Но жизнь Линкольнов с этого момента сильно переменилась. По существовавшему тогда закону о единонаследии при отсутствии завещания (капитан Авраам не успел его оставить) всё имущество и денежные накопления отца переходили к старшему сыну. «Дядя Морд, похоже, унаследовал всё лучшее от рода Линкольнов», — считал Авраам. Именно «дядя Морд» стал преуспевающим землевладельцем, занялся разведением лошадей, приобрёл раба — и до самой смерти был ненавистником индейцев.
Томасу же пришлось пробиваться самостоятельно. Он нанимался работать за мизерную плату в три шиллинга в день. В добавление к фермерской рутине освоил ремесло столяра и плотника. Он делал мебель — может, не самую красивую, зато надёжную; сохранились его угловатые, но крепкие изделия с вырезанными инициалами «Т. Д.». Да и сам Томас запомнился современникам крепко сбитым, надёжным, обстоятельным.
Авраам Линкольн характеризовал ранние годы своего отца как жизнь «странствующего, вечно озабоченного заработком на жизнь подростка». Однако это не означает, что Томас рос в нищете, одиноким заброшенным сиротой. Родственники, как могли, помогали вдове капитана Авраама и пятерым детям. Семью взял к себе в дом кузен Линкольнов, а дядя Исаак позвал Томаса на целый год жить и работать у него в Теннесси. Потом заботу о семье приняли на себя братья. Повзрослевший и женившийся Мордекай воспользовался отменой закона о единонаследии и помог младшему брату обзавестись собственным земельным участком.
В 1803 году Томас стал полноправным гражданином: жителем штата Кентукки, землевладельцем и налогоплательщиком. С этого момента его имя появляется в официальных документах: вот Томас Линкольн служит в ополчении, вот патрулирует дороги, заседает в суде присяжных, сопровождает заключённых… Приходно-расходные книги местных торговцев показывают, что он получал приличный доход от своего фермерского труда. А в 1806 году Томас построил на заказ большой устойчивый плот с бортами, подобие плавучего сарая
[3], и отправился с грузом товаров на юг, к устью Миссисипи, в большой портовый город Новый Орлеан, в тысячемильное путешествие, описанное в 1847 году Генри Лонгфелло:
…вниз по Красивой реке, по Огайо,
Мимо устья Уобаша, мимо лесов ирокезских
И, наконец, по раздолью
Струй золотых Миссисипи…
[4]
Поездка в Новый Орлеан принесла Томасу несколько десятков фунтов прибыли — по тем временам ощутимый доход. 28-летний мужчина имел уважение в обществе, фермерское хозяйство и неплохую кредитную историю в местной лавке. Самое время подумать о женитьбе, закупать ткани для костюмов и постельного белья, ленты и пуговицы, шляпу и подтяжки, телячью кожу для новых ботинок. Да, ещё парадную упряжь…
Избранницу звали Нэнси Хэнкс. Её семейную предысторию исследователи иногда называют «кошмаром для генеалога, сплетением мифов, легенд и загадок» (достаточно сказать, что в документах упоминаются как минимум восемь Нэнси Хэнкс, родившихся в 1780-х годах)
. Более того, сохранилась легенда, идущая от самого Авраама Линкольна и окончательно запутывающая поиски. Однажды (это было уже в 1850-х годах) Линкольн разоткровенничался с близким другом и юридическим партнёром Уильямом Херндоном, с которым вёл дело о праве на наследство, — заметил, что, по его наблюдениям, незаконные дети часто оказываются ярче и талантливее, чем рождённые в браке, добавив, что его матушка Нэнси была незаконной дочерью какого-то состоятельного фермера или даже плантатора из Вирджинии. Именно от этого неизвестного деда он якобы унаследовал многие свои лучшие качества, отличающие его от рода Хэнксов, в том числе аналитические способности и амбициозность.
Правда, Томасу все эти тонкости родословной вряд ли были известны. Он брал в жёны 22-летнюю Нэнси, зная, что она прекрасно умеет прясть и управляться по хозяйству. Может, он знал также, что Нэнси рано осиротела и выросла у дяди.
Двенадцатого июня 1806 года Томас и Нэнси скрепили подписями брачный договор. Этот договор с солидными сургучными печатями дошёл до наших дней: подпись Томас Линкольн выведена не очень ровно, но уверенно
[5]. Под именем Нэнси Хэнкс стоит крестик.
Свадебный пир Томаса и Нэнси был типичным торжеством жителей фронтира: медвежатина и баранина на вертеле, всевозможная дичь, мёд и леденцы из кленового сиропа в огромных количествах, состязания на приз (бутылку виски), песни и танцы допоздна, грубоватые шутки о первой брачной ночи…
Линкольны перебрались в Элизабеттаун, типичный городок американского пограничья: бревенчатые хижины вокруг пары кирпичных строений, три лавки, три кузницы, один доктор, один портной, один мастер по изготовлению стульев, по совместительству учитель, несколько юристов… Здесь в феврале следующего года у Томаса и Нэнси родилась сероглазая девочка. По семейной традиции ей дали ветхозаветное имя Сара.
Ещё через полтора года Томас Линкольн навсегда расстался с прелестями «городской» жизни. Он купил новую ферму в 300 с лишним акров — на том месте, где когда-то индейцы выжгли лес под пастбища для бизонов. Ферму стали называть «Пропадающий источник» по примечательной природной диковинке: в пещере у подошвы холма выбивается на поверхность ручей с прозрачной вкусной водой, некоторое время бежит по каменистому руслу и пропадает в естественном колодце. На этой ферме и родился сын Томаса и Нэнси, названный в честь дедушки, капитана Линкольна, Авраамом.
Мальчик появился на свет 12 февраля 1809 года на ложе из кукурузной соломы и медвежьих шкур, в новом, пахнущем свежей древесиной бревенчатом домике. Когда много лет спустя этот домик (или очень похожий) выставили на всеобщее обозрение, время уже превратило его в развалюху. В 1909 году контраста добавил возведённый над местом рождения 16-го президента помпезный античный храм-саркофаг (колонны, мрамор, дети экскурсантов бегают вверх-вниз по ступенькам, ведущим к нему по холму: действительно ли их ровно 59, по числу лет жизни Линкольна?). Однако скромность — не синоним бедности. В начале XIX века в таких домах-хижинах жило более 80 процентов населения Соединённых Штатов. В похожей хижине в 100 милях от «Пропадающего источника» за семь месяцев до Авраама Линкольна родился его будущий антагонист, президент Конфедерации южных штатов Джефферсон Дэвис.
ДЕТСТВО
Место своего рождения Линкольн не помнил — семья перебралась на новую ферму, когда ему было два года. Его первые воспоминания связаны именно с фермой «Нолин-Крик», названной по имени шустрой и чистой речушки, на берегу которой поселилось семейство Линкольн.
