Но охотником он не был, потому что рядом, прямо на камне, лежали ещё три стрелы, а обмотанный потемневшей от времени берестой лук с неснятой тетивой был прислонён к пеньку. Нормальный охотник давно бы тетиву с лука снял, дал древку отдохнуть.
– Бьём? – шепнул Тороп.
– Нельзя, – мотнул головой Ратша. – Он же не один? Сколько их там, в шалашах?
– И не только в шалашах, – прошептал Сергей. – Я ещё у тропы кого-нибудь посадил бы.
– Пойду поищу? – предложил Тороп.
– Обедать сядут – сам вылезет, – ответил Сергей. – Сидим, ждём.
И они ждали.
Разбойник на камешке закончил стрелу и занялся следующей: перебирал разделённые вдоль прутки в поисках походящей пары.
Из одного из шалашей вылез мужик. Босой, в исподних портках, всклоченный.
Подошёл к костру, понюхал, отвесил бабе подзатыльник, от которого та едва не нырнула носом в котёл, захохотал и побрёл к озеру. Слышно было, как он плюхнулся и поплыл.
Баба сняла с костра котёл, попробовала. Потом уложила шампурчики на камни над углями.
– Есть хочется, – прошептал Тороп.
Ратша ничего не сказал, но слюну сглотнул.
Сергей сунул руку в мешок, достал горсть сушёных яблок, разделил на три части. Две дал парням, третью засыпал в рот и принялся медленно и осторожно пережёвывать.
Вернулся купальщик. Отнял у бабы ложку, попробовал варево и крикнул:
– Жрать, засони!
На зов из шалашей вылезло четверо. С ложками. Изготовитель стрел отложил работу и тоже подсел к костру.
Они уселись вокруг котла и принялись за еду.
Бабу не пригласили.
– Вишь, нет у тропы никого, – прошептал Тороп.
И тут же, словно услыхав его, один из разбойников поднялся, накидал в миску варева и убрёл как раз в сторону тропы.
Вернулся через минуту и без миски.
– Вот теперь иди и высмотри этого сторожа, – велел Сергей.
– Нашёл, – сообщил Тороп, возвратившись. – К кустах засел. Жрёт.
– Покажи где.
Всё верно. Разбойник жрал. Наворачивал из миски, отложив в сторону лук и копьецо.
Лёгкая добыча.
Сергей обошёл его сзади, не потревожив. Пробраться через кустарник было бы невозможно, если бы разбойник сам не устроил в нём прогалину.
Зашёл со спины, порадовался, что злодей сидит и тянуться не надо, и одним движением ножа вскрыл горло.
Вот и всё. Его первое убийство в этом мире. Когда от стрелы – не в счёт. Там чужую смерть, считай, и не чувствуешь.
Разбойник ещё булькал и бился в агонии. И Тороп, успевший подхватить миску с недоеденной кашей, уже жрал его пайку. Честно отъел треть, остальное – товарищам.
Они вернулись к старой лёжке.
На поляне ничего не изменилось. Ну разве что разбойники теперь лопали то, что на шампурчиках. По запаху – рыбу. А баба доскребала остатки из котла. Свою долю.
– Мой – тот, что стрелы делал, и тот, что купался, – прошептал Сергей, вынимая оружие из налуча и втыкая в землю пяток стрел.
Ратша с Торопом тоже разобрали цели.
– Бей, – вполголоса скомандовал Сергей.
Все трое вскочили и выстрелили разом.
Сидевшему к нему спиной стрелоделателю Сергей попал в шею. Купальщику – в правое плечо. А когда тот вскочил с воплем – в колено. Вот тут он завопил по-настоящему. И свалился.
Ратша тоже отстрелялся отменно. Две стрелы – два покойника.
А вот Тороп сплоховал. Помедлил со вторым выстрелом, и злодей успел укрыться. Шмыгнул за дерево.
Сергей убрал лук.
– Я сейчас туда выйду, – сказал он. – А вы его с боков обходите. Если что – бейте.
– А ну как он тебя побьёт? – усомнился Тороп.
– Это вряд ли. Это ж смерд. Да вы его убьёте раньше, если что.
И, перебравшись через валежник, выбрался на полянку.
Меча не вынимал. Рассчитывал: увидит разбойник мальчишку с пустыми руками, может, и сам вылезет.
Баба ничком лежала на земле и поскуливала. Вкусно пахло жареной рыбкой.
План оправдался. Увидав, что противник его – мальчишка, последний разбойник убегать не стал. Выбрался из-за дерева, выдернул вбитый в колоду топор и, перебрасывая его из руки в руку, двинулся на Сергея.
– Ну, щенок, я тебе… – начал он.
И замер, раззявивши рот, когда из груди его выглянуло узкое жало стрелы.
«Дурак, – подумал Сергей. – Мог бы и сообразить, что я не один».
Топор упал. Чуть позже упал и разбойник.
– Шалаши проверь, – велел Сергей Торопу. – Добычу поищи.
Взял с костра прут с не успевшей подгореть рыбкой.
А ничего так. Но солька бы не помешала.
Так, с рыбкой, он и подошёл к разбойнику, которого подранил.
Тот уже успел отползти метров на двадцать. Шустрый.
Духарев ухватил татя за подстреленную руку (разбойник взвыл) и, поднатужась, перевернул на спину.
– Далеко собрался? – спросил он.
– Ты кто? – разбойник изумлённо уставился на тринадцатилетнего пацана.
– Я – дружинник князя Стемида, – ответил Сергей. – А ещё – твоя смерть. Хорошая или плохая, от тебя зависит. Эй, Тороп, нашёл что-нибудь?
– Не-а! Барахло только!
– Ну что скажешь, недобрый человек? Куда награбленное заховали?
– Облезешь, щенок! Ничего не скажу!
– Это ты зря, – заметил Сергей.
– А что ты мне сделаешь, щенок княжий?
«Храбрится, – понял Сергей. – Очень ему страшно».
Очень страшно, когда ты беспомощен и в полной власти недругов.
Сергей доел последний кусочек с прута, присел и поднёс опалённый кончик к разбойникову глазу.
– Сначала один, потом второй, – пообещал он. – Потом ещё что-нибудь тебе отрежу. Ненужное.
Специалисты советовали не угрожать, а сразу глаз выколоть. Так убедительнее. Но Сергею всегда претило мучить беспомощных. Даже таких негодяев. Нет, он мог бы… Но лучше – без этого.
Разбойник внезапно выбросил руку и попытался схватить прут.
Не успел.
– Ну, как знаешь, – произнёс Сергей, вынимая нож, на котором ещё осталась кровь зарезанного разбойника, и резким ударом пробил татю здоровую руку.
Потом выдернул у него из порток гашник и перетянул руку повыше вспоротого бицепса.
– Разговор у нас, чувствую, долгий выйдет, – сказал он. – Обидно будет, если помрёшь раньше ночи. А вообще дурень ты. – Голос Сергея неожиданно дал петуха, но разбойник вряд ли это заметил. Он лишь пялился расширенными от боли и ужаса глазами.
