг?
Сергей пожал плечами, ответил искренне:
– Мне о том неведомо.
И не в масть, как оказалось.
– Врёшь! – уверенно произнёс Рёрех. – Таишь что-то. Прав отец: надо тебя мудрому человеку показать. Вот прямо сейчас к нему и поедем. Только поедим сначала.
Развернулся и зашагал.
Вот же… Что ещё за мудрый человек? Вспомнилось вдруг: смерды ведьм «мудрыми женщинами» звали.
К ведьме – не хотелось. Плохие ассоциации с ними у Сергея из той жизни. Тогда эти «мудрые» Сергея стабильно принимали за кромешника. И норовили отправить обратно за Кромку. В те времена у них не было сил управиться с Сергеем Духаревым. А сейчас? Не факт…
– А далёк ли путь?! – поспевая за княжичем вприпрыжку, крикнул Сергей.
– До ночи поспеем, – пообещал Рёрех. – Там и заночуем.
Прозвучало так, что Сергею стало как-то страшновато.
Причём не мальчишке, с чьими эмоциями не всегда удавалось совладать, а именно ему, Сергею Духареву.
Вот же воистину недержание языка хуже поноса.
И намного опаснее.
* * *
В этот лес люди не хаживали. Все тропы – звериные. И зверьё непуганое. То есть всадников шугается, но не так, как в других местах. Сергей видел весеннюю, ещё не перелинявшую белку, таращившую на них глазёнки в пяти метрах. И любопытного зайчишку, беспечно усевшегося в десяти шагах: не то что стрелой – камнем достать запросто.
А вот семейка кабанья со стайкой совсем мелких ещё полосатиков. Тоже, считай, рядышком. На людей – ноль внимания. Только мачо-кабан башку поднял, уставился сурово. Мол, я вас вижу. Лучше не суйтесь.
Сергей заметил, как напряглись плечи ехавшего впереди княжича. Прочитал без труда: «Так хочется прибавить здоровенного наглого секача к списку трофеев».
Но – проехали.
Да, необычный лес. Нет, дремучих лесов вокруг полно… Считай, вокруг одни такие и есть. Дремучие. Однако этот – особенный. И начался этот особенный примерно с час назад. Сергей ещё и не почувствовал ничего. Только увидел, как Рёрех вытащил из-за пазухи пару оберегов: железный, Перунов, и медный, неведомо чей. Да так и оставил висеть снаружи. А ещё минут через пять обернулся и приказал строго:
– За мной держись, не отставай. Вдруг потеряешься, сразу кричи.
Сергей кивнул. Хоть и удивился. Ехали неспешно, то рысью, то шагом, и лес был старый, редкий. В таком и в темноте потеряться – слепым надо быть.
Сергей не чувствовал угрозы. Скорее наоборот. Нравился ему этот лес. Было в нём что-то… располагающее. Может, так на него подействовала звериная беспечность, говорившая о том, что людей здесь давненько не видывали? Зверь ведь он зверь и есть. Без повода на человека не нападёт, а если и нападёт, то всё равно зверь не враг, а добыча. Опасаться же по-настоящему следует лишь человека. Да и то не всякого, а только вооружённого и обученного убивать. Людей. Такого, как они сами. Правда, в этой жизни Сергей ещё никого убить не успел. Кровь пускал, да, но смертей на его счёту пока не было. Но это – в этой. А вот в прошлой…
Рёрех оглядывался время от времени. Похоже, желал убедиться, что Сергей не потерялся.
С чего бы ему беспокоиться? До темноты ещё далеко, дистанция между ними – метра три.
Даже если Сергей в седле уснет, что маловероятно, всё равно не потеряется. Пепел как шёл, так и дальше будет идти за Рёреховым жеребцом. Чай, не старая деревенская кобыла, которая при первой возможности домой разворачивается, а конь боевой. Походный порядок знает.
* * *
Присутствие человека Сергей обнаружил прямо над тропинкой. Косвенное присутствие, так сказать. Потемневшую от времени черепушку, надетую на сук. Да так ловко надетую, что даже показалось, когда проезжал мимо, будто, поворачиваясь, следит она за ним пустыми глазницами.
Аж передёрнуло.
А Рёрех черепушке вроде бы даже обрадовался: засвистел, защёлкал соловьем, пустил коня рысью…
И вскоре увидели они полянку. А на полянке… Огород. Самый обычный. С молоденькими всходами репы и капусты.
