Впрочем, с Тёмой всё стало понятно гораздо раньше – в классе ещё шестом, когда он округлился и стал неотличим от родителей. Ровный чувак, понятный путь, предсказуемая карьера. О своём будущем Вася ничего не знает. Не предполагает даже. Конечно, станет поступать и поступит. Других вариантов не рассматривается.
Спасибо, группа Depeche Mode
Тут Леонтьев закончил наконец причитать, завели очередное бойкое диско, включили стробоскоп, мир замельтешил нарезкой. В ней потерялась не только Пушкарёва, но и Тургояк, Вася словно бы очутился в сумрачном лесу, среди высоковольтных деревьев, скорее всего, шампанское было настоящим – он вспомнил улыбку Петровны, которая пару раз появилась в спортзале, тут же таинственно исчезая – есть, мол, дела поважнее. Так монархи мелькают среди придворных, осиянные нездешним светом. Выпускной бал всё больше походил на новогоднюю ночь, которая утомляет быстрее, чем заканчивается. Впрочем, начало светать.
– Спасибо, группа Depeche Mode. Ну, а теперь Владимир Кузьмин прогуляется по рижскому взморью со своей любимой Симоной!..
– Спасибо датской группе Laid Back за «Солнечное регги», год назад ставшего гимном нашего трудового лагеря, однако на очереди снова Алла, Алла Пугачёва со своим бессмертным хитом «Эй, вы там, наверху, не топочите, как слоны!..».
– Ну, а теперь, по многочисленным заявкам наших выпускников, мы приглашаем на наш танцпол неповторимого Адриано Челентано.
– «Стоп», кричит Сэм Браун, но мы просим вас не останавливаться, наш вечер в самом разгаре, и вслед за Сэм Браун на сцену приглашаются лондонские мальчики и девочки. Pet Shop Boys, дорогие товарищи…
– Крутится волчок, предполагает группа «Круиз», ну а мы, в свою очередь, предлагаем вам крутиться по жизни точно так же, как этот самый волчок от группы «Круиз»…
– Куда же нам без «АББЫ», куда без «Бониэма» и его «Ночного полёта на Венеру», куда мы без «Воздушной кукурузы», наконец.
Воздушная кукуруза
Вася знает, что под «Воздушную кукурузу» (как и под «Магнитные поля» Жан-Мишель Жарра) можно танцевать вечно. Потом, для разнарядки, обязательно поставят прибалтийский «Зодиак» и «Учкудук, три колодца», голосить который будет вся параллель, после чего обязательно поставят «Чингисхан» и все вновь завопят охрипшими к утру (фрамуги спортзала открыты настежь, и в них потоком льётся одуряющая бледно-голубая свежесть с привкусом потенциальной опасности – всего-то два месяца назад на Украине взорвался Чернобыль) голосами: «Москоу, Москоу, забросаем бомбами, будем вам олимпиада, оха-ха-ха-ха-ха…»
Закончат, разумеется, «под звуки нестареющего вальса», танцевать который станут самые стойкие. Бесстрашный Гриша Зайцев решится пригласить мадам Котангенс. Потом толпой вывалятся в холодный двор, оставив спортзал пустым, как коробку от новой обуви, глина навсегда распадётся на атомы, меченные средним образованием, а Смолин с Живтяком, подзуживаемые бывшими теперь уже соучениками, пойдут, усталые да на пустой желудок, откапывать водку под третьим деревом справа. Найдут не сразу, перепачкав руки сыпучей землёй. Потом будут пить её из горла, теплую и похожую на денатурат, так что Зайцева неожиданно развезет в переполненном автобусе, когда поедут на площадь Революции догуливать у круглого фонтана, похожего на торт-безе с танцующими балеринами на боках.
Живтяк пить гадкую водку категорически отказывается (спортсмен!), и бутылку за него добивает Гриша. В автобусе выпускники совпадают с невыспавшимися, серо-снисходительными людьми, спешащими на службу (есть ли среди них учителя?), Зайцева начинает тошнить фонтаном в районе Табачной фабрики и они выпрыгнут из 18-го, «Икаруса» в самом начале Кировки, будут долго смеяться, вспоминая, как в напрочь забитом автобусе внезапно образовалась совершенно пустая площадка возле гармошки, так как Гришка блевал во все стороны (девочки потом отстирывали кружева в фонтане за памятником Ленину, пока Зайцев похрапывал на лавочке), горнистом закидывая голову вверх.
Отчего погиб Женя Соков?
Когда к фонтану с балеринами приближался патруль (в ночь одномоментных школьных балов милицию переводили на военное положение), бессознательного Гришу, похожего на тряпичную куклу, сажали и Смолин просил его сделать задумчивый вид.
– Гриша, идут менты, представь, что ты задумался о смысле жизни.
И тогда Зайцев ронял отяжелелую голову на ладони. Демонстративно невнимательный патруль проходил мимо. Так вышло, что именно молчун Гриша и вышел основным героем праздника – его сольное выступление оказалось главным приключением выхолощенной ночи, как оказалось изнутри, совершенно лишённой пафоса и романтики. Гришин фонтан заменил драку и неслучившиеся любовные драмы, а также сведение счётов с учителями.
Примерно через неделю после выпускного Чердачинск завалило снегом. Метели, впрочем, накрыли (некоторые, кликушествуя, сваливали погодную аномалию на Чернобыль) всю европейскую территорию России, продвинувшись за Урал и со всей мощью ударив по Сибири. В чердачинских лесопосадках потерялся и замёрз под деревом мальчик Женя Соков – физрук, вывезший детей на экскурсию, думал, что Женя не отстал от группы, а просто не пошёл за всеми, подвернул ногу и поковылял домой. Хватились Женю не сразу, ночью, когда лето внезапно превратилось в зиму и завыла метель. Нашли его утром, замёрзшим, будто спящим, хоронили всем городом, невинную жертву головотяпства и безответственности. Пересудов гуляло столько, что, несмотря на советскую привычку сглаживать любые нестандартные ситуации, «Вечёрка» вышла с заголовком на первой полосе – «Отчего замёрз Женя Соков?». По всему выходило, что от чёрствости людской. Оттого, что, как писал поэт, в повседневной суете мы суть проглядели окончательно и бесповоротно.
Налог на бездетность
А потом, уже в конце осени, когда Вася и правда без особых хлопот поступил в универ, умер дядя Петя, точно уступая место нерожденному еще Ленкиному ребёнку. Однако Пушкарёва
[44] рожать и не думала. Не в смысле аборта, но вообще, посадила Морчкова на сексуальную диету, порционно выдавая прелести семейной жизни в дни зарплаты и левых выплат. Хотя налог на бездетность тогда ещё не отменили. Только-только Перестройка началась, появились кооперативы. В один из них Илюха и ушёл – с государственных харчей, чуть ли не первым из всех знакомых. Почему и из какой смердяковщины на поминках Вася решил перед ним заискивать?
– Какой ты продвинутый человечище, пионер частного сектора…
На кладбище, конечно, не ездили: холодная, промозглая погода конца ноября. Пушкаренция всех встречала навеселе, из-за чего движения её выходили плывущими. Не плавными, подчеркну, но плывущими.
Это был едва ли не в последний раз, когда собрались всем подъездом, точнее, своим кланчиком за одним столом. Илюха лыбился, так как пока только он один знал, сколько должен «родственникам кролика» за новую, трёхкомнатную. Хату на девятом этаже «мы с Леной» купили всего, что ли, через полгода после загса – Морчков вкалывал отбойным молотком в руках Стаханова. Не разгибался, дома только ел да спал. Ну и пса ещё по утрам, перед работой, выгуливал.
